Ю Несбё - Тараканы
— Уве Клипра, да, конечно же. Он крупнейший клиент в нашей брокерской конторе. Я провел с ним множество валютных операций.
— Вот как? Ты знаешь, чем он сейчас занимается?
— Чем занимается, тем занимается. Во всяком случае, он скупает массу компаний.
— Что за компании?
— По большей части мелкие подрядчики. Он прокладывает себе дорогу, чтобы подобраться к BERTS, скупая фирмы субпоставщиков.
— Это умный ход?
Йенс оживился, с радостью сменив тему разговора.
— Разумеется, пока его покупки финансируются. И пока фирмы не разорились, выполняя свои обязательства.
— А ты знаешь компанию под названием «Пхуриделл»?
— Ну конечно, — рассмеялся Йенс. — По поручению Клипры мы подготовили аналитический отчет и рекомендовали ему купить ее. Но откуда ты, спрашивается, узнал про эту компанию?
— Рекомендация оказалась не вполне разумной, верно?
— Да… — растерянно протянул Йенс.
— Я тут вчера поручил кое-кому проверить «Пхуриделл», и выяснилось, что она практически банкрот, — сказал Харри.
— Это правда, но тебе-то что за дело до этого?
— Откровенно говоря, меня больше интересует Клипра. Ты немного в курсе того, чем он занимается. Насколько он пострадает от этого банкротства?
Йенс пожал плечами.
— Обычно ущерб в таком случае невелик, но под с BERTS Клипра набрал столько кредитов, что все превратилось в карточный домик. Малейший ветерок — и вся конструкция рухнет, если ты понимаешь, что я имею в виду. Тогда Клипре конец.
— Итак, он покупает «Пхуриделл» по вашей, а вернее, твоей рекомендации. Проходит всего две недели, и фирма становится банкротом. Под ударом оказывается состояние Клипры, и все из-за совета одного-единственного брокера. Я не финансовый аналитик, но мне кажется, что какая-то пара недель — слишком малый срок. Он должен был почувствовать, что ты продаешь ему подержанный автомобиль без мотора. И что бандиты вроде тебя должны сидеть за решеткой.
Похоже, до Йенса наконец дошли слова Харри.
— Значит, Уве Клипра мог… Чушь!
— Это всего лишь версия.
— Какая версия?
— Уве Клипра убил в мотеле посла и сделал так, чтобы подозрения пали на тебя.
Йенс поднялся.
— Ну уж это действительно перебор, Харри.
— Сядь и послушай меня, Йенс.
Йенс со вздохом опустился на стул. Харри наклонился к столу.
— Уве Клипра ведь агрессивен, разве не так? Иными словами, он человек действия?
— Да, — помедлив, ответил Йенс.
— Возможно, Атле Мольнес имел что-то на Клипру и явился к нему с требованием денег, в то время как сам Клипра едва удерживался на плаву.
— Какое еще требование денег?
— Скажем только, что Мольнес нуждался в деньгах и на руках у него были материалы, крайне неприятные для нашего миллионера. Обычно Клипра умел выходить из подобных ситуаций, но теперь шантаж был слишком серьезен, и он почувствовал себя крысой, загнанной в угол. Согласен?
Йенс кивнул.
— Они покинули дом Клипры в машине посла, поскольку Клипра настаивал, чтобы обмен компромата на деньги произвели в каком-нибудь более укромном месте. Надо думать, посол ничего не имел против. Я допускаю, что Клипра еще не успел подумать о тебе, когда выходил из машины, направляясь в свой банк, покуда посол поехал дальше, в мотель. Но Клипре надо попасть в мотель так, чтобы никто не заметил. И вот он начинает размышлять. И решает, что можно убить сразу двух зайцев. Ему известно, что посол встречался с тобой ранее, этим же днем, значит, ты так или иначе окажешься в поле зрения полиции. И он тешит себя мыслью, что у этого славного малого, Брекке, не будет алиби на вечер.
— Но как он мог предположить такое заранее? — удивился Йенс.
— Да потому, что он сам накануне и заказал у тебя финансовый отчет. Он уже давно пользуется твоими услугами, так что ему было известно, как и когда именно ты работаешь. Может, он позвонил тебе в тот вечер в офис и убедился в том, что ты отключил телефон: значит, никто не сможет подтвердить твое алиби. А потом он вошел во вкус и придумал, как заставить полицию поверить в то, что ты лжешь.
— Видеозапись?
— Поскольку ты постоянный советник Клипры по валютным операциям, он наверняка часто бывал у тебя и видел видеокамеры на парковке. Вероятно, Мольнес обмолвился, что ты спускался вместе с ним в паркинг, и Клипра смекнул, что ты скажешь это полиции. И что наиболее сообразительный из полицейских захочет проверить этот факт на видео.
— Получается, Уве Клипра сперва подкупил охранника, а потом сам же убил его при помощи синильной кислоты? Мне жаль, Харри, но трудно представить себе, что Уве Клипра договаривается с негром, потом покупает опиум и мажет его синильной кислотой у себя на кухне.
Харри достал из пачки последнюю сигарету, которую экономил, сколько мог. Взглянул на часы. Совершенно невероятно, чтобы Руна позвонила домой в пять часов утра. И все же он держал телефон в поле зрения. Йенс протянул ему зажигалку, прежде чем он успел достать свою.
— Спасибо. Тебе известно прошлое Клипры, Йенс? Ты знал о том, что этот бандит приехал сюда недоучкой, что в действительности он бежал из Норвегии, скрываясь от дурных слухов?
— Что у него документов о высшем образовании нет, я знал. А вот остальное для меня новость.
— Ты же не думаешь, что такой беглец и аутсайдер особо щепетилен в выборе средств, чтобы выбиться в люди, особенно когда такие средства более или менее общеприняты? Клипра более тридцати лет занимался самым коррумпированным бизнесом в одной из самых коррумпированных стран мира. Ты не слышал песню: «Я такой же, как другие: дождь прошел, и я промок»?
Йенс покачал головой.
— Я хочу сказать только то, что Клипра как бизнесмен играл по тем же правилам, что и все остальные. А эти люди тщательно следят, чтобы не испачкать рук, поэтому для грязной работы всегда используют других. Думаю, Клипра даже не догадывается, отчего умер Джим Лав.
Харри затянулся. Сигарета оказалась совсем не такая вкусная, как он себе воображал.
— Понимаю, — произнес в конце концов Йенс. — Только вот по поводу того банкротства: непонятно, почему он собрался обвинить во всем меня. Мы просто купили компанию у мультинационального концерна, который не ликвидировал ее долларовые долги, так как получал доходы от других дочерних компаний тоже в долларах.
— Значит, просто купили?
— Короче говоря, как только компания была выделена из концерна и перешла в руки к Клипре, ее долларовая экспозиция стала просто несусветной. Это все равно что бомба замедленного действия. Я просил его немедленно обеспечить долг, продав фьючерсы в долларах, но он ответил, что хочет подождать, мол доллар слишком завышен. Даже при нормальном колебании валютного курса Клипра сильно рисковал. Но все оказалось еще хуже, чем можно было ожидать. В течение трех недель доллар вырос вдвое к таиландскому бату, и соответственно долги компании удвоились. И она обанкротилась, но не за три недели, а за три дня!
Хильде Мольнес вздрогнула при восклицании Йенса и что-то прогундосила во сне. Тот в беспокойстве повернулся к ней, дожидаясь, когда она перевернется на другой бок и снова захрапит.
— За три дня! — прошипел он и показал на пальцах «три».
— Следовательно, ты полагаешь, что для него не было никакого резона взваливать всю вину на тебя?
Йенс покачал головой.
Харри затушил окурок.
— Исходя из того, что я знаю о Клипре, могу предположить, что слово «резон» в его лексикон не входит. Нельзя недооценивать иррациональную сторону человеческой натуры, Йенс.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда тебе надо забить гвоздь и ты попадаешь себе по пальцу, что ты швырнешь в стену?
— Молоток!
— Вот именно. Как тебе нравится быть молотком, Йенс Брекке?
В половине шестого Харри позвонил в Управление полиции, его соединяли с тремя сотрудниками, прежде чем ему удалось найти четвертого, который сносно говорил по-английски и смог сообщить, что они не имеют никаких сведений о пропавшей.
— Может, появится, — добавил полицейский.
— Это уж точно, — ответил Харри. — Думаю, она сейчас лежит в отеле и заказывает себе завтрак в номер.
— Что?
— Думаю, она… ладно, забудьте. Спасибо за помощь.
Йенс проводил его до лестницы. Харри поднял голову к небу: уже светало.
— Когда все это закончится, я спрошу тебя об одной вещи, — сказал Йенс. Он вздохнул и беспомощно улыбнулся: — Хильде согласилась выйти за меня замуж, и мне нужен свидетель.
Прошло несколько секунд, прежде чем Харри понял, о чем речь. Он был так ошеломлен, что не знал, что сказать.
