Джеймс Паттерсон - Алекс Кросс. Территория смерти
Потом я прошел в спальню Али.
На полу в строгом порядке были разложены карточки с изображениями «покемонов». На кровати лежал его любимый плюшевый мишка, а на прикроватном столике — расписанная вручную футболка, подаренная на пятый день рождения. Там же, на прикроватном столике, помещалась раскрытая посередине книжка с веселыми историями о мышонке Ральфе.
Добравшись до комнаты Дженни, я тяжело опустился на постель и повел глазами по сторонам, задержав взгляд на особенно дорогой ей небольшой подборке книг. Затем перевел взгляд на ее туалетный столик, на коробочки, где хранились принадлежности для завивки и ухода за волосами, блеск для губ и лосьоны для кожи с фруктовым запахом. Потом увидел очки для чтения, прописанные ей лишь месяц назад. По тому, как они лежали на ночном столике, я понял, что она стеснялась носить их, даже оказываясь одна, и мне вдруг пришло в голову, какая нежная и тонкая у нее натура.
Я сидел на кровати, гладил Рози и слушал доносившиеся из спальни трели вновь зазвонившего телефона. На звонок ответила Бри.
— Что б тебя дьявол проглотил, — тихо сказала она.
И повесила трубку, подтвердив тем самым, что связь с невидимым абонентом, кем бы он ни был, прервалась и на этот раз.
Глава сто тридцать вторая
Я собирался вернуть семью любой ценой и убеждал себя, что добьюсь этого. Но так ли это? В самом деле, какова вероятность того, что я снова увижу своих близких? Я был не в состоянии отделаться от мысли, что чем больше времени проходит с момента похищения детей и Наны, тем меньше шансов выручить их остается у меня.
С шести тридцати до семи утра я сидел у себя на пороге, стараясь не сойти с ума и сохранить хоть какой-то контроль над своим сознанием и эмоциями. Я даже подумывал о том, чтобы отправиться на автомобильную прогулку. Надеялся, что это прочистит мне мозги, но потом отказался от этой мысли.
Вдруг, пока я буду находиться в отлучке, дома случится что-то важное? Нет, на такой риск я пойти не мог.
Как только стрелки перевалили за семь, звонки неожиданно прекратились, и мне удалось поспать около часа.
Потом я принял душ, оделся и, подозвав одного из патрульных, коротавших ночь в стоявших у дома машинах, сказал ему, чтобы он переключал на меня все домашние звонки, и дал ему номер своего сотового.
В девять утра мы с Бри прибыли на брифинг в здании полицейского управления Дейли-билдинг.
Признаться, я несколько удивился, обнаружив в конференц-зале в такую рань не менее дюжины офицеров. Среди них оказались и весьма заслуженные полицейские — даже, я бы сказал, лучшие в Вашингтоне. Насколько я понял, это было своего рода демонстрацией поддержки и сочувствия ко мне. Кроме того, шеф бюро детективов Дэвис, Бри и Сэмпсон пригласили всех офицеров, работавших с уличными информаторами, которые могли видеть или слышать что-либо касавшееся моей семьи.
Короче, были приняты все меры к обнаружению моих близких.
Если, конечно, такой шанс все еще оставался.
Глава сто тридцать третья
Между тем день разгорался и, как мне казалось, становился с каждым часом все более и более странным.
В одиннадцать у меня состоялась встреча в конференц-зале штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли, где не было окон. Атмосфера здесь ничуть не походила на ту, что царила в Дейли-билдинг. В ЦРУ все, кроме меня, явились в костюмах с галстуками и держались чрезвычайно сдержанно, даже скованно, тщательно скрывая владевшее ими равнодушие или, возможно, недоброжелательство. Все эти люди рассматривали мое дело как своего рода досадную помеху в своей очень важной деятельности. Скоро я понял, что эта встреча нужна одному только мне, поскольку я — и никто другой — нуждался в их содействии.
Офицер-координатор из отдела секретных операций Мерилл Снайдер приветствовал меня крепким рукопожатием и не слишком воодушевляющими словами:
— Спасибо, что решили посетить нас, доктор Кросс.
— Может, начнем? — спросил я.
— Как только дождемся одного джентльмена, так сразу и начнем. Ну а пока отдохните немного. Можем предложить вам кофе и безалкогольные напитки.
— А где Эрик Дана? — поинтересовался я, вспомнив одного из местных боссов, с которым познакомился, посетив Лэнгли до отъезда в Нигерию.
— В отпуске. Кстати сказать, джентльмен, которого мы ждем, — его непосредственный начальник. Не хотите кофе? У меня такое впечатление, что чашечка этого бодрящего напитка вам бы сейчас не помешала.
— Я в порядке. А кофе с утра выпил столько, что, поверьте, смотреть на него без отвращения не могу.
— Понимаю вас… Неужели до сих пор не было ни одного звонка от похитителей? — спросил Снайдер. — Или каких-либо иных попыток связаться с вами?
Прежде чем я успел ответить ему, дверь в конференц-зал распахнулась и в помещение вошел высокий темноволосый человек лет сорока в сером костюме с серебристым, в красную полоску, галстуком. В его манерах и повадке чувствовался избыток самоуверенности, свойственной иным высоким начальникам. Впрочем, возможно, он таким и был.
За ним следовал… Йен Флаэрти.
Глава сто тридцать четвертая
Джентльмен, которого все ждали, сказал, что его зовут Стивен Миллард и что он работает в отделе секретных операций, однако свой ранг и должность не назвал. Тут я вспомнил, что Аль Танней упоминал о нем перед моим отъездом в Африку. Миллард занимал должность начальника оперативной группы и с самого начала был вовлечен в дело Тигра.
— Доктор Кросс, — только и промолвил Флаэрти, кивнув мне.
— Какая-нибудь информация о вашей семье поступила? — спросил у меня Миллард.
В разговор вмешался Снайдер:
— Похитители пока молчат и на контакт с ним не выходили.
— В доме дежурят копы из полицейского управления, — сказал я. — Если кто-нибудь позвонит, они переключат звонок на меня.
— Хорошо… Кажется, вы сделали все возможное при подобных обстоятельствах, — заметил Миллард.
Я никак не мог понять, что это за тип и чего добивается. Но был уверен, что он не мог не знать о моей встрече с Эриком Даной до моего отъезда в Африку. Но что он знает помимо этого — вот в чем вопрос?
— Я готов принять любую помощь, какую вы в состоянии мне оказать, — осторожно произнес я. — Поверьте, мне действительно необходимо ваше содействие. Иначе я не пришел бы к вам.
— Можете положиться на нас, — ответил Миллард. — Но сначала мы зададим несколько вопросов, которые, весьма вероятно, помогут прояснить ситуацию. Итак, детектив Кросс, прежде всего скажите нам, зачем вы отправились в Африку?
— Убили мою университетскую подругу и всю ее семью. По своим каналам я узнал, что убийца вернулся в Лагос, и решил продолжить расследование там. Иными словами, я летал в Африку по работе.
Миллард понимающе кивнул. Казалось, он принял мои слова на веру.
— Коли так, поведайте нам, что узнали в Африке. Позволю себе предположить, что вы не зря потратили там время. Вряд ли в противном случае профессиональный убийца вернулся бы в Штаты, чтобы организовать нападение на вас и вашу семью.
— А я надеялся, что вы сообщите мне кое-что важное. К примеру, что происходит в Нигерии и у нас, в Вашингтоне? Мне бы это тоже очень помогло…
Миллард несколько раз свел и развел ладони, после чего, проигнорировав мои слова, снова задал мне вопрос, продолжая гнуть свою линию:
— Скажите, вы видели в Нигерии нечто странное или из ряда вон выходящее? Должны же мы понять, почему преступник проникся к вам такой ненавистью, что решил лично разобраться с вами и вашими близкими. Вы отличный полицейский и даже в своем роде знаменитость, кроме того, оперируете на своей территории. Так какого же черта этому Тигру — или как его там зовут — рисковать своей шкурой и ехать сюда, чтобы заткнуть вам рот, если у него нет для этого крайней необходимости?
— Так вы, значит, не сомневаетесь, что нападение на меня и похищение моей семьи — дело его рук?
— Ничего не могу сказать с полной уверенностью, но мне помогает логика, которая говорит, что смысл кроется в подобном предположении. Так что же вам удалось узнать в Африке, доктор Кросс?
Я посмотрел на Флаэрти, потом снова перевел взгляд на Милларда.
— А ведь вы не собираетесь помогать мне в поисках семьи… Просто хотите выкачать из меня нужную вам информацию и выставить за дверь — так, да?
Миллард тяжело вздохнул, словно соглашаясь с моим упреком, потом сказал:
— Честно говоря, доктор Кросс, все мы, хотя признавать это очень печально, полагаем, что членов вашей семьи нет в живых как минимум восемь или девять часов.
