Эд Макбейн - Вечерня
— У меня нет передатчика!
— Докажи!
— Как?
— Разденься!
Она изумленно посмотрела на него и тяжело вздохнула.
— Мы опять к этому возвращаемся, да?
— Нет, мы не возвращаемся к этому! — сказал он, передразнивая ее. — Выбрось из своих мозгов эту дрянь! Я позвоню знакомой даме, моей подруге, мы поедем к ней, ты разденешься перед ней, не передо мной. Если она скажет, что ты — чиста, мы потолкуем о наших делах.
— Ты нашел что-нибудь для меня?
— Пока не разденешься, нам не о чем говорить, — отрезал он.
— Я сегодня сняла деньги в банке по этому чеку, — сообщила она.
Он взглянул на нее и ничего не ответил.
— Я получила полмиллиона стодолларовыми банкнотами.
И вновь он промолчал.
— Ну, ладно, не будь ослом! — вспылила она.
— Мадам, — учтиво сказал он, вставая, — рад был с вами познакомиться!
— Сядь! — приказала она.
— Моя подруга живет в Дарроу, возле старого здания «Франклин Траста». Да или нет?
Мэрилин от изумления качала головой.
— Да или нет? — переспросил он.
Подруга Рассела была, без сомнения, шлюхой, но ее квартира оказалась опрятной и хорошо обставленной. Мэрилин догадалась, что та работала в одиночку. Ее звали — или, по крайней мере, она так представилась — Джоанной. Весьма распространенное среди проституток имя. Вроде Ким, или Трейси, или Джулии, или Деборы… По внешнему виду ей можно было дать лет тридцать пять, но Мэрилин определила, что она была, как минимум, на десяток лет моложе. Джоанна предложила Мэрилин раздеться в ванной комнате.
Ванная блестела чистотой. По привычке Мэрилин заглянула в шкафчик для медикаментов и нашла несколько флаконов с зубным эликсиром, три пачки презервативов и бутылочку детского масла фирмы «Джонсон и Джонсон». Она сняла с себя одежду, аккуратно уложила ее на небольшом деревянном столике напротив раковины. На двери висели два халата. Она надела один из них. Кожей ощутила негу шелка. У ткани был стойкий аромат духов. Что-то знакомое, но ни за что в жизни не припомнила бы названия. И совсем не дешевые духи. Она завязала пояс и вышла в спальню в одном халате и в своих туфельках на высоком каблуке.
Джоанна посмотрела на халат и произнесла:
— Будь как дома, прошу тебя!
— Простите, я думала…
— Ты не будешь против того, чтобы снять его, а?
Шед сидел рядом на краю кровати.
Мэрилин выразительно посмотрела на него.
— Здесь производится обыск, — сказала Джоанна. — Снимай этот… халат!
Шед встал и вышел в другую комнату. Мэрилин разделась. Джоанна осмотрела ее с ног до головы.
— Хороша! — с выражением произнесла она.
— Благодарю.
— Все собственное?
— Да.
— Хороша! — повторила она. — Повернись!
Мэрилин повернулась.
— Хороша! — вновь повторила Джоанна. — Лесбиянка?
— Нет.
— Бисексуал?
— Нет.
— Как стыдно! Сними, пожалуйста, туфли!
Мэрилин сбросила туфельки. Джоанна подняла их, прощупала каждую, не сдвигается ли каблук, а затем вернула хозяйке.
— Я проверю твою одежду, — сказала она и ушла в ванную.
Мэрилин снова надела халат и присела на краешек постели, положив ногу на ногу. Ей страшно хотелось курить. В ванной тем временем Джоанна ощупывала каждый предмет ее туалета — юбку, блузку, лифчик, трусики, колготки и, проверив, откладывала в сторону. Она раскрыла сумочку и присвистнула, увидев «вальтер» 38-го калибра.
— Это мне продал Шед, — объяснила Мэрилин.
— Я ничего не хочу знать, — ответила Джоанна, продолжая ворошить содержимое сумки. Наконец, она щелкнула замком. — Я передам ему, что ты — чистая. Можешь одеваться. — И вышла в гостиную. Мэрилин вошла в спальню, поискала сигареты и немедленно закурила. Заперла дверь на замок. Из гостиной доносились приглушенные голоса. Не выпуская сигареты, она молча оделась и потушила сигарету в унитазе. Когда она вышла в гостиную, Джоанны уже не было.
— Она сказала, что мы можем беседовать здесь, — сказал Шед.
— Прекрасно!
— Садись!
— Спасибо.
Он сидел на диване, покрытом голубой тканью. Позади него висела репродукция Ван-Гога — сплошь желтые, оранжевые и ярко-синие тона. Она устроилась, скрестив ноги, в кресле напротив него. В дальнем углу комнаты в окно колотил ветер.
— Как она тебе? — спросил Шед.
— Приятная женщина, — сказала Мэрилин.
— Она говорит, что была бы не прочь заняться с тобой любовью.
— Прошу прощения, меня это не интересует.
— Трудный ты человек! — со вздохом сказал он.
— Шед, давай поговорим о деле! Прошу тебя!
— Это — ее дело! — Он улыбнулся прежней крокодильей улыбкой. — Я рад, что ты чиста. Меня в самом деле тревожило, не из полиции ли ты?
— Ладно, давай покончим с этим! Ты нашел?..
— Ты вправду получила деньги по этому чеку?
— Да.
— Полмиллиона сотнями, а?
— Да.
— И что они сказали?
— О чем ты?
— Что ты сказала им? Зачем тебе сотенные банкноты?
— Они не спрашивали.
— И ты не чувствовала ничего необычного? Получая этот хлеб в стодолларовых купюрах?
— Я сказала им, что покупаю античную вазу, а хозяин ничего не берет, кроме наличных.
— Античную вазу?
— Да. Династии Мин.[39]
— Династии Мин?
— Это музейная редкость.
— И они купились на это?
— Видишь ли, я их постоянная клиентка, и они никогда меня не спрашивали, зачем мне…
— Но все же ты им сказала, а?
— Да.
— Потому что неудобно себя чувствовала, правильно?
Мэрилин озадаченно посмотрела на него.
Дождь печатал неизменные узоры на окне.
— Догадываюсь, почему это так легко тебе сошло, — сказал он.
— Вовсе не легко, — возразила она. — Просто в банке меня знают. Но я чувствовала, что мой заказ был несколько…
— Но они понятия не имеют, готов спорить, что ты когда-то была проституткой!
Широкая улыбка на лице. Маленький человек с широкой улыбкой и большим секретом. Он как будто закусил удила, все возвращается к тому, что вот, мол, эта блондинка была проституткой, вы это знаете?
— Так ты нашел для меня этой дряни? — спросила она.
— Да, — сказал он, — я нашел для тебя этой дряни.
— Хорошо. Кто продает?
— Парень из Колумбии. Я обделывал с ним дела и раньше.
— Когда все это будет?
— Завтра вечером у него будет одиннадцать пакетов.
— Хорошо. Ты сказал ему, что место встречи выбираю я?
— Я ему говорил. Ему это не понравилось, но…
Шед снова пожал плечами и ухмыльнулся.
— Ты сказал ему, что мы должны быть один на один?
— Да, сказал. Он согласен. Он позвонит мне завтра вечером, когда получит весь товар. Я позвоню тебе, ты скажешь, куда ему надо приехать, и он там будет через десять минут, при условии, что это не в Сиаме.
— Как его зовут?
— А зачем тебе это знать?
— И в самом деле незачем, как я догадываюсь.
— Ты правильно догадываешься. Все, что тебе надо, — это деньги.
— После того, как я получу эту дрянь…
— Да, точно, вначале ты должна ее получить.
— Да. Но после того, как я получу, сколько понадобится времени, как ты думаешь, чтобы все прокрутить?
— Зависит от того, кого я смогу найти. Возможно, дня два. Кто-то будет, ты же знаешь, наступать на ноги — а это стоит денег…
— Да.
— А потом надо будет еще кому-то сбыть это. На все нужно время. Два-три дня.
— Дело в том, что у меня немного времени, понимаешь.
— Я представляю.
— Поэтому чем скорее мы все это прокрутим, тем лучше для меня.
— О, несомненно! — воскликнул он. — Но вначале тебе надо купить, не так ли?
— Да. Но это же будет завтра вечером.
— Условно, — уточнил Шед.
— Что ты хочешь сказать? Ты обещал завтра вечером, не так ли?
— Да, чтоб встретиться с ним.
— Да.
— Проверить эту вещь, попробовать ее…
— Разумеется.
— А ты этого делать не умеешь, ведь так?
— Ну… наверное, это нетрудно. Ты говорил, что…
— Да, я говорил, что научу тебя.
— Вот именно.
— Попробовать его, — сказал он и ухмыльнулся.
Она уставилась на него.
Свежий порыв ветра швырнул в окно брызги дождя.
— Ты действительно хочешь, чтобы я свел тебя с этим парнем, а? — спросил он, ухмыляясь при этом.
Мэрилин насторожилась.
— Ну, разве нет?
— Ты же знаешь, что «да».
— Потому что эта сделка очень важна для тебя, верно?
— К сожалению, — вздохнула она.
— Очень важна, — добавил он.
— Очень.
Он ухмыльнулся.
— Ладно, не беспокойся, — проговорил Шед. — Все будет в норме!
— Надеюсь, — ответила она.
— О да! — сказал он. — Но при условии.
Их взгляды встретились.
Дождь и ветер по-прежнему терзали окно.
— Иди сюда, беби, — прошептал он и начал расстегивать ширинку.
