Фридрих Незнанский - Ночной снайпер
— Соедини, — вздохнул Турецкий. — Раз дама чем-то взволнована, лучше ей не отказывать.
— Здрасте, Александр Борисович! — услышал он приглушенный голос. — Это вам звонит Артемова Тамара, вы меня помните? Я вдова убитого Артемова Сергея, мы еще с вами познакомились там, возле казино?
— Я вас хорошо запомнил, — осторожно сказал Турецкий. — Такие красивые женщины останутся в памяти любого склеротика А чем, простите, обязан?
И подмигнул навострившему уши Гере.
— Спасибо, — польщенно сказала она. — Я вас тоже хорошо запомнила. И очень хочу с вами встретиться, — тут она многозначительно понизила голос, отчего у Александра Борисовича где-то в районе лопаток забегали мурашки.
— М-да… — Александр Борисович мельком взглянул на Геру. — А почему шепотом?
— Извините, я не могу долго говорить по телефону. И потом, вы, наверно, женаты и такой весь из себя серьезный, занятой, такой ответственный человек, и у всех на виду… Нас, кстати, сейчас никто не слышит?
— Нет. — На этот раз Турецкий не решился взглянуть в сторону Геры, радостно открывшего рот.
— Так вы свободны, скажем, завтра вечером?
— А на какой предмет? — деловито нахмурился Турецкий.
— Я хочу рассказать вам по делу о моем погибшем муже, которым вы занимаетесь, — снова зашептала она. — Это очень важно…
— Хорошо, приезжайте завтра к нам в Генпрокуратуру, к шести вечера, вам скажут, где мой кабинет. А я выпишу вам пропуск, только вы не забудьте, пожалуйста, паспорт.
— Обязательно. Значит, до завтра, до шести?
Турецкий положил трубку.
— Хитер… Подгадал, ничего не скажешь. Как раз меня здесь не будет, — подмигнул Гера. — Потом хоть расскажешь?
…Тамара положила трубку и взглянула в сторону лестницы, где, как ей послышалось, скрипнула ступенька. И точно. Осознав, что Тамара ее услышала, Елена стала спускаться.
— Подслушиваешь? — спросила Тамара.
— Да как тут не услышишь? — деланно зевнула и потянулась Елена. — Если ты все время висишь на телефоне. Мужа схоронила, любовника потеряла невесть где… И что, уже нового нашла?
— Не твое собачье дело! — огрызнулась Тамара. — Лучше скажи, долго еще будешь торчать в моем доме?
— А ты нас выгони, — усмехнулась Елена. — Прямо сейчас, с больной матерью твоего покойного мужа и до суда. Только попробуй! Иди матери расскажи, что Сережку похоронили… Вот тогда посмотрим, чей этот дом будет.
— Вас выгонишь, как же… — Тамара скрипнула зубами. — Достала ты меня!
И хлопнула дверью в свою спальню, где закрылась на ключ.
Вечером, когда Тамара принимала ванну, Елена позвонила из своей комнаты, где она до сих пор жила с матерью, депутату Кольчугину.
— Здрасте, Петр Авдеевич, — пропела она, прислушиваясь к доносившемуся снизу шуму воды, — как поживаете? Это Лена Артемова. Вы меня узнали?
— А, да-да… Сестра Сережи? Как же, помню… Ну что, опять не поладили с Томкой?
— Нужна она мне… Я чего хотела сказать, ну, мы с вами договорились вроде, ну, типа, чтоб держать вас в курсе ее занятий и поведения. Так вот есть новости.
— Ну-ну? — подтолкнул ее Петр Авдеевич дрогнувшим голосом. — И что? И как она себя ведет?
Похоже, депутат по-прежнему не оставлял надежды заполучить прекрасную вдову в свою постель.
— Да вот, сперва, как ее Паша пропал, бесилась, места себе не находила, ревела белугой, грозилась: ну все, они меня теперь узнают! А теперь вроде успокоилась и опять звонит разным мужикам, а сегодня одного прямо умоляла о встрече… Может, нашла кого взамен? И еще шепотом его уговаривала, чтоб я не услышала. Или нового телохранителя ищет? Ну такого, знаете, что охраняет, то имеет… — Она прыснула.
— Ты не отвлекайся. Конкретнее можешь?
— Да, она просила секретаршу, что ли, позвать какого-то Александра Борисовича, я точно не разобрала. И ему потом говорит, мол, мы с вами раньше познакомились.
— Спасибо, спасибо… — протянул Петр Авдеевич. — Александра Борисовича, точно? Ты не ошиблась?
— Знаете такого?
— Да есть тут один, — пробормотал депутат. — Если услышишь еще что-нибудь интересное, сразу звони.
— И еще она хочет меня, сестру покойного Сережи, и его маму выгнать из его дома, — всхлипнула Елена. — А Сережа заработал его на свои кровные! Нельзя ли ее как-то… ну, поставить на место в этом вопросе, что ли?
— Понятно, понятно… — бормотал депутат. — А тебя на ее место?
— Ну, вы ж понимаете… Сами-то как? — спросила Елена, успокаиваясь. — Здоровье ваше?
— Потихоньку. Прихожу в себя. Постельный режим врачи пока не отменили.
— Ну, вы мужчина крепкий, в соку, сколько раз за вами по телевизору наблюдала.
— Так о чем они договорились, можешь ты наконец сказать?
— Могу, — обидчиво ответила Елена. — Завтра вечером, к шести, она к нему приезжает, я так поняла.
— Куда?
— Домой, наверно… Куда ж еще?
— Что ж, спасибо, — сказал Петр Авдеевич после паузы. — Звони, если что.
Он положил трубку, искоса взглянул на лежавшую рядом с ним в постели молоденькую проститутку.
— Мне одеваться? — спросила она хриплым голосом. — Раз у тебя постельный режим не закончился?
— Ну, в общем, да… сама видишь, я еще не совсем в форме.
— Откуда мне знать, какой ты, когда в форме… — Она села в постели, посмотрела на часы. — Значит, двести баксов с тебя.
— Ты это чего? — Он даже приподнялся на локте. — Сто баксов в час. А прошло только сорок минут. Получается, шестьдесят шесть баксов.
— Из них ты полчаса проговорил по телефону с разными бабами! — обозлилась она. — Я что, пришла сюда слушать про твои с ними дела?
— Я — деловой человек, — заявил Петр Авдеевич. — Известный политик, — добавил он, подумав.
— Козел ты, а не политик! — хмыкнула она. — Ты даже в ванну ни разу не сходил, а от меня требовал, чтоб подмывалась! И лучше не заводи меня! Подписался на два часа? Вот и плати. А там можешь ты, или не можешь, или у тебя не стоит, это твои проблемы. А то никуда не уйду и буду здесь торчать, пока два часа не закончатся. Ты этого хочешь? Или мне нашим ребятам рассказать, какие ты тут расчеты делаешь? Так это завтра во всех газетах будет!
— А ты мне не угрожай! — приподнялся еще выше Петр Авдеевич. — Считать умеешь? В школе у тебя чего по арифметике было? Два часа или сорок минут — есть разница?
— Сволочь… — Она всхлипнула, вскочила, начала быстро одеваться. — Знала бы — в жизнь не поехала к такому жмоту. И девочкам нашим все про тебя скажу. А еще народный избранник! А сам на шлюх народные деньги переводит… Засунь их себе в жопу, понял? — крикнула она уже в дверях номера, обернувшись. — Ни копейки с тебя не возьму!
В передней она закурила, потом достала сотовый и набрала номер.
— Тонь, там есть еще заказы? Меня кто спрашивал? Да тут вообще… ладно, приду — расскажу.
Послышался хлопок входной двери, потом стихло. Петр Авдеевич сел в постели, начал одеваться, потом спохватился, взял телефонную трубку, набрал номер.
— Коля, это я. Тут такое дело…
И рассказал Николаю Григорьевичу про свой разговор с Еленой.
— Так она его и назвала: Александр Борисович? — спросил тот после паузы. — Не может быть ошибки?
— За что купил…
— Ну мало ли… Эта Елена могла узнать, как зовут следователя Генпрокуратуры Турецкого, и, чтоб освободить жилплощадь от Тамары, решила на нее науськать нас. Может такое быть?
— Откуда я знаю? — тоскливо спросил Петр Авдеевич. — Тебе видней. Ну так что будем делать? Ведь настучит завтра прокурорам!
— А чего она хочет? — спросил Николай Григорьевич, подумав. — Только отомстить? Или на ее место?
— Вроде того… Дом она хочет забрать.
— У тебя заберешь, как же… А как она в койке? Испытания провел?
— Что мне, разорваться?
— И то верно. Ты ее вблизи хоть видел?
— Видел… Один раз только. Не Томка, конечно, но сойдет. И смотря сколько клиент примет на грудь.
— Ладно, это все потом, — сказал Николай Григорьевич. — Наверняка она из-за Пашки остервенела… С Пашкой, конечно, прокол вышел.
— Так что делать собираешься? — повторил вопрос Петр Авдеевич.
— Будем думать, — сказал Николай Григорьевич и положил трубку. А потом снова поднял и позвонил Свириду. — У тебя есть прослушка утренних разговоров из дома Артемова?
— Сейчас посмотрю… Да, есть… черт, извини, тут небольшая запарка была.
— В следующий раз за такие дела вычту из зарплаты… Ладно, оргвыводы будем делать потом. Сейчас дай послушать.
— Слушай, а как с банковским кредитом, выгорело?
— Спрашиваешь… У Портнова на подписи. Рустам говорит, даже не стал смотреть финансово-экономическое обоснование… Только спросил: когда вам нужно?
— Смотрю я на тебя, Николай Григорьевич… Орел!
