Кэти Райх - Могильные секреты
Остальные суетились вокруг, пытаясь оказать поддержку хотя бы словом. Мимо проносились машины, люди с любопытством смотрели в нашу сторону, но не желали участвовать в чем-либо что может случится по дороге в Сололу.
Лицо у Молли было обескровленным. По краям ее губы уже подернулись синим. Я заметила, что на ней осталась золотая цепочка с маленьким крестиком, наручные часы. Стрелки показывали восемь двадцать. Я поискала мобильный, но не нашла.
Так же внезапно, как и начался, прекратился дождь. Где-то завыла собака, ей вторила другая. Запела ночная птичка.
Вдали я, наконец, заметила красный свет сигнала.
— Они уже здесь, — прошептала я Молли. — Крепись, девочка. С тобой все будет хорошо.
Все пальцы у меня уже пропитались кровью.
Красный свет приближался и разделился на два огонька. И вот, через пару минут к нам уже подъезжали скорая и полицейская машины. Красные огни погасли, из машин выскакивали люди с бледными лицами.
Парамедики осмотрели Карлоса и Молли и увезли их в больницу Сололы. За ними поехали Луис и Елена. После короткого допроса всем было разрешено вернуться в Панаячель, где мы остановились на время раскопок. А Матео уехал в полицейский участок Сололы, давать показания.
Наша команда жила в отеле «Санта Роза», недорогой гостинице на Авенида ель Фруталь. Едва войдя в свой номер, я тут же скинула всю мокрую от дождя и крови одежду и встала под душ, радуясь что Фонд оплатил дополнительно и горячую воду. Хотя я и не ела ничего кроме сендвича с сыром и яблока с полудня, пережитый страх и напряжение напрочь отбили желание ужинать. Я завалилась в постель с тяжелыми мыслями о жертвах в Чупан-Йа и в страхе за Молли и Карлоса.
В ту ночь мне снились кошмарные сны. Кусочки детского черепа, пустые глазницы, кости рук сжимающие квипил[3], забрызганный кровью грузовик.
Казалось, от жестокой смерти нет спасения ни днем, ни ночью, ни в прошлом, ни в будущем.
* * *Я проснулась от чириканья попугаев и мягкого серого света проникшего через шторы. Что-то было не так. Но что?
Воспоминания вчерашнего вечера накатили на меня холодной удушающей волной. Я свернулась в клубок и пролежала так несколько минут, борясь со страхом нового дня.
Затем вынырнув из-под одеяла, я провела сокращенный утренний ритуал пробуждения и оделась.
За столом внутреннего дворика уже потягивали свой кофе Матео и Елена. Их фигуры четко виднелись на фоне розовых стен. Я присоединилась к ним и сеньора Саминес поставила передо мной мой кофе, тарелочку хуэво ранчерос[4], и для всех бобы, картофель и сыр.
— Desayuno?[5] — спросила она.
— Si, gracias.[6]
Я добавила сливок и посмотрела на Матео. Он перешел на английский.
— У Карлоса одна пуля в голове, вторая в груди. Он мертв.
Кофе во рту после этих слов сразу превратился в яд.
— Молли дважды стреляли в грудь. Операцию она пережила, но сейчас в коме.
Я поглядела на Елену. Вокруг глаз у нее образовались бледно-лиловые круги, радужка из-за недосыпания была красной.
— Как это случилось? — снова обернулась я к Матео.
— Говорят, Карлос сопротивлялся. В него стреляли с близкого расстояния снаружи.
— Вскрытие будут проводить?
Он посмотрел мне прямо в глаза и промолчал.
— Какой мотив?
— Ограбление.
— Ограбление?
— Здесь бандиты настоящая проблема.
— Молли сказала мне, что за ними следили от самого Гватемала-Сити.
— Я сказал им об этом.
— И?
— Молли белокожая шатенка. Натуральная гринго. Копы считают, что еще в Гватемала-Сити их заприметили как туристов и вели до удобного места, где создали аварию.
— На открытом пространстве главного шоссе?
Матео ничего не ответил.
— На Молли остались украшения и часы.
— Полиция не нашла их паспортов и кошельков.
— Давай-ка разберемся. Значит, воры два часа их преследовали и забрали только кошельки, оставив при этом драгоценности?
— Да.
— Это типично для ограбления на дороге?
Он поколебался прежде чем ответить.
— Может их спугнули?
Синьора Саминес принесла мне яйца. Я задумчиво ковыряла вилкой блюдо. Карлоса и Молли убили из-за денег?
Я, которая приехала в Гватемалу, страну с правительством погрязшем в бюрократии, с жуткими бактериями витавшими в воздухе, таксистами-мошенниками и уличными карманниками, вдруг удивляюсь вооруженному ограблению?
Америка считается лидером по убийствам с применением огнестрельного оружия. У нас улицы и даже рабочие места — это поле боя.
Подростков убивают за дорогие кроссовки, жен за не вовремя поданный ужин, студентов за то, что обедают в студенческой столовой.
Ежегодно более трехсот американцев умирают от пуль. Семьдесят процентов убийств совершаются при помощи огнестрельного оружия. Каждый год NRA[7] скармливает народу пропаганду оружия. Оружие распространяется, и резня продолжается. Нынешние законы не препятствуют ношению оружия. Это даже на руку чиновникам.
Но в Гватемале?
Картошка для меня была на вкус прессованного дерева. Я отложила вилку и взялась за кофе.
— Так они думают, что Карлос вышел из машины?
Матео кивнул в ответ.
— Зачем же его запихнули обратно?
— Оставленная на обочине машина привлекает меньше внимания, нежели труп на дороге.
— А ты тоже думаешь, что это ограбление?
Матео сжал челюсти несколько раз и ответил:
— Такое случается.
Елена прочистила горло, но ничего не сказала.
— И что теперь?
— Сегодня Елена подежурит в больнице, а мы продолжим раскопки. — Он вылил остатки кофе в траву. — И мы все будем молиться.
* * *Моя бабушка говорила, что пить печаль глотками тяжелая физическая работа. Она еще верила, что жабы вызывают бесплодие, но это уже другая история.
Следующие шесть дней наша команда глотала мегадозы этого бабушкиного эликсира. Мы работали от заката до рассвета, таская вверх и вниз по тропе инструменты, просеивали и перетирали, спускали и поднимали ведра земли.
По вечерам мы брели из нашей гостиницы в один из ресторанов, расположенных вокруг озера Атитлан. Я наслаждалась этими краткими передышками. Темнота уже скрывала воду и скрадывала очертания далеких вулканов, но я все же слышала запах рыбы и водорослей, шелест волн, бьющихся о деревянные причалы. По пляжу гуляли туристы и местные. Проходили женщины майя с невообразимыми головными уборами, завязанными в узлы. Издалека слышались звуки ксилофона. Жизнь текла своим чередом.
Иногда мы ужинали в полной тишине, не имея сил для беседы. В другие вечера мы обсуждали нашу работу, вспоминали Карлоса и Молли, город который на время стал нам пристанищем.
История Панахачеля столь же красочна как текстиль, продающийся на его улицах. Давно, еще когда воинов племени цутуджил победили испанцы, это было поселение индейцев какчикели, основанное предками нынешних жителей. Позже, францисканцы построили в Пана церковь и монастырь, и использовали эту деревню как центр миссионерства.
Дарвин был прав: жизнь полна случайных возможностей. Одна группа теряет, другая находит.
В шестидесятых и семидесятых городок стал приютом для всевозможных гуру, хиппи, и прочих отщепенцев. Слухи о том, что озеро Атитлан было одной из немногих «энергетических воронок» в мире, привели к притоку космических целителей и ясновидящих.
Сегодня Панахачели это смесь коренных майя, современных гватемальцев и выходцев с Запада. Здесь есть роскошные отели и дешевое жилье, европейские кафе и забегаловки, супермаркеты и уличные базары, традиционные платья майя и майки европейцев, мексиканская народная музыка и Мадонна, колдуны майя и католические священники.
К вечеру среды мы закончили копать в Чупан-Йа. В целом, мы нашли двадцать три тела. Среди костей мы так же обнаружили тринадцать патронов и два сломанных лезвия мачете. Каждая кость и предмет найденный нами был запротоколирован, сфотографирован, упакован и запечатан, и ждал отправки в лабораторию Фонда в Гватемала-Сити. Антрополог записал двадцать семь историй и взял образцы ДНК у шестнадцати семей.
Тело Карлоса было направлено в морг Гватемала-Сити, где вскрытие трупа подтвердило мнение местной полиции: смерть произошла от выстрела с близкого расстояния.
Молли все еще оставалась в коме. Ежедневно один из команды ездил в больницу Сан Хуан де Диос в Сололе, дежурил у кровати и возвращался с сообщением что никаких изменений в ее состоянии не происходит.
Полиция не обнаружила ни одной улики, не выявила ни одного свидетеля, не нашла никаких подозреваемых. Расследование продолжалось.
После ужина в среду я сама поехала к Молли в больницу. Два часа я сидела держа ее за руку и поглаживая по голове. Я очень надеялась что сам факт моего присутствия поможет ее душе выплыть в реальность из того места куда она ушла. Иногда я разговаривала с ней, вспоминая проведенное вместе время в прошлые годы, до того как Гватемала снова нас свела. Я рассказывала ей о прогрессе в Чупан-Йа и говорила о том, как важна она для продолжения работы. А иногда я просто сидела молча, слушая приглушенный гул ее сердечного монитора и молясь за нее.
