Валерий Маслов - Москва времен Чикаго
— Позор! — только и ограничился восклицанием работник Федеральной службы безопасности.
— Продолжим допрос, — сказал следователь. — После того так дали согласие, вы еще раз встречались с Титовко?
— Да, он пригласил меня в Сочи, где в одном из санаториев мне предоставили все условия для подготовки программы взлома.
— Случайно не на бывшей даче Сталина? — оживился Усков.
— Да, там. Вы и это знаете?!
Усков не стал отвечать на этот вопрос-восклицание. С него было достаточно и того, что он убедился в своей правоте: искать Джевеликяна следовало именно там. Да и так следователь по особо важным делам, вопросы здесь задавал он.
— Кто предложил оборудовать ваш компьютерный центр на даче Джевеликяна?
— Этого я не знаю. Меня уже привезли на эту дачу, в комнату, которая была полностью оборудована всей необходимой аппаратурой.
— Кто еще был на той даче Сталина, когда вы с Титовко обсуждали операцию?
— Хозяин подмосковной дачи Джевеликян. И еще один человек, которого я не знаю.
— Этот? — Усков показал Максиму еще одну фотографию.
— Да, он.
— Для сведения присутствующих: подозреваемый опознал Петракова Вячеслава Ивановича, мэра города. Вы договорились, что будете осуществлять платежи из Центробанка именно в его город?
— Да. Он дал мне реквизиты банка. Для конспирации мы его называли между собой «Банда-банк».
В комнате засмеялись. Однако Усков остался невозмутим:
— Когда и какой первый платеж вы осуществили?
— Для начала мы внедрили в компьютерную систему Центрального банка фальшивый вексель Московского Сбербанка на сумму один миллиард рублей.
— И он прошел?
— Да.
— Это неправда! — вскочил со своего жесткого стула председатель Центробанка. — Это фантазия молодого человека. Такого не может быть!
Здесь уж не выдержал Усков. И даже позволил себе немного пошутить:
— Этого не может быть, уважаемый Иван Петрович, потому что не может быть никогда. Но это было. Поэтому я прошу вас официально: проверьте платежное поручение, реквизиты которого вам укажет господин Изразцов. Впрочем, я могу это сделать быстрее.
И следователь протянул председателю банка лист бумаги, на котором были указаны необходимые реквизиты, дата и другие данные фальшивого векселя.
Председатель банка взял протянутый ему лист и демонстративно удалился. Видимо, чтобы проверить. Усков не стал препятствовать этому демаршу: он знал, что главная проверка еще впереди и она обязательно вскроет все просчеты Центрального банка и его компьютерной сети.
Дальше допрос шел по заранее намеченной схеме. Усков спешил получить от задержанного как можно больше сведений и признаний. По опыту он знал, что сейчас, по горячим следам, это сделать проще. А потом арестованные, как правило, начинают «одумываться», на них оказывают давление.
Но сегодня ему, похоже, волноваться не приходилось. Допрос Изразцова и так шел как по маслу.
Все, казалось, продумал Титовко в сложной и опасной операции по проникновению в электронные сети Центрального банка. Тщательно законспирировал, резко ограничил число посвященных лиц. Но как бывает в таких случаях, эта законспирированность против него и обернулась. Он не учел одной маленькой детали: случая провала.
Когда на даче Джевеликяна произошел захват его штаб-квартиры вместе с компьютерщиком Максимом, никто ему об этом не сообщил. И он пребывал в уверенности, что все спокойно. До той самой роковой минуты, когда в очередной раз поехал туда с очередным заданием.
Ничто, казалось, не предвещало опасности. Правительственный лимузин Титовко, уже выключив «мигалку», плавно подкатил к плотно закрытым воротам. Только что прошел дождь, и в сосновом бору мягко пахло хвоей, свежий воздух приятно холодил разгоряченное лицо. Хотелось скорее выйти из машины, где работал кондиционер, и вдохнуть именно этот, настоящий воздух.
Поэтому, не дожидаясь, пока водитель подаст сигнал, Титовко сам несколько раз нажал на него.
Ворота отворились, и лимузин въехал на территорию дачи. Никто его не остановил, как, впрочем, никто и не встретил.
Но он привык к этому. И благодарил Бога, что на даче нет Джевеликяна.
Титовко не озаботил и тот факт, что у подъезда коттеджа не маячили, как обычно, знакомые охранники. Он так торопился в заветную комнату, что даже не заметил обгоревшей части холла.
Быстро поднявшись на второй этаж, он подошел по пушистой ковровой дорожке к двери с табличкой и набрал условный код.
Дверь открылась, Титовко вошел в комнату и замер.
Она была абсолютно пуста: ни аппаратуры, ни привычно мерцающих экранов компьютеров. А за единственным столом сидел и улыбался ему… Усков.
Титовко уже хотел резко повернуть назад, но следователь его остановил:
— Не торопитесь. Там мои люди.
— Что вы здесь делаете? — задал Титовко самый нелепый вопрос.
— А вы?
— Я? Я приехал…
— Навестить своего друга Джевеликяна?
— Вот именно.
— Отлично. Отметим этот интересный факт.
Однако этого обмена любезностями оказалось достаточно, чтобы гость пришел в себя и вновь обрел свою обычную самоуверенность.
— Вы мне тут спектакли не устраивайте! — сказал он довольно высокомерно. — На каком основании вы учинили мне этот допрос?
Следователь поднялся из-за стола, пересек комнату и показал Титовко ордер на его арест. Затем торжественным тоном произнес:
— Господин Титовко! Вы арестованы по подозрению в причастности к преступной группе, совершившей кражу крупной суммы государственных средств.
Титовко повертел ордер в руке, недоумевая, как он к нему попал, затем швырнул его на пол и резко ответил:
— Вы забываетесь! Я буду жаловаться премьер-министру, моему непосредственному начальнику!
— Это ваше право. Однако советую не горячиться и сделать чистосердечное признание: это облегчит вашу дальнейшую участь.
Гость дачи буквально взорвался:
— Чистосердечное признание! Облегчит участь! Что за чепуху вы несете?! Каких дешевых детективов начитались?! Немедленно освободите меня, или вам будет хуже!
— А вот этого не надо! — жестко оборвал его следователь. — Угрожать мне, следователю по особо важным делам при Генеральном прокуроре Российской Федерации, да еще при исполнении служебных обязанностей — это для вас чревато! Можете получить дополнительных три года тюрьмы.
Титовко сник. Он вдруг понял, что на этого человека он не произведет никакого впечатления ни своими высокими правительственными должностями, ни машиной с «мигалкой» и спецномером, ни другими привилегиями и положением. Поэтому опустил голову и притих.
Усков подумал, что вряд ли добьется чего-нибудь сейчас от этого высокомерного правительственного чиновника. Но на всякий случай все же задал ему один вопрос:
— Вы заявили, что приехали к Джевеликяну. Значит, вы его знаете?
Титовко поднял голову и тихо, но решительно сказал:
— Ни на какие ваши вопросы без моего адвоката я отвечать не намерен. Это вам понятно?
— Понятно. Адвокат будет. Прошу следовать за мной.
Известие об аресте Титовко не было, конечно, для премьер-министра громом среди ясного неба. Звонок Генерального прокурора с намеками о причастности его подчиненного к криминальным делам не прошел для Николая Николаевича даром. Поэтому внутренне он был готов к такому повороту событий.
Однако статьи обвинений, по которым был задержан Титовко, просто поражали. Хищение казенных средств в таких размерах да еще беспрецедентным для России способом — это было невероятным делом даже для видавшего виды человека и должностного лица, каковым был Николай Николаевич.
Конечно, он должен был сделать из этого выводы. Но такие? Кинуться выручать Титовко? Просить об этом Генерального прокурора?
Но это может быть понято превратно и бросить тень на него самого. А его соперникам из президентской администрации только того и нужно. Да и Титовко не настолько ему друг, чтобы его выручать.
Осудить своего ближайшего подчиненного и немедленно освободить его от должности руководителя департамента? Но он пока лишь подозреваемый, и его непосредственная вина может быть установлена лишь судом, которого еще надо дождаться.
Трудная дилемма смяла сейчас перед премьер-министром. Больше всего он боялся огласки этого дела, страшного скандала, который могли поднять средства массовой информации вокруг Титовко, связав все с именем самого премьер-министра. Тогда карьере конец.
Но одна мысль все-таки грела его и утешала. В свое время Титовко убедил его сделать логически безупречный ход: выделить средства газетам и телевидению, предоставить им ряд налоговых льгот и таким образом привлечь на свою сторону. Правда, это было сделано в целях борьбы с Администрацией Президента. Но теперь та услуга средствам массовой информации должна окупиться.
