Хьелль Ола Даль - Смертельные инвестиции
– Вам надо найти молодого парня, – просипел старик. – Ему лет двадцать пять – двадцать восемь, особых примет нет, волосы длинные, черные, он их стягивает в конский хвост. Девушки таких любят. – Перед тем как сесть, он уставился в потолок. Самокрутка успела потухнуть, и он долго и безуспешно чиркал старой облупившейся зажигалкой. Пламя удалось зажечь не сразу. Гунарстранна и Фрёлик следили, как старик сцепил пальцы, чтобы не дрожали. Наконец получилось. Юхансен затянулся, выпустил дым и продолжал: – Я всю ночь наблюдал за ними… Видел, чем они занимались.
Фрёлик и Гунарстранна переглянулись.
– Она была настоящая розочка… знала, что по вкусу нам, старичкам. – Он улыбнулся влажными губами и подмигнул Гунарстранне.
– Что именно вы видели? – спросил Гунарстранна.
– Что именно? – Старик снова засипел. – А как по-вашему? – Он поднял правую руку, соединил большой и указательный пальцы и потыкал в получившееся кольцо пальцем левой руки. Рассмеялся, но тут же прикрыл рот кулаком – его снова одолел кашель.
Франк тоже подошел к окну и приоткрыл его. Вдохнул свежий воздух. Какое-то время Юхансен только сипел, пытаясь справиться с очередным приступом. Потом хрипло продолжал:
– Они не выключили свет… И занавески не задернули, так что я сидел и любовался, как она лежит на спине и играет со своими сиськами! – Он затих, наклонился вперед, смял окурок. – Бесплатно… и все зря. – Он нахмурился, по его лицу пробежала тень. – Провалиться мне, если я понимаю, почему он… – заговорил он с другой интонацией. Запах дохлой рыбы немного ослаб; на измученном лице старика проступило болезненное выражение. Он мучительно подыскивал слова. Закрыл лицо руками. – Никак не могу взять в толк, зачем он потом ее прикончил! – Кожа у него на руках была грубой, морщинистой.
– Как он ее убил? – нарушил тишину голос Гунарстранны. Хотя он спрашивал вполне дружелюбно, с умеренным любопытством, Юхансен дернулся.
– Да какая разница? Поймайте его поскорее! – Если раньше в голосе старика слышалась боль, то теперь все прошло. Глаза у него сделались такими же холодными, как вначале, когда он встретил их на пороге.
– Вы не ответили на мой вопрос! Как он ее убил?
– Зарезал, конечно! – Молчание в комнате стало осязаемым. – Да чего вы спрашиваете? Разве сами не видели?
Гунарстранна подошел к старику вплотную.
– Как? – тихо спросил он.
Юхансен не ответил, вроде бы чуть сгорбился под пронзительным взглядом лысеющего коротышки.
Франк не сводил взгляда с Юхансена. Боится он или просто держится вызывающе?
Гунарстранна, пятясь, обошел стол. Сел на диван, полистал один из журналов.
– Ну и вкусы у вас, Юхансен! – презрительно бросил он.
Старик не обернулся, даже не шелохнулся в кресле. Он смотрел прямо перед собой, в одну точку на стене.
– Смотрите! – Гунарстранна поднял журнал. – Да посмотрите же, Юхансен!
Старик обернулся. Инспектор положил журнал на стол. Франк заглянул ему через плечо. Что там привлекло внимание Гунарстранны? Текста в журнале не было, только фотографии, черно-белые, судя по качеству, любительские, снятые под неудачным углом, при плохом освещении, размытые. Гунарстранна принялся листать журнал – медленно, страницу за страницей. Снимки иллюстрировали судьбу одной блондинки. Сначала ее привязывали к стулу веревкой и цепями, которые глубоко врезались в кожу. Совершенно голая, она испуганно смотрела в камеру. Огромные, как блюдца, глаза, вздувшиеся вены на шее… «Как будто ей очень больно», – подумал Франк. Интересно, ей в самом деле больно или она играет? На следующем снимке блондинка висела вниз головой, по-прежнему закованная в цепи, по-прежнему совершенно раздетая. И на лице словно отпечатался безмолвный крик. Грубая мужская рука держала ее за волосы и приставляла к горлу кинжал. На лезвии отчетливо просматривалось темное пятно. Уж не кровь ли?
Гунарстранна оторвал взгляд от журнала.
– Может быть, все случилось именно так?
Юхансен не ответил.
Гунарстранна перевернул страницу. Еще одна женщина. Снова связана. Толстая черная веревка поперек груди, веревки растягивают ноги в разные стороны. И две руки. Неизвестный душит женщину, затягивая веревку у нее на шее.
– Любите смотреть, как женщин душат, да, Юхансен? – прошептал Гунарстранна. – Может, вы и сами мечтаете набросить на кого-то петлю, может быть, об этом вам грезилось, когда в ту ночь сидели тут, мастурбировали и мечтали, как спуститесь к хорошенькой соседке и медленно затянете петлю у нее на шее? Вам хотелось душить, душить ее, пока ее тело не обмякнет в ваших руках?
Глаза у Юхансена остекленели. Он без всякого выражения смотрел на коротышку инспектора. Гунарстранна встал и снова обошел вокруг стола.
– Поймать меня хотите? Хрен вам! – с ненавистью выплюнул старик, когда коварный инспектор подошел к нему вплотную.
– Юхансен, вы же не идиот. Объясните, как вы вообще могли что-нибудь видеть, если занавески в той квартире были задернуты?
– Она их потом задернула. После того как он откланялся. Дала мне полюбоваться всем, пока он не ушел, а потом задернула занавески. Подошла к окну и еще рукой мне помахала! – Последнюю фразу он произнес с болью, как раньше.
Франк нахмурился. Неужели жертва в самом деле помахала старику рукой?
Гунарстранна выпрямился; расстояние между его головой и головой старика увеличилось до полуметра.
– Значит, ее приятель просто ушел, да? Не убив ее?
– Он ждал… специально дожидался, пока она задернет занавески, а потом вернулся и прикончил ее!
– Вы все сейчас придумали!
– Это очевидно для всех, у кого есть мозги. – Юхансен немного успокоился; ему больше не угрожали. Он стиснул в руке кисет.
Гунарстранна подошел к окну и прижался носом к стеклу.
– Мне нужно знать, что вы видели, до мельчайших подробностей, – хладнокровно объяснил он и тоже закурил. – Больше ничего. Не то, что вы вообразили, не то, что вам показалось, а именно то, что вы видели.
Юхансен встал.
– Тогда я расскажу вам все как есть, – неожиданно просипел он. Хотя старик нагнулся и оперся ладонями о подоконник, он по-прежнему возвышался над коротышкой Гунарстранной. – Выложу все начистоту! – Он самодовольно хихикнул; его губы расплылись в гаденькой улыбке. Франк взволнованно выпрямился. Юхансен ткнул пальцем вниз. – Видите деревянный забор – за ним старый дом ломают? – Он показывал на участок, соседний с домом жертвы. Место сноса огораживал довольно высокий деревянный забор. – Вон там он и вылез, – хриплым шепотом продолжал Юхансен. – После того как убил мою розочку! – Глаза старика затуманились, подернулись пеленой. Он как будто разговаривал с кем-то несуществующим или с самим собой. – Только меня ему не провести! Я-то все видел. Он, наверное, не хотел, чтобы его заметили. Нарочно жался к стенам, не пошел в ворота. Решил выбраться незаметно, перелез через забор. Я видел, как он зацепился за колючую проволоку наверху. У него вся морда была в крови! Потом он, наконец, спрыгнул на ту сторону…
Гунарстранна с рассеянным видом смотрел в окно.
Юхансен боролся с новым приступом кашля.
– Прошла целая четверть часа. – Он кашлянул в кулак и сел с тем же торжествующим выражением на лице.
Гунарстранна задумчиво нахмурился.
– По-вашему, он вышел во двор, перелез на соседний участок, где сносят старый дом? Зачем ему лазить через забор? Ведь он мог спокойно выйти на улицу через ворота?
– Бог знает, зачем он полез через забор, но я все видел! – Юхансен фыркнул. – Наверное, понимал, что ему грозит за убийство!
Гунарстранна резко прервал повисшую паузу:
– Когда они вчера пришли?
Юхансен пожал плечами.
– Почему вы стали туда смотреть? Что привлекло ваше внимание? Может быть, шум?
– Нет, – промямлил Юхансен, снова вставая. – Я просто заметил, что у нее горит свет. Она включила свет. Было поздно… час ночи, наверное. Я сходил в туалет, увидел, что внизу свет горит, ну и… раз с ней был тот парень… – Он многозначительно улыбнулся. – Я и подумал: сейчас мы кое-что увидим! – Его смех снова перешел в приступ кашля. Дрожала рука, в которой он сжимал зажигалку.
– После того как молодой человек вышел утром, в дом кто-нибудь входил?
Юхансен задумался.
– Вы видели, как кто-то входил в ворота? – перефразировал вопрос инспектор.
Юхансен по-прежнему не отвечал.
– Вы видели, как кто-то входил?
– Нет, – ответил наконец старик, не глядя на Гунарстранну.
– Вы уверены?
– Да!
– Когда он от нее ушел?
– В пять, может, в шесть.
– Юхансен, я точно знаю, что между пятью и шестью утра люди приходили и уходили.
Юхансен не ответил.
– Может быть, вы просто плохо смотрели, а?
– Я рассказал вам, что я видел!
– Не все!
– Мать вашу, я сказал, что я видел!
– Что делал тот тип после того, как перелез через забор?
– Что он делал?
– Да, он побежал или?…
