Фридрих Незнанский - Семейное дело
«Боинг» утерял всю свою картонную привлекательность, тем более что клей действительно скоро кончился. Скорчившись возле дверной щели, Родион рассеянно смотрел на недоклеенный каркас самолета, похожий на насекомое с оторванными крылышками, в то время как отец в коридоре разговаривал по телефону:
— Здравствуй… Мне необходимо с тобой встретиться. Сегодня же. Да, срочно. Да, горит. Друг ты мне или нет? На Арбате? В каком кафе? Повтори название, не расслышал… Ага, понял: «Зеленый бор». В восемь устроит? Хорошо, давай в полдевятого. Обязательно будь.
Папа ни разу не назвал собеседника по имени. Если бы назвал, Родион наверняка запомнил бы: не маленький же он, в самом деле! К тому же хочет стать журналистом… Но вот так, без имени, папа всегда обращался только к своим близким друзьям.
Глава 32 Рюрик Елагин налаживает связь
— У вас что, Александр Борисович, к Интернету принято подсоединяться через модем? — строго вопросил Рюрик Елагин, знакомясь с компьютером, на котором ему предстояло работать.
— Н-ну… допустим… — смутился Турецкий. С Интернетом, как и с прочими компьютерными прибамбасами, он так и не сумел стать на «ты», как ни старался. — Поставили выделенную линию, но что-то она вроде барахлит… Вроде пока через модем. Но ты не волнуйся. Он надежный.
Рюрик хмыкнул снисходительно, но без вдохновения. В то, что выделенная линия способна барахлить, он как будто бы тоже не слишком поверил, но решил оставить свое особое мнение при себе.
— Система, конечно, девяносто восьмая?
— А чем она плоха? У меня есть один знакомый программист, так он на свой суперсовременный компьютер, собственными руками собранный, поставил все тот же девяносто восьмой. Удобно, говорит, привычно, ресурсов много не жрет…
Рюрик Елагин ничего из вежливости не сказал, однако скривил губы, выражая этим свое отношение к оригиналу-программисту, и Турецкий сдался:
— Ладно, ладно! Орудуй как хочешь, не буду тебе докучать своими чайниковскими советами. Но чтоб сведения были! Распиши мне все подробно: кто размещает в Интернете сайты, посвященные граффити, где, что на них публикуют, а главное, для чего и кому это надо. Можно такое дело провернуть?
— Легко, Александр Борисович! Более того: через Интернет даже денежные расчеты производят.
— Тогда тем более. В общем, работай. Сделай, что я тебе сказал. Чувствую, что мы движемся в правильном направлении и разгадка убийства Скворцова где-то рядом.
Рюрик Елагин невольно улыбнулся, но постарался скрыть улыбку. Незадолго до встречи с Турецким Елагина, прославленного доскональным знанием компьютера, успел уже поймать за пуговицу Виталий Ильич Сумароков — как обычно, сохраняя сосредоточенное бухгалтерское выражение лица.
— Послушай, Рюрик, — забубнил он густо и напористо, — я тут терроризмом занимаюсь…
— Ну надо же! Ловко конспирируетесь, Виталий Ильич: уж кого-кого, а вас ни за что не заподозрил бы!
— Шутки шутками, а дело делом, — не обиделся Сумароков. — В общем, сопоставил тут некоторые даты терактов в метро, попытался соорудить систему, вставил недостающие числа… Так ты вот что мне сделай: поищи в Интернете сайты террористов, где упоминаются эти самые даты. Особенно 10 марта посмотри, 10 марта! Это новолуние, понимаешь? Наши террористы совершают теракты в метро в дни новолуния. Или просто проследи за новолуниями. Чует мое сердце, так мы выйдем на убийц Бирюкова.
Не желая обидеть ни одного из заказчиков, каждый из которых был убежден в своей правоте, Елагин занялся двойным поиском. Ведь и в самом деле, убийство двойное, а значит, надо за него приниматься с двух концов сразу.
Рюрик Елагин не просто любил пользоваться Интернетом: ему нравилось любое добывание информации. Для человека, чьи родители познакомились в Ленинской библиотеке, который, поэтически выражаясь, был духовно зачат в этом хранилище сокровищ мысли, получение сведений по какой-либо теме было не тягостной обязанностью, а насущной необходимостью. В годы увлечения историей у него сладостно кружилась голова от книжного запаха, непременно присутствующего среди строгой гипсовой лепнины старых библиотек, — казалось, так пахнет истертое в труху слово; он чувствовал себя как дома в строгой обстановке читального зала, когда тишина лишь изредка нарушается звуком шагов и осторожным покашливанием, а свет зеленой лампы выхватывает пожелтелую страницу из полутьмы… Каталожные хитрости, вселявшие робость в его соучеников, не причиняли Елагину ни малейших затруднений. И сейчас, когда звуки, цвета и запахи, сопровождавшие Рюрика на пути добывания информации, стали иными, когда свет наклоненной над столом лампы сменился ненавязчивым свечением монитора, а каталожные карточки — поисковой строкой, суть работы осталась той же — привычной и любимой.
Для вычисления террористистических сайтов Рюрику не требовалось прилагать самостоятельные усилия: предвидя, что такой вопрос встанет, он обратился к работникам ФСБ. Те, узнав, в чем дело, согласились сотрудничать, и в результате то и другое ведомства вскоре располагали адресами, по которым в мировой сети размещаются сайты террористов. Выяснилось, что террористы не только споро работают, но и быстро отчитываются о работе: фотоотчеты о теракте в московском метро появились в Интернете уже через пять минут после трагедии. Видеоотчеты о вылазках боевиков в Чечне тоже регулярно появляются в Интернете, причем не только на сайтах террористов.
«Ну и чего от меня Сумароков добивается? — снисходительно подумал о пожилом следователе Елагин. — Он думает, что какой-нибудь террорист захочет облегчить ему труд и прямо напишет на сайте: дескать, такого-то числа укокошил Бирюкова, а заодно и его случайно подвернувшегося друга-художника? Не бывает так… И даже если сумароковские даты совпадут с датами, приведенными на сайтах, каким образом это будет свидетельствовать в пользу версии, будто Бирюкова убили именно террористы? Ну ладно, проверим. По крайней мере, если нарисованная Сумароковым схема верна, это поможет вычислить и предотвратить новые теракты в Московском метрополитене».
Модем работал так себе: на протяжении трех попыток утверждал, что линия занята, потом — что удаленный компьютер не отвечает. Впрочем, второе — уже на совести поставщика услуг… В общем, Рюрик так намаялся, налаживая связь, что сам не заметил, как автоматически пошел выискивать вместо террористических — райтерские сайты. А заметив, не огорчился. Если две версии полноправны, не все ли равно, с чего начинать?
Сайты, посвященные граффити, Рюрик уже смотрел сразу после убийства, информируя Александра Борисовича, чем занимался покойный Скворцов. Сейчас требовалось кое-что другое: Галочке Романовой удалось выяснить, что райтерские крю имеют сайты, на которых они отчитываются перед заказчиками. Необходимо их прочесать в первую очередь… А Сумароков со своими датами пускай обождет.
Но дотошный Сумароков не любил ждать и каждую минуту старался использовать с максимальной выгодой для себя и для дела. Вот и сейчас, пока Рюрик со вкусом блуждал в интернетных джунглях, он наседал на Турецкого, стараясь загрузить его своим видением ситуации в деле Скворцова — Бирюкова.
Турецкий медленно сдавал позиции: Виталий Ильич способен был загрузить кого угодно и чем угодно. Когда он бывал по-настоящему воодушевлен, в его присутствии зависали компьютеры. В данный момент сложные отношения в семье, которые довлели над его сознанием, независимо от того, чем он занимался, придавали сумароковской воодушевленности маниакальный оттенок.
— Так, значит, — уточнял Александр Борисович, готовый хоть сейчас зависнуть, точно компьютер, — террористы действуют согласно лунному календарю? Каждый месяц?
— Не каждый, — уточнил Виталий Ильич, — но когда уж решаются действовать, устраивают теракты непременно в двадцать девятый лунный день. И между прочим, очередной лунный день у нас совсем на носу: 9 апреля…
— Погодите-погодите, я не совсем уяснил. Что это еще за лунный день? Чем он хорош? — Ничего более подходящего, чем фильм «31 июня», где постоянно произносили «31 июня, лунный день», Турецкому в голову не приходило.
— Чем хорош, это дело десятое. Чем плох — одним: на небе нет луны.
— Насколько я не ошибаюсь, большая часть населения нашей планеты пользуется солнечным календарем. А кто у нас живет по лунному?
— Мусульмане, — с удовольствием ответил на вопрос Виталий Ильич. Уж в чем, в чем, а в этой области он был подкован! На досуге досконально изучил том «Религии мира». — Вероятнее всего, что теракты в московском метро совершили мусульмане. Кроме того, на лунный календарь ориентируются ведьмы…
— Какие еще ведьмы? А может, вдобавок зеленые человечки вместе со стариком Хоттабычем? Ты меня, Виталий Ильич, не пугай…
