Николай Леонов - Незаконченное дело

Николай Иванович Леонов

Алексей Викторович Макеев

Незаконченное дело

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Мастерская Никиты Георгиевича Парфенова была захламлена так, что способность хозяина ориентироваться в тесном пространстве, оставленном в тесном лабиринте полок и шкафов, казалась удивительной. Гуров даже не пытался пробраться внутрь, поджидая хозяина в крохотном тамбуре, заменявшем и прихожую, и комнату отдыха, и бог весть еще что.

Самого Парфенова в мастерской не было. Несмотря на то что сыщик предварительно договорился с ним по телефону о встрече, Никита Георгиевич куда-то исчез. Даже не сообщил двум своим подмастерьям, когда соизволит вернуться.

Впрочем, Гурова это ничуть не удивляло. С того момента, как Орлов подключил его к следствию, ему пришлось пару раз пообщаться с Парфеновым. И за это недолгое знакомство Гуров понял, что кем-то давно сказанная фраза о том, что рассеянность – это первый признак гениальности, в отношении мастера более чем уместна.

Парфенов действительно был гениальным мастером. Гурову, разбирающемуся в электронике ровно настолько, чтобы отличить пылесос от компьютера, иногда казалось, что Никита Георгиевич творит чудеса. Сыщик даже допускал, что Парфенов может собрать из лампового телевизора микроволновую печь и, наоборот, заставить микроволновку принимать телевизионные программы. В общем, Никита Георгиевич был профессионалом своего дела. А Гуров всегда ценил профессионализм.

Впрочем, не только он один. Как уж издревле повелось в России, гениев на родине признавать отказываются и всячески игнорируют. Такая же история произошла и с Парфеновым.

Старый мастер долгое время проработал в одном из проектных институтов Москвы. Занимался он исследованием поведения микрочастиц в электромагнитной среде. Ничего выдающегося не сделал и к бытовой электронике никакого отношения не имел. По крайней мере, до тех пор, пока не вышел на пенсию. Вот тут-то в Парфенове и проснулся дремавший талант – старый мастер начал делать одно изобретение за другим.

Парфенов попытался пристроить свои гениальные усовершенствования в институты и фирмы, занимающиеся производством высокоточных электронных схем. Однако понимания там не нашел. Так и складывал мастер свои чертежи и схемы в мастерской в купленный в какой-то конторе старенький списанный сейф. И занимался этим Парфенов до тех пор, пока один добрый друг не посоветовал ему продать свои изобретения иностранцам.

Старый мастер сначала возмутился. Парфенов всегда был патриотом своей страны и негодовал даже тогда, когда узнавал о том, что его бывшие коллеги уезжают работать на Запад. А уж если речь заходила о продаже открытий отечественной науки в руки «капиталистических милитаристов», Парфенов и вовсе выходил из себя.

Но время шло. Жизнь менялась, и выживать мастеру становилось все трудней. Он немного поразмыслил над предложением друга и наконец решился обратиться в одно из представительств крупной иностранной фирмы, разрабатывающей и продающей в России всевозможную электронику. Начиная от микроволновок, кончая суперсовременными компьютерами.

По совету того же друга и опасаясь, что схемы у него заберут, а деньги не выплатят, Парфенов старался быть осторожным и принес в эту фирму лишь кое-какие свои разработки. А точнее, некоторые их детали, дававшие об изобретении точное представление, но не позволявшие запустить его в работу. И каково же было удивление Парфенова, когда иностранцы, недолго думая, согласились эти изобретения купить.

Сделка должна была состояться на следующий день после получения мастером ответа на свои предложения. Однако она так и не состоялась. Ночью, как раз перед заключением договоров, кто-то взломал сейф в мастерской Парфенова и выкрал все его разработки.

Иностранцев это крайне расстроило. Расстроило до такой степени, что они вышли на одного из членов правительства Московской области и попросили его помочь в скорейшей поимке вора.

Неизвестно по какой причине, но этот чиновник с радостью согласился помочь и стал усиленно нажимать на всевозможные рычаги. В итоге к розыску взломщика были привлечены самые разнообразные службы органов безопасности. Начиная от милиции и кончая ФСБ.

Фээсбэшники взялись за это дело охотно, поскольку рассчитывали просмотреть чертежи Парфенова раньше, чем те могут попасть к иностранцам: а вдруг там окажется что-то такое, что может пригодиться им самим. И неизвестно, чем бы кончилось это дело, не выйди на связь с Гуровым один из его осведомителей.

Жадный до денег осведомитель искал любую возможность заработать. И когда случайно услышал, что кто-то ищет покупателя на какие-то особо дорогие электронные схемы, тут же сообщил об этом сыщику. Дальше события разворачивались по отлаженной схеме. Гуров по своим каналам узнал в ФСБ о пропаже из сейфа Парфенова. Затем ввел Орлова в курс дела и получил «добро» на самостоятельное расследование.

В итоге вор был найден. Им оказался один из бывших сотрудников мастерской Парфенова. Парень знал об увлечении своего шефа конструированием и, услышав о готовящейся сделке с крупной иностранной фирмой, выкрал из сейфа бумаги, надеясь продать их самостоятельно и получить за это патенты и деньги.

Гуров довольно быстро вышел на него, используя свою сеть осведомителей, и предоставил Кулагину возможность арестовать новоявленного шпиона. Схемы и чертежи попали в руки сотрудников ФСБ, которые так желали их получить, но Парфенову об этом сообщить еще не успели. Гуров попросил Кулагина дать ему возможность самому сделать это, поскольку испытывал удовольствие от общения со старым мастером. И вот теперь ждал старичка, чтобы порадовать его возвращением плодов многолетней тяжелой работы.

– Лев Иванович! Простите меня ради бога! – отвлек сыщика от созерцания какого-то журнала по электронике по-мальчишески звонкий голос Парфенова. – Я совсем забыл о нашей встрече. Вы не поверите, но просто вылетело из головы! Пошел купить пару справочников и хватился только на полдороге. Склероз! Нужно не забыть таблеток каких-нибудь приобрести.

– Ничего страшного, Никита Георгиевич. – Гуров с улыбкой поднялся ему навстречу. – Я жду вас не более пяти минут. К тому же и временем не слишком ограничен.

– И все равно извините, – повторил мастер. – С каким известием в этот раз пожаловали?

– С самым что ни на есть хорошим, – ответил сыщик. – Ваши рукописи удалось вернуть…

– Вот так новость! Порадовали старика, – восхитился Парфенов и тут же совершенно спокойным тоном добавил: – Впрочем, я ничуть и не сомневался в ваших способностях. У вас трезвый, аналитический ум. И это непременно должно было принести свои плоды. Скажите, а схема волнового декодера никуда не пропала? А то, знаете ли, было бы обидно восстанавливать ее с нуля.

– Не буду утверждать наверняка, – покачал головой Гуров. – Не мой курятник. Но завтра вы сможете все проверить сами.

– А и бог с ним! – отмахнулся Парфенов. – Можно полюбопытствовать, кто похитил мои документы?

Сыщик довольно подробно рассказал мастеру о том, как шло расследование. Никита Георгиевич пару раз перебивал его вопросами. В основном старичка интересовали логические построения Гурова. Парфенов пытался проследить за ходом мысли сыщика. И когда ему удавалось это, то удивленно хмыкал.

– Нет, Лев Иванович, такая работа не по мне, – заявил мастер, когда Гуров закончил свой рассказ. – Это даже сложнее, чем отыскать поломку в телевизоре советского производства, знаете ли! Посмотришь, все узлы по отдельности работают, цепи тоже нигде не разорваны. А он отказывается показывать, и все тут. В общем, как вы говорите, «не моя голубятня».

– Не мой курятник, – с улыбкой поправил сыщик Парфенова.

– Правильно! – похвалил Гурова мастер, словно профессор ученика за верный ответ. – Хотя принципиальной разницы не наблюдается. И те и другие – птицы. Так когда, говорите, я могу забрать свои талмуды?

– Завтра, – ответил сыщик. – За вами заедут люди из Федеральной службы безопасности.

– Вот подлецы! Небось уже отксерили все? – последнее прозвучало больше утверждением, чем вопросом. В этот момент Парфенова позвали из мастерской, и он поспешил распрощаться с Гуровым.

Сыщик вышел от мастера в отличном настроении. Очередное дело было успешно завершено. Пусть во многом благодаря цепи случайностей, но их бы не было, если бы не его постоянная кропотливая работа.

Впрочем, не только это было причиной хорошего настроения Гурова. Радовало и то, что дело Парфенова было одним из немногих, расследуемых им за последнее время, которое обошлось без кровопролития. Сыщик немного устал от постоянных убийств, терактов и похищений, каковые приходилось ему расследовать. Положение обязывало! А занимаясь поиском украденных схем, Гуров просто отдыхал.

Где-то в глубине души сыщика немного коробило от тех чувств, что испытывал он сейчас. Раньше для него на первом месте было само дело, а не его антураж. А сейчас, испытывая радость от того, что он расследовал банальную кражу, а не убийство, Гуров понимал, что становится слишком сентиментальным. И наивные детские восторги прямо указывали на то, что старость не только не за горами, а уже начинает стучаться в дверь. А думать о ней не хотелось!