Николай Леонов - Хирург мафии (сборник)

– Э-э, кто там светит? – невнятно пробасил изнутри хриплый басовитый голос. – Выключай!

– А вы чего в такую рань спать завалились? – весело осведомился Крячко, осматриваясь. Иных убежищ видно не было. Под полиэтиленом проворчали дуэтом голоса, и на этом звуки прекратились. – Ну, вы что? – снова гаркнул Станислав. – Мужики, вылезай наружу, я вам пузырь принес! Как насчет хряпнуть на сон грядущий? У меня и закуска есть.

– Че ты там! – заволновался чей-то голос внутри, потом промычал ему в ответ женский, и после долгого шевеления из-под полиэтилена показалась взлохмаченная голова и опухшее грязное лицо.

Крячко неторопливо вытащил из-за ремня бутылку водки, а из внутреннего кармана куртки пакет с хлебом и ветчиной. Вокруг сразу распространился запах хорошей ветчины, от которого у этих полуголодных людей должны были побежать слюни. Не больше чем через минуту, когда Крячко, постелив под себя носовой платок и усевшись на деревянный ящик, на другом ящике на газете стал раскладывать закуску, наружу полезли люди-тени. Сыщик с улыбкой смотрел, как на лицах бомжей мелькало голодное возбуждение. Этих людей легко было уговорить и убедить, что все это от чистого сердца.

– Угощайтесь, ребята, угощайтесь, – кивал он, видя, как трое мужчин неопределенного возраста расставляют кружки и стаканы, а женщина, растрепанная, с посиневшими опухшими губами, нюхает бутерброд с ветчиной.

Странная женщина. Сыщик смотрел на нее и сдерживался, чтобы не поморщиться. И в то же время он видел, что когда-то она была красива. Даже сейчас в ее жестах осталось много женственного. Мимики вот не было. Лица у алкоголиков становятся как маски, вырезанные из дерева. И глаза у всех потухшие. Хотя сейчас в них появилась жизнь.

Мало-помалу завязался разговор. Крячко познакомился с этими людьми просто. Ничего о себе, только имена, просто жизнь вокруг и свобода. За время своей работы в уголовном розыске Станислав встречался с бомжами очень часто и всегда удивлялся им. Это простая склонность к бродяжничеству, ведь у многих есть жилплощадь, и они могли бы вполне туда вернуться. Но они жили на улице, жили с себе подобными, с теми, кто их понимает, кому по душе вот эта странная, полуголодная и холодная свобода.

– Так чего? Кого ты ищешь, Станислав? – после второго стакана спросила, наконец, женщина, назвавшаяся Ингой.

Крячко как-то сразу оценил ее статус в этом маленьком коллективе. Она тут командовала, она тут была не самой главной, скорее, позволяла в большинстве случаев командовать своей маленькой общиной кому-то из этих мужчин, наверное, вон тому бородатому Михаилу. Но в любой момент могла наложить вето или принять другое решение. И наверняка она тут была общей женщиной, судя по тому, с каким вниманием к ней относятся все трое мужчин. Жуть, если вдуматься, улыбнулся про себя Крячко. Но в каждой такой маленькой общинке свои порядки, свои правила, свой особенный мир.

– Ребята, вы знали Эдика Калиниченко? – спросил он без всяких предисловий. С этими людьми можно было вести себя очень просто.

– Эдика? Калину? – Инга посмотрела на Крячко удивленно и в то же время грустно.

– Давно его не было, – солидно ответил Михаил. – Не мог Калина на одном месте усидеть.

– А тебе он зачем? – с вызовом осмотрела гостя с ног до головы Инга. – Может, ты ему родственник?

– Может, – отозвался сыщик. – Может, мы все родственники.

– Калина был философом. – Михаил блаженно щурился в свете толстой свечи, которую Инга в самом начале застолья выудила откуда-то из недр их «жилища».

– Участковые его не обижали? – спросил Крячко, пытаясь удержать разговор в нужном ему русле.

– Они нас за людей не считают, – проворчал высоким голосом тощий, имени которого Стас не разобрал. – Дружбу мы с ними не водим. Полиция вообще нас старается из города выгнать. А куда мы пойдем? Здесь все знакомое, мы здесь все знаем. Да и зима скоро.

– А врагов у Эдика не было?

– У нас один враг – полиция, – засмеялась Инга и стала толкать своих мужиков, чтобы разливали еще по одной.

– Скажите, ребята, а среди участковых, которые вас на этом участке гоняют, есть такой, у кого на шее большое родимое пятно прямо под воротником рубашки?

– Нас не гоняют, – снова начал гундосить худой. – Нас за людей не считают. Мы не голуби и не облака, чтобы нас гонять.

– Хорош тебе! – огрызнулась Инга, и мужик сразу замолчал. – Мы, Стас, им под воротники не заглядываем. Ему шлея под хвост попала от начальства, он на нас и вымещает. А если все спокойно, то мы никому и не мешаем.

– Я слышал, у Калины сердце было слабое? – «забросил удочку» Крячко.

– Да тут все слабое от такой жизни, – тихо ответил Михаил.

Но договорить он не успел, потому что со стороны свободного открытого входа в подземный переход вдруг зазвучали громкие уверенные голоса и затопали по бетонному полу ноги. Инга грязно выматерилась и одним махом опрокинула в рот остатки водки из бутылки. Мужики стали сгребать и совать по карманам еду, даже не заворачивая ее в газету или в пакет, в котором ее принес Крячко.

Сыщик обернулся на голоса и увидел троих полицейских с дубинками на поясах. Кажется, это наряд патрульно-постовой службы. Видать, кто-то подсказал им про бомжей. Или они сами решили почистить территорию. Зря, нахмурился Крячко, они тут никому не мешают, в глаза не бросаются. «Вот принесла вас нелегкая не вовремя», – пробормотал он про себя.

– Э-э, алкашня! – гаркнул высокий плечистый старший сержант. – А ну-ка, подъем!

Бомжи насупились, но остались сидеть, глядя исподлобья на подходивших к ним полицейских. Маленький, но протест, подумал Крячко и, поднявшись на ноги, спросил:

– Куда вы их? Что случилось?

– Опа! А это что у нас за явление? – вытаращился полицейской на чистого и опрятного мужчину, который только что сидел с бомжами за одним «столом». – Ты что, новенький у них, что ли?

– Да не орите вы, – поморщился Крячко и, вытащив удостоверение, сунул его сержанту под нос. – Я спросил, что вы от них хотите? Куда вы их собрались перевозить?

– Мент, – отчетливо прошептала сзади Инга.

– Извините, товарищ полковник, – смутился старший наряда. – Собственно, никуда. Просто территорию очищаем.

– Вот этих людей вы сейчас поднимете и куда их хотите сопроводить?

– Не понимаю, – нахмурился сержант. – Не положено им здесь находиться, товарищ полковник. Это территория строительной площадки, они посторонние. Это нарушение…

– Товарищ сержант! – повысил голос Крячко.

– Старший сержант, – поправил его старший наряда.

– Еще слово, и будете уже младший сержант, – ледяным тоном произнес Крячко. – Вы превышаете свои полномочия! Ваша задача патрулировать улицы. Сотрудникам ППС запрещено входить в здания, квартиры и другие сооружения. Вам напомнить положение о ППС и ваши должностные инструкции? Второе, сержант! Такие акции, которую вы пытаетесь здесь самовольно провернуть, готовятся совместно с муниципальными службами. Людей, не имеющих жилья и теплой одежды, в холод просто выгонять нельзя. Им нужно подготовить иное место для проживания или временного пребывания. У вас есть полномочия поместить их в спецприемник для лиц без определенного места жительства? Нет! Тогда ваше поведение – это просто глумление, попытка поиздеваться над бесправными и несчастными людьми. Я думаю, что завтра мне придется самому побеседовать с вашим командиром и обсудить действия его подчиненных.

– Товарищ полковник, – нервно заговорил старший наряда. – Мы, собственно, не по своей инициативе. Вы выйдите, поговорите с ответственным дежурным по ГУВД Москвы, он проезжал с проверкой и приказал нам выгнать бомжей отсюда.

– Кто конкретно, фамилия?

– Подполковник Мясников.

– Ждите здесь! – приказал Крячко и быстрым шагом направился к выходу из подземного перехода.

Что за чушь, думал он. Этого перехода с улицы не видно, как он вообще узнал, что тут бомжи ночуют? Они не бродят по улице, тут и домов почти нет. Что за блажь у подполковника? Этим парням жилой массив патрулировать надо, людей обезопасить от хулиганов и уличной преступности, а он их послал чуть ли не в лес стройку чистить. Станислав вышел на улицу, прошел по доскам к забору, но никакой машины на дороге не увидел. Значит, отдал приказ и уехал. Ладно, завтра кое с кем придется поговорить на эту тему.

Вернувшись в подземный переход, Крячко отправил наряд нести службу и снова остался с ночными обитателями. Но разговора больше не получалось. Может быть, в том числе и из-за того, что кончилась водка. Но идти и покупать новую бутылку было бессмысленно, на отношения с новыми знакомыми повлияло то, что он оказался полицейским.

– Ладно, ребята, ложитесь спать, больше вас сегодня никто не тронет, – сказал Крячко стоявшим и угрюмо молчавшим бомжам. – Я вас спрашивал про Калиниченко, потому что он пропал. А у вас я хотел узнать, может, у него враги были, может, ему угрожал кто-то. Вдруг вы что-то знаете о нем, что могло бы помочь?