Джерри Остер - Внутренние дела
— Все случилось так быстро, — сказал Каллен. — Но я все равно собираюсь подать в отставку, потому что облажался в этой ситуации.
— Это в кино копы подают в подобных случаях в отставку. В реальной жизни они продолжают работать и лажаться дальше, — Гриняк кивнул подбородком в сторону номера 119. — Что там происходит?
— Все спокойно, — сказал Каллен.
— Ага. А я — принц Уэльский.
— Ты знаешь, что он никогда не носит с собой деньги? — спросил Каллен. — Я имею в виду принца Уэльского. Принца Чарльза. Один из его… конюший, или как их там называют, носит его деньги. Циммерман, ведь такой человек называется конюший?
— Комиссар, а… — Циммерман наклонился к окну. — С вашего разрешения, сэр, я бы хотел отвезти сержанта Каллена домой. Он давно не спал.
Домой? Его цветы, должно быть, уже завяли. Возле двери груды всяких бумаг — счета, объявления о пропавших детях, всякая рекламная макулатура. Повсюду пыль, пыль и пыль. Остатки еды, наверное, покинули холодильник и слушают пластинки Лайл Ловетт.
— Отвези меня к Энн.
— Прежде чем вы уедете, сержант, — сказал Гриняк, — я хочу поблагодарить вас.
Но что он такого сделал? Ах да, он выяснил, что по телефону Гриняка звонили Деборе Дин.
— Спасибо.
— И, прежде чем говорить об отставке, отдохни хорошенько.
— Да. Конечно. Отдохну. Спасибо.
— Пока, Джо.
— Пока, Фил.
Гриняк сказал что-то шоферу, тот завел «линкольн», и они уехали в сторону парка.
Циммерман включил зажигание и на «саабе» вырулил на проезжую часть. Они доехали до Лекс-авеню, а потом свернули и поехали по направлению к центру.
— Я знаю кое-что еще.
— Что?
— Помнишь фонтан на Плазе, возле которого мы видели бездомную женщину, попавшую под такси?
— Да?
— Ну, которую преследовал полицейский?
— Да, Нейл, да. Сколько бездомных женщин, сбитых такси, попадались нам на глаза?
— Пошел к черту, Каллен.
— Извини.
— Ладно.
— Извини, пожалуйста. Я не спал уже…
— Я тоже забыл, когда спал. Ты просто сукин сын и эгоист. Я уже не помню, когда спал в собственной кровати. Вчера я спал на полу возле стола в кабинете… Кажется, это было вчера. Так что пошел ты к черту со своим недосыпанием.
— Извини, Нейл.
— Ладно.
— Извини.
На Шестьдесят шестой улице Циммерман свернул направо и поехал через парк.
— Что ты хотел сказать мне об этом фонтане? — спросил Каллен.
— Ничего, — ответил Циммерман.
Каллен сказал:
— Вера убила своего брата. Он насиловал ее в детстве. Регулярно. Несколько лет подряд. Когда она узнала, что он насилует Клэр, она убила его. Чисто случайно Вэлинтайн вошел в дом сразу же после того, как она застрелила брата. Вэлинтайн представил дело так, будто это дело рук «безнадежных», но, когда ситуация вышла из-под контроля, он решил взять ответственность на себя.
Всю дорогу от парка до Пятой авеню Циммерман обдумывал то, что сообщил ему напарник.
— Так, значит, это Ники вышла из самолета и села в «мерседес». А Вера уже находилась в городе.
Он не задавал вопросов, так что Каллену не пришлось отвечать.
— Вэлинтайна, наверное, отпустят, потому что ему пришить нечего, кроме его собственных слов.
— Ты прав, — сказал Каллен.
Парк весь выгорел — коричневые деревья, коричневая трава, коричневая пыль покрывала влажный металл и окрасила все машины и автобусы в коричневый цвет. По дорожке ехал какой-то лунатик на велосипеде. Еще один лунатик занимался бегом. Они помахали друг другу.
Когда на светофоре возле Центрального парка загорелся красный свет, и им пришлось остановиться, Циммерман сказал:
— Этот фонтан будут реставрировать. Об этом писали в газетах. Он называется «Фонтан изобилия». Я считаю, тут есть какая-то ирония, учитывая то, что мы видели. Вот и все, что я хотел сказать.
— Да, тут есть ирония, — согласился Каллен. — «Фонтан изобилия»?
— Его называют также «Пулитцеровский мемориальный фонтан», но у него есть и другое название — «Фонтан изобилия».
— «Фонтан изобилия».
— «Фонтан изобилия».
Они не тронулись с места после того, как загорелся зеленый цвет. Сидели в машине и без конца повторяли «Фонтан изобилия». Пока наконец водитель такси, устав сигналить, не вышел из машины и не начал стучать в окно их «сааба».
Циммерман опустил стекло на пару дюймов.
— Да?
— Нет, ничего. Все в порядке, — сказал водитель такси и вернулся к своей машине.
Каллен наблюдал за ним, глядя в зеркало заднего вида.
— Хороший парень, — проговорил он.
Каллен спал.
* * *— Ты выглядишь усталым, — заметила Энн. На ней шорты и полосатая майка-безрукавка с надписью: «Где вечеринка?».
— Я хорошо себя чувствую, — ответил Каллен. — Выспался в машине, — поспал он всего три минуты. — У тебя новый ковер.
— Называется «Поттери Барн», — она направила на него большой вентилятор, а сама села на диван, скрестив ноги. Она смотрела в окно, из которого был виден двор. — Я думала, что будет страшно сюда возвращаться, но на самом деле никакого страха нет. Меня все время отвлекают новости, которые я слушаю по радио.
— Я забыл. Тебе не следует здесь находиться. Ты должна быть у Риты и Брюса.
— Сейчас слишком жарко, чтобы гостить у кого-то. Или принимать гостей.
Каллен подался вперед:
— Я сейчас уйду.
— Я не это имела в виду, дурачок.
Он уселся поудобнее:
— Можно выпить чаю со льдом или что-нибудь в этом роде?
— Хочешь лимонада?
— Ага.
Энн ушла на кухню, а Каллен тотчас же уснул.
Он проснулся в ее кровати. Он лежал голый, накрытый одной простыней. Услышав, как он ворочается, Энн вошла в комнату. На шее у нее болтался плеер и наушники.
— Я сделала то, что, возможно, не должна была делать. Я позвонила Конни и сказала ей, что с тобой все в порядке.
Интересно, откуда она узнала номер телефона? Но он знал, что, если он спросит ее об этом, она скажет ему: у нее такая работа — все выведывать. Между его и ее профессиями есть много общего.
— Спасибо, — сказал он.
— Я поговорила с Джеймсом. Он очень милый.
— Наверное, он милый. Я об этом не думал, но скорее всего — он милый.
Энн села на кровать и взяла со стола его часы.
— Ты включил сигнал. Удивительно. На тебя это непохоже. Помнишь, когда мы были в гостях у Бетси и Фрэнка, там у одной пары часы выдавали сигнал каждые полчаса? Так ты чуть не зарезал их столовым ножом.
— Я думал, что сигнальная система сломалась.
— Сигнал работал, когда ты спал.
— Не знаю, как мне его выключить.
— Я выключила его.
— Я хочу познакомить тебя с Джеймсом, — сказал Каллен. — И с Тенни.
Энн кивнула:
— Я бы хотела с ними познакомиться. Спасибо.
— Нейл нашел ответ на вопрос, который поставил в тупик самого Фрейда. Ответ такой: все решается под одной крышей.
Энн кивнула:
— Правильный ответ. Молодец Нейл.
— Я хочу решить кое-что под одной крышей.
— Например?
— Я хочу заниматься сексом, веселиться, слушать пластинки Лайл Ловетт, смотреть фильм «Хилл-стрит Блюз» и есть жареного цыпленка.
— Ты хочешь жить в общине?
— Наверное, да… Вера Иванс убила Чарльза Стори.
Энн кивнула:
— Кровосмесительная связь?
— Он насиловал Клэр Лангуа тоже.
— Мне кажется, я знала об этом. Глупо, но, мне кажется, я знала… Спасибо, что не говоришь свое обычное «от меня ты этого не слышала».
— Это должно оставаться в тайне. Я не хочу сказать, что ты прямо сейчас побежишь звонить. Но это тайна. Жаль, что он стал жертвой.
— Спасибо, что не сказал мне, чтоб я не звонила по телефону и не разглашала твою тайну.
— Кажется, я начал говорить то, что надо. И не говорить то, чего не надо. В течение долгого времени я оставался Змеем Калленом.
Энн умолкла и задумалась о чем-то своем. Потом сказала:
— Ты знаешь, что коп, арестовавший Лайонса — это тот самый коп, который прибыл по вызову, когда убили Стори?
— Гриняк любит повторять, что все мы в одной упряжке.
— Ты сказал мне об этом возле дома номер 119, когда там убили Кейта. Ты мне говорил, что Том и Вера… поддерживали дружеские отношения… Он взял на себя вину… Ну, я не адвокат, но…
— Я тоже не адвокат. Но у него будет хороший адвокат. Тома освободят.
Энн поиграла с наушниками.
— Я хочу лечь в кровать рядом с тобой, но я не уверена, что после того как прозвучало слово «кровосмешение», нам можно заниматься сексом. Тебя ведь постоянно преследуют… какие-то воспоминания.
Да, воспоминания. Каллен прикоснулся к руке Энн, казалось, он не трогал ее целую вечность.
— Скорее.
Она покачала головой:
— Тебе не следовало говорить это.
— Я хочу, чтобы все было хорошо.
