Александра Маринина - Игра на чужом поле
– Не могу, малыш. Из машины выходить не велено.
– Но я же не убегу. Ты пойми, он сумасшедший, он прячется, его охрана не видит, а вдруг он… кого-нибудь… – У Влада язык не поворачивался почему-то произнести страшное слово.
– Охрана видит все, не сомневайся, – поучительно ответил водитель, вновь открывая книгу.
* * *Светлана в сопровождении охранника спускалась со второго этажа в вестибюль. До двери на улицу оставалось всего два шага, когда послышались торопливые шаги на лестнице.
– Витек!
Охранник обернулся, придержав Светлану за руку. На середине пролета стоял Володя, который обеспечивал порядок на втором этаже, и передал Старкову Настину просьбу проводить девушку и привести Влада.
– Ты за малышом пойдешь? – спросил Володя.
– Да. Сначала девушку посажу в машину, потом – за ним.
Услышав это, Светлана сообразила, что сейчас будут допрашивать Влада. Он еще не знает, что она обо всем рассказала, и будет по-прежнему придерживаться той линии, о которой они договорились. Конечно, эта женщина из него душу вынет, но правду рассказать заставит, в этом Света не сомневалась, и ей жалко было Влада, который будет так старательно врать, чтобы потом испытать унижение разоблаченного обманщика. Она знала, что хуже нет – когда тебя уличают во лжи, да еще прямо в глаза. Надо предупредить Влада, чтобы сразу говорил правду, это поможет ему сохранить чувство собственного достоинства.
Она осторожно сделала шаг к двери.
– Слушай, в той машине, где лилипут, в «бардачке» мои сигареты лежат. Захватишь?
Света сделала еще один шаг и взялась за ручку двери.
– Ладно, – добродушно ответил Витек, поворачиваясь к девушке. Он собрался было уже идти за ней, но Володя снова подал голос:
– Только ты не перепутай, там и Генкины лежат, но у него пачка белая с голубым, а у меня – белая с зеленым. Не перепутаешь?
Светлана выскочила на крыльцо, одним махом перескочила через две ступеньки и побежала к машине, где сидел Влад. Она не успела понять, что за тень мелькнула перед ней, она даже не увидела в темноте остро заточенный столовый нож. Она только услышала страшный вопль Влада:
– Све-е-е-та-а-а!!!
Потом что-то обожгло ей горло, и стало легко. Захотелось спать, медленно опуститься на колени, лечь на бок прямо здесь, на холодной, покрытой чистым снегом земле, и уснуть. Так она и сделала.
* * *– Отвезите меня к Эдуарду Петровичу, – устало сказала Настя.
Она села в машину со Старковым, не оборачиваясь и не зная, едут ли остальные с ними. Ей было не просто тошно. Ей хотелось повеситься.
После того, как в вестибюль втолкнули обезумевшего Марцева, после того, как бившегося в рыданиях Влада едва смогли оторвать от истекающей кровью Светланы, Настя поняла, что решение принимать надо ей и делать это следует как можно быстрее. После рассказа Светланы ясным стало почти все. Разговаривать с Владом оказалось невозможно, у него просто забрали кассету с музыкальной записью и отдали Насте. Ей не было нужды слушать эту музыку, она уже по одному описанию сценария поняла, кто мог бы быть его автором. Но послушать все-таки хотелось.
Денисов встретил Настю у подъезда, он уже все знал от позвонившего ему Старкова. Молча они поднялись на этаж и так же молча прошли в кабинет Эдуарда Петровича.
– Что вам принести, Анастасия? – заботливо спросил хозяин.
– Кофе покрепче. И выпить, – глухо пробормотала она.
Сделав несколько глотков принесенного Аланом кофе, Настя уже громче и спокойнее сказала:
– Эдуард Петрович, нам с вами нужно принять ответственное решение. Что делать с телом Светланы Коломиец? Милицию к месту убийства Анатолий Владимирович не вызвал, оставил там своих людей, чтобы уничтожить следы крови. Я понимаю, что если дело предать огласке, то те, кого мы ищем, немедленно исчезнут. Слишком уж тут много всего: и девушка, которая их знает и мало ли кому могла о них рассказать, и сумасшедший, который совершенно определенно выискивал и поджидал именно эту девушку, ведь у него в кармане пиджака оказалась фотография молодой женщины, судя по всему, его матери, одетой точь-в-точь в такое же платье, что было на Светлане. Но я не понимаю, как можно скрыть убийство девушки, не нарушая закона. Поэтому выбор у нас с вами очень небольшой. Либо вы доставляете труп Светланы в больницу или прямо в морг и сообщаете об этом своим друзьям в милиции, ставите их в известность об истинных обстоятельствах происшествия и позволяете им делать все, что они считают нужным, либо отпустите меня. Только что на моих глазах с места убийства был увезен труп, а виновное лицо содержится в частном доме. Да у меня как у работника милиции должен разрыв сердца уже случиться, и не один! Вы что со мной делаете? Вы думаете, что я – автомат для решения уголовно-процессуальных задачек и мне безразлично, что происходит вокруг, пока я их решаю?
У нее затряслись руки, и она вынуждена была поставить чашку на столик.
– Простите меня, – тихо сказал Денисов, – я не мог предположить, что речь идет о таком. Я даже выговорить-то не могу. Если бы мы с самого начала знали, что в деле могут оказаться замешаны люди психически нездоровые, охрана была бы проинструктирована и трагедии не было бы. Но у охраны было задание не допустить, чтобы кто-либо из посторонних увидел вас в компании с моими людьми. Я сожалею. Итак, что, по-вашему, я должен сделать?
– Это зависит от результата, который вы хотите получить. Если вам нужны только те, кто находится в «Долине», то можете получить их имена немедленно. Если вас интересует мифический Макаров, то мне нужно еще подумать, хотя бы до утра. Если вас интересуют все остальные – то увольте. Это без меня.
– Почему, Анастасия?
– Я уже сказала, все зависит от результата, который вы хотите получить. Я знаю или примерно представляю механизм работы этой банды. Помимо некоего Макарова, в нее входят кинорежиссер Дамир Исмаилов, массажист санатория Константин Уздечкин по прозвищу Котик, а также некто Семен, человек без фамилии, который занимается организационными вопросами. У них должен быть банк данных, следовательно, место, где стоят компьютеры и картотеки с видеотеками, и люди, которые со всем этим работают. У них должны быть вербовщики клиентуры в разных городах страны, связанные либо с органами милиции, либо с органами здравоохранения. У них должно быть место, где снимают видеосюжеты и где они хранят аппаратуру, но она вообще-то не очень громоздкая. И наконец, у них должно быть место, где они прячут трупы. Найти всех этих людей и все перечисленные места я не в состоянии. Но я могу вам гарантировать, что, если убрать из этой системы Исмаилова, Уздечкина и Макарова, она перестанет существовать. Она просто умрет. Можно еще кофе?
Денисов позвонил Алану и кивнул Анатолию Владимировичу, который весь изъерзался в своем кресле от нетерпения.
– Анастасия Павловна, можно чуть подробнее услышать от вас о кинорежиссере и массажисте? Что заставило вас их подозревать?
– Что касается массажиста, то он вел себя безупречно, мне и в голову не приходило подозревать его. Просто совершенно случайно обнаружилось, что он перекинул так называемую «воздушку» и с интересом прослушивает телефонные разговоры, ведущиеся с директорского городского телефона. Он – человек весьма осторожный, понимает, что, если где-то что-то случится и в санаторий приедет под видом отдыхающего человек из милиции, соответствующий звонок поступит не главному врачу, а именно директору: чтобы номер предоставили не абы какой, а какой надо, ну и прочие всякие мелочи. Если бы он слушал несколько разных звонков, я бы подумала, что он обыкновенный шантажист или даже любопытный дурак. Но то, что его интересовал только один-единственный телефон, многое объясняет. А с Исмаиловым еще проще. Я видела одну его работу, полнометражный фильм, записанный на видеопленку. Этого вполне достаточно, чтобы узнать «руку мастера». У него слишком яркая творческая индивидуальность, чтобы ее можно было случайно повторить. Весь смысл этой организации – в необыкновенно талантливых фильмах, порождающих у заинтересованного зрителя катарсис. Правда, при этом, судя по всему, приходится убивать людей. Мне страшно делается при мысли, сколько убийств, настоящих убийств было снято на пленку, сколько спрятано трупов. Не будет фильмов – не будет и организации, повторить такое не сможет никто. Но ведь этот дьявольский замысел должен был родиться у кого-то в голове. Я думаю, этот кто-то и есть Макаров. Но я не знаю, кто он. Поэтому я и предлагаю вам ограничиться изъятием из общества только «верхушки», корневая система развалится сама. Если же вы хотите достать всех, то арестовывайте Исмаилова и Уздечкина, возбуждайте дело и работайте по правилам, но уже без меня. Я не хочу находиться в вашем Городе ни одного лишнего дня. Мне, честно признаться, перестало здесь нравиться.
