Алексей Макеев - Особый прием Гурова
– Нет, у Евгения никогда не было склонности к суициду, – ответил Самойлов, и на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Я не это имел в виду, а то, что Владислав и Нина живы. И я вам это сейчас докажу!
– Слушаю вас, – невозмутимо предложил хозяин дома.
– Я не буду пускаться в ненужные подробности, скажу только, что свою долю награбленного – давайте уж называть вещи своими именами – Фартовый держал у вас. В квартире, в гараже, на даче – неважно, чтобы в случае его гибели Нина и Женя ни в чем не нуждались, вам он верил, как себе, и не ошибся. Таким образом, когда избитого и искалеченного Влада привезли в больницу, вам не составило труда заплатить врачам и поменять его местами с другим избитым человеком, который к тому времени, может быть, уже действительно умер или умирал, и этого человека похоронили под именем Влада. А кто что будет проверять, если время было лихое, и я очень хорошо помню, что творилось на улицах и в каком виде людей привозили в больницы. А те четверо, которые действительно были заинтересованы в судьбе Влада, ничего не могли сделать – не до того им было. Где Влад долечивался, не знаю, может быть, в этой же больнице под именем уже умершего человека. Два месяца вполне достаточный срок, чтобы Владу поправиться, а вам – подготовить побег их троих – Влада, Нины и Жени. И вот наступил день Х. Багров сказал, что сразу после работы уезжает в командировку, то есть несколько дней его дома не будет. Вы пришли в гости к своей сестре с невысокой худенькой чернявой девушкой. Ключевое слово – «чернявой». А потом отвели Женю к соседу и сказали, что вечером заберете его с собой в поле, то есть в экспедицию. Тем временем ваша сестра переоделась в ту одежду, в которой пришла ваша девушка, надела черный парик, а это был именно парик, вышла и ждала вас возле машины. В квартире Багровых осталась ваша девушка, которая на самом деле была светленькой, как и ваша сестра. Вы отвезли Нину в определенное место к Владу, и теперь вам оставалось только забрать Евгения. Но произошла роковая случайность, которая поставила под удар все задуманное. Нина попросила Родиона Кузьмича взять к себе Женю именно для того, чтобы он не мешал ей гладить, так что вашей девушке нужно было придерживаться сценария, и она начала снимать белье с веревок. И тут подготовленная Багровым ловушка захлопнулась – я думаю, что не только ножка у табурета была сломана, но и веревка перетерта, – но попал в нее совсем другой человек. Несчастная девушка в одежде вашей сестры упала с девятого этажа головой вниз. Как сказал Родион Кузьмич, от лица ничего не осталось, так что опознать ее было невозможно. Ее увезли, а вечером за Женей приехали вы, причем сначала именно за ним, чтобы, предположим, посадить его в машину, а потом подняться наверх и спуститься вниз уже с заранее собранным рюкзачком и вашей девушкой, одетой в любимое платье Нины. Ключевые слова: рюкзачок и любимое платье! Скажите, какая мать отпустит своего семилетнего ребенка надолго в экспедицию, да и просто на природу, пусть даже со своим горячо любимым братом? Отвечаю: никакая! Тем более Нина, которая без памяти любила своего сына! Потому что это ребенок! А природа – есть природа, там гадюки, волчья ягода и прочая гадость, где он мог куда-нибудь свалиться, утонуть, сломать себе руку или ногу, потому что вы, занятый работой, не могли бы за ним должным образом следить! А теперь по поводу платья. Ну, и кто бы стал сомневаться, что рядом с вами, в ее любимом платье, не ваша сестра Нина? Потом бы вы ее где-нибудь высадили, и она бы исчезла, может быть, даже уехала из города. И тут вы узнали о гибели вашей девушки, которую приняли за Нину. Казалось бы, вот он оптимальный выход из положения! Нина якобы погибла, и искать ее никто никогда не будет. Эмоции мы в расчет не берем! Но как быть с Женей! Как он мог не присутствовать на похоронах своей матери? В какое поле могли вы его увезти вечером в день гибели его матери? А время-то, наверное, поджимало? Люди заряжены, все подготовлено! А тут такой форс-мажор! Что вам оставалось делать? Только оставить Женю на попечение совершенно чужих людей, заметим, не родных бабушки с дедушкой, а соседей! А это значит, что вас в эти дни с родителями не было. Организацией похорон занимался Багров, так где же были вы? А вы увозили или как-то иначе отправляли Влада и Нину вдвоем! Я представляю себе, каких усилий вам стоило уговорить ее уехать, оставив сына здесь! Но выхода не было! И они уехали, причем за границу. Влад рассказал вам, где лежат украденные восемь миллионов долларов, так что часть денег они взяли с собой на первое время, а вот остальные вы им потом, наверное, частями переправляли – вы же часто работаете за границей, а в оборудовании геолога можно черта с рогами спрятать. А вот с Женей было сложнее – взять с собой мальчика за границу, чтобы он там якобы погиб, а на самом деле присоединился к своим родителям, вам бы никто не разрешил. Вот так Женя и остался здесь. Но! О том, что его родители живы, он со временем узнал и не раз встречался с ними, потому что с самой молодости, получив загранпаспорт, постоянно выезжал за границу. Почему он там не остался, не хочу гадать. А сейчас, став взрослым, он делит свой отпуск на четыре части и чартером из соседней области вылетает на неделю в Германию, а оттуда, имея шенгенскую визу, можно попасть куда угодно. А самое главное, вы, с вашим характером и навыками, не отомстили убийцам Влада и Нины, что обязательно сделали бы, если бы они действительно погибли. Да, вы все организовали бы так, чтобы на вас даже тень подозрения не пала бы! И вот, когда я понял, что Влад и Нина живы, стало ясно, что Евгений непричастен к взрыву на стройке! Ему не за что было мстить!
– Страшные дела наркоз творит с человеком, – тихо заметил Самойлов.
– Бросьте, Валерий Леонидович! Эксгумировать останки якобы Влада и якобы Нины и провести сравнительный анализ с ДНК Жени – дело несложное! И тогда станет ясно, что они оба не имеют к нему никакого отношения!
– Лев Иванович! Я даже не хочу представлять себе, как некоторые люди в этом городе отреагируют на ваше желание эксгумировать тела Влада и Нины. Но, предположим, что вы сумеете этого добиться. Конечно, наука сейчас достигла определенных высот, но выделить ДНК из пепла, как мне кажется, пока невозможно, они же оба кремированы, – бесстрастно объяснил Валерий Леонидович.
– Вы и это предусмотрели! – не сдержался Гуров.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, но в Чернореченске кремация – широко распространенная практика. – Лицо Самойлова оставалось совершенно бесстрастным. – Вы еще что-то хотите мне сказать или это все?
Лев смотрел в эти холодные, спокойные, напоминавшие ему сейчас лезвия тех двух ножей, что он видел у него в руках, глаза и был на десять тысяч процентов уверен, что прав, но этот человек не оставлял следов.
– Все, – вынужден был сказать он.
– Тогда, если вы не возражаете, мне хотелось бы узнать, чем была вызвана эта попытка шантажа? – поинтересовался Самойлов.
– Материалами о насильниках по тому старому делу, – напрямую ответил Гуров. – «Браткам» вы все отдали, а это оставили себе. Не хотите отдать?
Если Гуров надеялся, что своими словами застанет Самойлова врасплох, он просчитался – тот был непробиваем, как скала, только спросил:
– Кому и зачем?
– Мне! И для того, чтобы больше никто не шантажировал этих людей былыми грехами, мне кажется, они за эти годы, что прожили в страхе, ежесекундно ожидая удара, уже сполна расплатились за свое преступление. Тем более что Елена, насколько мне известно, жива-здорова, счастлива замужем и растит детей.
– Господин полковник! За групповое изнасилование, если мне не изменяет память, давали до пятнадцати лет. Прошло только семь, – невозмутимо заметил Самойлов и поднялся, показывая, что разговор окончен.
Гуров тоже встал и, пристально глядя ему в глаза, проговорил:
– Мне приходилось слышать о таких вот геологах, которые часто и подолгу работают за границей. Не удивлюсь, если окажется, что мы в одном звании.
– Вы заблуждаетесь на мой счет, – ровным голосом ответил Валерий Леонидович.
Гурову ничего не оставалось, как уйти, и, уже оказавшись на лестничной площадке, он невольно хмыкнул, покачав головой: «Нет! Я себе польстил! Он явно не полковник!»
В Москве Гуров сначала отправился к себе. Мария оказалась дома и, увидев его, только ахнула, а потом прижалась к нему и замерла.
– Ну, слава богу, что живой. А то, что похудевший и осунувшийся, это пройдет.
– Маша, – обнял ее Гуров. – А давай я возьму отпуск и все-все свои отгулы, и мы с тобой на все это время уедем куда-нибудь далеко-далеко. И на звонки отвечать не будем! Отдохнем хорошенько. Будем объедаться натуральными фруктами, валяться на пляже, плескаться в море… Одним словом, валять дурака!
– Там было очень трудно? – все поняв, спросила Мария.
– Нервы – ни к черту, – объяснил Лев. – Старею, должно быть.
