Наталья Лапикура - Следующая станция – смерть
От автора: Алексей тогда либо не знал, либо не рискнул рассказывать таинственную легенду времен Лаврентия Берии. Высокопоставленных людей из провинции вызывали в Москву. Якобы для вручения высокой награды или нового назначения. Характерно, что вместе с командировочным удостоверением гражданину выдавали на руки уже купленный билет в вагон СВ. Второе место в купе занимал человек с незапоминающейся внешностью. За одну-две станции до Москвы молчаливый попутчик выходил, прихватив свой маленький чемоданчик, а счастливого пассажира по прибытии в столицу нашей Родины находили мертвым, без внешних признаков насильственной смерти. Семье выдавали урну с прахом и справку о внезапной смерти от, как тогда говорили, «разрыва сердца». Об обоснованности этой легенды свидетельствовал тот факт, что послевоенные проводники боялись службы в СВ-вагонах на Москву, как черт ладана. Хотя и зарплата, и прогонные там были очень высокие. Поговаривали, что таким способом люди из МГБ убирали тех, кого по разным причинам нельзя было уничтожить традиционным для этого ведомства способом – объявив врагом народа. Несчастных травили специальной гадостью, разработанной в тайных лабораториях бериевской безопасности. Уже во времена «гласности» Эльдар Рязанов положил эту легенду в основу одного из своих фильмов.
Алексей Сирота:
Мы нашли свидетеля-грузчика, который вспомнил, что видел этого пассажира, еще когда он стоял, прислоненный к стене вокзала, но уже в очень неважнецком состоянии. От него со словами: «Потерпи, я сейчас!» отбежала какая-то женщина, молодая, без вещей, с одной лишь черной сумкой через плечо. В момент она исчезла в толпе. Мы долго мытарили свидетеля, но все, что могли из него выжать, укладывалось в две-три строчки протокола: «Скорее худая, чем полная, потому что бежала, не запыхавшись. Скорее молодая, чем пожилая, потому, что красиво двигалась. Вроде бы темная, но не уверен, так как смотрел против солнца. Вроде бы волос длинный, а может, и заколотая на затылке коса, – солнце светило в глаза, не рассмотрел». Конечно, если в течение смены перед тобой мелькают тысячи рук, ног, голов и других частей тела, то поневоле в памяти все перепутается. Особенно, если в это время отходит поезд номер один на Москву, и изо всех динамиков наяривают марш «Прощание славянки».
Я сопоставил оба этих эпизода – на вокзале и в аэропорту. В обоих случаях потерпевшими были мужчины среднего возраста, солидные, денежные транзитники. И там, и там очень легко потеряться в толпе. Но главное – таинственная женщина. Она исчезает вместе с кошельком мужчины в тот момент, когда потерпевший окончательно теряет сознание. И еще – в каждом эпизоде яд наливался в алкоголь. Официантка из ресторана в «Жулянах» припомнила пару потому, что она сидела долго, не торопясь. Ну, там ресторан небольшой, работает до двадцати одного нуль-нуль, потому можно и запомнить. А вокзальный – это уже стадион со столами. И круглосуточный конвейер. Никто ничего не запомнил. Это мы по логике просчитали относительно ресторана. Ну, не к лицу таким людям разливать бутылку водки по стаканам на грязной скамье в зале ожидания.
Мой авиационный коллега, оказывается, имел какие-то личные связи в экспертизе. Поэтому результаты анализов я получил через сутки – неслыханная оперативность. Химический состав яда из эпизода на вокзале полностью совпадал с ядом, которым отравили транзитника в аэропорту. Уникальность почерка преступницы, а может быть, преступников, исключала совпадения. Даже мой любимый закон парных случаев тут не срабатывал. Я пошел к нашему Полковнику, доложил все по форме и попросил разрешения забрать у транспортника дело об отравлении, соединить его с нашим – вокзальным, свести эпизоды под одну обложку и поручить расследование мне. К моему удивлению, Полкан даже обрадовался:
– Сирота, ты гений! Одним «глухарем» больше, одним меньше – погоды не делает! Все равно премии за этот год нам не видать. Зато пусть теперь ребята из транспортной только попробуют не обеспечить нас с женой билетами на Адлер и обратно! Я им столько «глухарей» набросаю, ввек не разгребут! Все неопознанные трупы будут обнаруживать исключительно на территории транспортной милиции.
А потом мой начальник перестал ерничать и сказал уже без шуток:
– Главное для нас обоих, Сирота, чтобы эта неизвестная особь женского пола заныкалась куда-нибудь поглубже и как минимум до моего возвращения из отпуска. Поскольку разводить «глухарей» до бесконечности нам с тобой не позволят. А это именно тот случай.
От автора: Я тогда начал подтрунивать над Сиротой, мол, это и есть его голубая мечта об идеальном преступлении? Тоже мне, романтика! Жара, смесь вокзальной вони, «амбре» человеческого пота, дезинфекции… пассажиры, набитые в кассовые залы, как селедки в бочке. Голые трупы, казенные простыни, придурковатые сержанты. Свихнуться! А где же романтика тихих осенних вечеров, когда еще тепло, но вокруг каждого фонаря светится большой шар из капелек тумана? На тротуарах лежат первые пожелтевшие листья, опавшие с веток. На втором этаже старинного особняка кто-то играет на фортепиано Ф. Шопена… и всю эту идиллию обрывает чей-то леденящий душу крик из дома напротив. Припоминаю реакцию Алексея на такие мудрствования:
Алексей Сирота:
А вот не надо. Не надо на ночь Агату Кристи читать, сколько раз я тебе об этом говорил. Это у нее в романах, что не убийство – то картинка. Труп лежит, как в учебнике криминалистики. Следов немного, потому что у них, за бугром, глупых преступников нет. Капиталистическая система их не выносит. Но, в то же время, доказательств достаточно, чтобы умный инспектор Скотланд-Ярда, сообразительный бельгийский частный детектив или просто бабушка – божий одуванчик, – как ее там? – смогли продемонстрировать, на что они способны.
– Во времена нашего с тобой, Алеша, детства это называлось «низкопоклонство перед Западом». Неужели в наших советских преступлениях нет ничего хорошего?
– Ты хотя бы сам понимаешь, что ты ляпнул? Хотя у нас, кстати, мисс Марпл либо сдали бы в психушку сами милиционеры после первого же предложения о помощи, либо отправили на тот свет как «стукачку» родные и близкие правонарушителя. И вообще, в Советском Союзе, где социализм победил нас всех полностью и окончательно, даже убийства простенькие, как веник: подрезали на танцах, утопили в сортире на третий день свадьбы, грохнули топором на летней кухне во время проводов в армию. Потому что у нас и жизнь, и смерть общедоступны, как и образование, работа и здравоохранение. Хотя потерпи! Будет тебе и белка, будет и свисток. Получишь и романтику, и фонари вдоль набережной, и даже музыку. Правда, не Шопена, потому, что последним в Киеве убивали под классику Столыпина. Однако, и не блатную «Мурку»… Должны же быть в беспросветной биографии инспектора уголовного розыска маленькие светлые островки надежды… Тьфу, на лирику потянуло! Это все ты виноват. Надо срочно послушать: «Если кто-то кое-где у нас порой…» – и как рукой снимет! Чтобы не забыть, мой коллега из жулянского аэропорта оказался человеком с чувством христианского милосердия и любви к ближнему, поскольку приволок мне не только бутылку армянского коньяка, но и трехлитровую банку кофейных зерен. Возрадуйся, Сирота!
Предварительное следствие установило, что относительно волгоградского рейса мы вытянули, как любит говорить Старик, дубль-пусто. Сержант все-таки напутал, потому, что покойник в «тройке» летел не в Кратово. Он был там всего лишь прописан, а направлялся в Ригу. В Одессе он не отдыхал, это уже «деза» таинственной брюнетки. Он находился там в служебной командировке, а поправлять здоровье должен был на Балтийском взморье, где его уже ждала семья. Расслабился перед заслуженным отдыхом в кругу родных! Теперь о моем «ляпе»: до Кратово мужчина не смог бы долететь даже при самом большом желании. Разве что милицейским вертолетом, потому что это не город где-то между Воронежем и Саратовом, а поселок в Подмосковье. Конечно, никакого аэропорта там нет. Но, так или иначе, кроме взятки, я получил и анкетные данные на потерпевшего по второму эпизоду. Наши ребята из Управы тоже не в лапоть сморкались: оперативно установили, кем была жертва произвола в вытрезвителе. Как ты помнишь, приключилось это за месяц до истории в аэропорту.
Говорят, в Соединенных Штатах всю эту работу проделывают компьютеры. Поэтому у них идентификация занимает плюс-минус полдня. Обещания, что когда-то такое и у нас будет, лично у меня вызывают только ироническую улыбку. Поскольку даже в нашей Управе все пишущие машинки состоят на учете в КГБ, а возле единственной копировки – охрана чуть ли не с пулеметом. И это в милиции!
От автора: Молодым читателям в это сложно поверить, но в свое время каждая новая технология в области полиграфии вызывала у советского руководства животный страх: «Так ведь это ОНИ теперь будут контру и порнуху печатать!» Искусственное сдерживание компьютеризации, между прочим, объяснялось тем, что возле каждого принтера невозможно было поставить сотрудника КГБ, а оставлять это дело без контроля – нет, лучше уж траектории ракет рассчитывать в столбик на бумажке. Поэтому во французском фильме «Спасите „Конкорд“» выход из аварийной ситуации наземные службы оперативно нашли с помощью компьютера, а в советской ленте «Экипаж» за полированным столом сидели двадцать старых придурков – соратников В. П. Чкалова – и советовались, что бы такого сделать, дабы у лайнера хвост не отвалился.
