Кэти Райх - Могильные секреты

В четверг утром мы загрузили грузовики и джип под безразличным взором сеньора Амадо и отправились по крутой дороге из Панахачеля в столицу. Небо было безоблачным, озеро блестело как синий атлас. Солнечный свет проникал сквозь прозрачные листья и блестел в паутине на ветвях.

Когда мы уже были высоко над озером Атитлан, я пристально смотрела на горы на противоположной стороне.

Вулкан Сан-Педро. Вулкан Толиман. Вулкан Атитлан.

Закрыв глаза, я про себя прочитала еще одну молитву любому богу, который ее услышит.

Позвольте Молли жить.

Штабквартира Фонда располагалась в Зоне 2 Гватемала-Сити. Построенная на полоске земли между крутыми ущельями, окруженная прекрасными лесами, когда-то это была территория богачей. Однако старая главная площадь здесь знавала и лучшие времена.

Сейчас это район где государственные учреждения и частные фирмы, соседствуют с жильем, построенным на присосках. В конце Кале Симеон Каньяс виднелся Национальный бейсбольный стадион. Автобусная остановка была вся изрисована граффити. Уличные торговцы предлагают фаст-фуд с ручных тележек и из вагончиков. В одном найдешь Пепси, в другом — Колу. Тамала, чучитос, простые хот-доги, хот-доги чуко. Грязные. С авокадо и капустой.

Лаборатории и офисы Фонда находились в бывшем частном доме на Симеон Канас. Двухэтажное здание с бассейном и огороженным внутренним двориком, стоит на перекрестке четырех улиц недалеко от похожего здания, где располагается Отдел похищений и борьбы с организованной преступностью.

Подъезжая к участку, Матео притормозил и посигналил. Через секунду вышла молодая женщина с совиным лицом и длинными темными косами. Она распахнула ворота. Мы въехали и остановились справа от входной двери. За нами остановились еще один грузовик и джип. Женщина закрыла и заперла ворота.

Вся команда выбралась из машин и начала разгружать инструменты и картонные коробки, каждая из которых была помечена надписью даты, места и номером захоронения. На протяжении недель мы проверяли каждую кость, каждый зуб и любой найденный предмет. Идентифицировали и устанавливали причину смерти жертв в Чупан-Йа. Я очень надеялась что мы закончим здесь до того как в июне мне нужно будет возвращаться. Я как раз возвращалась уже за третьей коробкой, как меня отвел в сторону Матео.

— У меня есть к тебе просьба.

— Конечно.

— «Чикаго Трибьюн» планирует сделать статью о Клайде.

Клайд Сноу один из великих людей в моей профессии, основатель специализированной отрасли судебной медицины.

— Да?

— Один журналист хочет взять у меня интервью о том, как работа старика помогла нам здесь. Я пригласил его несколько недель назад и начисто забыл.

— И? — обычно я отказывалась от общения с прессой.

— Он в моем офисе. Очень взволнован от того, что ты здесь.

— Откуда он узнал, что я в Гватемале?

— Наверное, я упомянул об этом.

— Матео!

— Ладно, я ему сказал. Иногда мой английский не очень хорош.

— Ты вырос в Бронксе. Твой английский великолепен.

— Твой лучше. Ты с ним поговоришь?

— Что он хочет?

— Все как обычно. Если ты с ним поговоришь, то я сам начну регистрировать дела из Чупан-Йа.

Я бы предпочла слечь в постель с корью нежели опекать «взволнованного» журналиста, но я здесь для того, чтобы делать то, что могу.

— Я твой должник, — сжал мою руку Матео.

— Ты мой должник.

— Спасибо.

— Не за что.

Однако интервью не состоялось.

Я нашла журналиста в офисе Матео на втором этаже, ковыряющим в носу. Когда я вошла он прекратил свое занятие и притворился будто причесывается. Сделав вид, что только сейчас заметил меня, он подскочил с протянутой рукой.

— Олли Нордстерн. Вообще-то Олаф, но друзья зовут меня Олли.

Я сложила руки на груди, не желая касаться к тому, что недавно было в его носу.

— Я разгружала машину, — извиняясь, сказала я.

— Да, грязная работа, — согласился он, убирая руку.

— Да, — и жестом пригласила его снова присесть.

Нордстерн был одет в полиэстер, буквально весь — от лакированных волос до горных ботинок и вытягивал голову вперед как черепаха. Я предположила, что ему где-то двадцать два года.

— Итак, — начали мы одновременно и я махнула ему рукой, чтобы он продолжал.

— Это так потрясающе встретить вас здесь, доктор Брэннан! Я столько слышал о вас и вашей работе в Канаде! И я читал ваши показания в Руанде.

— Суд вообще-то находится в Аруше, Танзания.

Нодстерн вспомнил о моем присутствии на заседании Международного уголовного трибунала ООН по делу Руанды.

— Да, да, конечно! И это дело про «Дьявольских ангелов» Монреаля. Мы в Чикаго следили за ним очень пристально. В Городе Ветров тоже, знаете ли, есть свои байкеры.

Он мигнул и потер нос. Я наделась, что он не станет снова лезть внутрь.

— Вы же здесь не из-за меня, — поглядывая на часы, сказала я. — Простите, но у меня мало времени.

Нодстерн выудил из своих многочисленных карманов на камуфляжном жилете блокнот, раскрыл его и, деловито держа ручку, сообщил:

— Я хотел бы знать все, что можно о докторе Сноу и о Фонде.

Но я не успела ответить, так как в дверях показался мужчина. Темнокожий, с лицом боксера: кустистые брови, шрам на левой брови, сломанный нос. Невысокий, мускулистый, ни грамма лишнего жира. В голове замаячила фраза: «Спасайтесь — хулиганы!».

— Доктор Брэннан?

— Да.

Мужчина показал удостоверение отдела уголовного розыска Гватемальской полиции. У меня желудок от предчувствий куда-то провалился.

— Меня к вам направил Матео Рейс, — мужчина говорил совершенно без акцента. Тон его голоса не предвещал ничего хорошего.

— Да?

— Сержант-детектив Бартоломи Гальяно.

О, Боже! Неужели Молли умерла?

— Вы по поводу стрельбы у Сололы?

— Нет.

— Что случилось?

Гальяно взглянул на Нордстерна потом на меня.

— Это конфиденциально.

Ох, не хорошо это, Брэннан. Какое дело ко мне может быть у уголовного розыска?

— А может это подождать пару минут?

Глава 3

Олли Нордстерн неохотно освободил стул на который тут же уселся сержант-детектив Гальяно. Он закинул ногу на ногу и внимательно на меня посмотрел.

— В чем дело, детектив? — я постаралась, чтобы голос не дрожал, хотя в голове буквально проносился Полночный экспресс.

Его глаза были прикованы ко мне.

— Мы в Национальной полиции осведомлены о вашей деятельности, доктор Брэннан.

Я молча опустила руки на бедра и на моих джинсах остались два отпечатка от влажных ладоней.

— И по большей части это благодаря мне, — произнес он.

Маленький настольный вентилятор шевелил его волосы, а в остальном мужчина оставался неподвижным.

— Вам, — пробормотала я.

— Да.

— Почему?

— В молодости я долго жил в Канаде и до сих пор интересуюсь новостями оттуда. Все ваши исследования не проходят незамеченными.

— Мои исследования?

— Пресса вас любит.

— Пресса любит свои продажи, — он наверняка услышал раздражение в моем голосе. — Зачем вы пришли, детектив Гальяно?

Он вынул из кармана коричневый пакет и положил его на стол передо мной. На нем был напечатан номер полиции или коронера. Я посмотрела на конверт, но не прикоснулась к нему.

— Взгляните, — попросил Гальяно.

В конверте оказалось несколько цветных фотографий размером пять на семь. На первой был некий сверток на столе патологоанатома. Из него на стальной стол вытекала жидкость, образуя коричневые лужицы.

На втором снимке этот сверток был размотан и оказалось что это джинсы, из которых торчала длинная кость. На третьем снимке были наручные часы и то, что, видимо, было содержимым карманов: расческа, резинка для волос, две монеты. На последнем фото были запечатлены крупным планом большая берцовая и две плюсневые кости.

Я взглянула на Гальяно.

— Это нашли вчера.

Я изучала фото костей. Хоть они и были покрыты шоколадного цвета слизью, я все же различала на них остатки плоти.

— Неделю назад в «Параисо», маленьком отеле в Зоне 1, стали чистить туалеты. Это хоть и не «Ритц», но клиенты есть и они стали жаловаться, так что владельцы вызвали ассенизаторов. И они нашли эти джинсы Levi's в выходном отверстии канализационного коллектора.

— Когда в последний раз проверяли систему?

— Вероятно, владельцы немного ленивы по части содержания отеля. Но большая проверка прошла в прошлом августе, так что тело попало в канализацию после.

Я согласилась, но не произнесла ни слова.

— Жертва возможно молодая женщина, — сказал он.

— Я не могу утверждать этого по фотографиям.

— Я бы вас и не просил.

Мы уставились друг на друга. В комнате было жарко. У него были просто удивительные глаза — карие с красными проблесками, как янтарь на солнце. Ресницы такие густые, что будь он женщиной, ему точно предложили бы контракт с фирмой «Maybelline».