Новогодний сюрприз - Рудольф Васильевич Ложнов
Лабораторное исследование содержимого бутылки показало, что в бутылке находился раствор гидроксида натрия.
— Рудольф Васильевич, скажи, ты установил, каким образом бутылка с каустиком оказалась у сторожа Журова в замкнутой мастерской? — задал вопрос опер Дмитричен-ко, опережая других, стремившихся задать тоже вопросы.
— Я уже говорил выше, что данный вопрос тоже долго мучил меня. Были у меня разные думки, версии. Например, в свободное до работы время Журов сходил на завод, набрал жидкости в бутылку для бытовых нужд. Пришёл с ней на работу. Но забирать домой после работы забывал. Другой вариант — по просьбе Журова, кто-то из рабочих завода принёс эту жидкость. Журов отдежуривал, а, уходя домой, также забывал забирать бутылку. Эта бутылка простояла в мастерской до следующего дежурства. Так могло продолжаться до Нового года. А тут подвернулся случай, и при уходе домой забрал бутылку. Так ли было на самом деле? Журова нет. Спросить не у кого. Думок много, а ответа нет.
— Вы всё же установили, каким же образом бутылка с жидкостью оказалась у сторожа Журова? — нетерпеливо, настойчиво требовал ответа Дмитриченко.
— Вовремя обыска в домовладении Лопатина, в пристройке, сделанной под мастерскую, моё внимание привлекли две бутылки, стоящие на полке. На бумажной этикетке надпись: вино «Агдам». Не знаю, почему я так засмотрелся на них, и тут как будто током ударили меня. Внезапно меня охватило сильное волнение, и оно заструилось по всему телу, и моментально кровь ударила в голову. Стараясь скрыть волнение от присутствующих, я присел на табуретку, стоящую возле столярного станка, и сделал вид, что готовлюсь писать протокол. Немного успокоившись, я попросил Лопатина подать одну бутылку мне. Когда Лопатин подал мне бутылку, я открыл пробку. Понюхал. Вином не пахло. Я спросил у хозяина, что в бутылке. Он ответил: «Жидкое мыло». Неожиданно перед моими глазами возник образ участкового Иванченко с такой же бутылкой, вино «Агдам», изъятой в доме Журовых и принесённой ко мне в кабинет. Что было в той бутылке, вы уже знаете.
Я, как только понюхал, тут же понял, что он врёт. Ничего не сказав ему, я попросил его завернуть бутылку в газету. Он свернул её в газету и подал мне. Когда я взял бутылку, громко, чтобы все слышали, сказал, что изымаю её для определения состава жидкости. К вашему сведению сообщу, что я бутылку изъял не только для определения состава жидкости, я уже знал, какая жидкость в ней находится — там был едкий натр, а для снятия ещё отпечатков пальцев Лопатина. После того, как в лаборатории определили, что в бутылке раствор гидроксида натрия, я уже стал догадываться, что Лопатин — главный фигурант моего дела.
Надо отдать должное Валентине Петровне, нашему эксперту-криминалисту. Если бы не её своевременная, активная, старательная помощь мне, то я ещё долго мучился, терзался бы над вопросом: как этот раствор попал в мастерскую и оказался у Журова?
— Скажи, Рудольф Васильевич, ты не ответил на вопрос Дмитриченко, как же этот раствор всё же попал в мастерскую? — выкрикнул Бобов, опережая других.
— Тут я должен сделать небольшой экскурс назад, на несколько месяцев. Как я уже выше сказал, сторож Лу-пов, будучи в нетрезвом состоянии, тоже жаловался на боли в животе. По этой причине он тоже бросил среди ночи открытую мастерскую и ушёл домой. Как вы все уже знаете, он умер, не дожив до утра. Вскрытие трупа Лупова не производилось.
— Почему? — прозвучал одинокий голос оперативного работника Макарова.
Я направил свой взгляд на Макарова и сказал:
— Мне это неизвестно, Иван Григорьевич. Мои следователи по первой краже в расследовании не участвовали. Так вот, я анализировал все факты и пришёл к выводу, что причина смерти Лупова та же, что и у Журова.
Отравление раствором натрия. К сожалению, обнаружить и изъять бутылку в доме Луповых не удалось. Слишком много времени прошло. Все ненужные бутылки вдова Лу-пова сдала в магазин. Может, вовсе во время осмотра места происшествия по первой краже не обратили внимания на бутылку. Чтобы подтвердить моё предположение, необходимо произвести эксгумацию трупа. Только тогда узнаем истинную причину смерти Лупова. Исследовав отпечатки пальцев, обнаруженных на двух бутылках с раствором натрия: одна, изъятая в доме Журовых, вторая — в мастерской Лопатина, — Валентина Петровна установила и сделала заключение, что обнаруженные на этих двух бутылках отпечатки пальцев идентичны, и они принадлежат одному человеку — Лопатину.
В кабинете на какое-то время установилась гробовая тишина. Все взоры присутствующих были обращены на меня. Неожиданно тишину нарушил голос:
— Отлично, Рудольф Васильевич! — возбуждённо воскликнул опер Дмитриченко. — Прекрасная работа! — продолжал восхвалять меня он. — Теперь всё понятно и ясно. Но остался вопрос — ты не сказал главное. Как попал этот раствор в мастерскую?
— Получив такой важный, убийственный козырь, — продолжил я, — я уже не сомневался и абсолютно был уверен, что Лопатин не устоит перед фактом, расколется. Я смело приступил к допросу Лопатина, но не тут-то было. Лопатин продолжал отрицать. Не раскололся! Я ещё раз убедился, что добиться признания от Лопатина будет нелегко. Я понимал его. Он тоже прекрасно понимал меня, что одни отпечатки, обнаруженные на бутылках, это ещё не доказательство его вины в смертях двух сторожей и кражах из мастерской.
— Простите, Рудольф Васильевич, — выкрикнул неунывающий Бобов, — разве отпечатки пальцев Лопатина, обнаруженные на изъятых бутылках, недостаточны для его разоблачения?
— Эти отпечатки пальцев, обнаруженные на бутылках, являются только косвенными доказательствами. Нужны прямые доказательства к этим косвенным доказательствам. Прямое доказательство — это признание Лопатина в совершении кражи. Добиваясь этого, я положил перед ним заключение дактилоскопической экспертизы. Лопатин, как обычно в своей манере, не спеша, как будто это его не касается, небрежно полистал его, почти не читая. После оттолкнул заключение от себя в мою сторону. Да, удивительное самообладание было у Лопатина. Сидел передо мной, как будто не живой человек, а бюст из мрамора. Простите, я даже зауважал его. Были у меня разные преступники: убийцы, рецидивисты… — но до Лопатина им было далеко.
«Не будьте так самоуверенны, — сказал я, когда Лопатин оттолкнул от себя заключение экспертизы. — Я всё же попросил бы Вас почитать заключение. Это всё-таки в Ваших
