Джеймс Кэрол - Смотри на меня
Я вышел из машины и пошел к «скорой». Задняя дверь была не заперта. Через двадцать секунд я нашел то, что искал: салфетки и верх от голубой санитарной формы – новую рубашку, запакованную в целлофан. Работа у медиков далеко не всегда чистая, поэтому вполне понятно, почему они возят с собой запасную форму.
Я стер с лица уже высохшую кровь, насколько это вообще было возможно. Но, даже очистив отдельные участки лица, я ощущал, как она продолжает стягивать мне кожу. Таково свойство крови – сколько ни три, полностью от нее не избавиться. Очистив лицо, насколько это было возможно, я переоделся в санитарную форму.
Потом я нашел себе тенистое место и стал ждать гостей.
54
Буквально через тридцать секунд появилась первая полицейская машина с сиреной и мигалками и резко затормозила рядом со «скорой помощью». Это был черный полицейский седан шерифского управления, за рулем был Баркер, с ним рядом – Ромеро. Баркер был в лучшей физической форме и выбрался первым. Ромеро потребовалось еще десять секунд, чтобы справиться с собственным весом. Баркер увидел меня.
– Он жив?
– Еле. Они внутри.
Баркер и Ромеро скрылись внутри, а я остался на посту.
Через пять минут подъехали практически все полицейские Игл-Крика. Я узнал большинство лиц, присутствующих вчера ночью в участке. Площадка перед складом скоро стала напоминать парковку какого-нибудь съезда полицейских. Черные седаны и джипы шерифского управления соседствовали с желтыми машинами местной полиции. Это была абсолютно объяснимая сплоченность – нанесен удар по одному из своих, и всем хотелось расправиться с ублюдком, который осмелился сделать такое.
Всем, кроме одного.
Шеперд и шериф Фортье приехали вместе и зашли внутрь. Я решил еще минуту подождать всех опоздавших и нашел место, откуда мне было видно максимальное число полицейских – стоявших и внутри, и снаружи. Встав там, я нашел номер, с которого мне пришла фотография, нажал на вызов и стал смотреть, не потянется ли кто-то за телефоном.
Прошло пять секунд, десять, а затем автоматический голос сказал мне, что набираемый мною номер заблокирован. Конечно, странно было рассчитывать на иной результат, но и не попробовать было нельзя. Шансов было мало, чуда не случилось. Убийца был не настолько глуп. Я вздохнул и потер лицо, на котором до сих пор ощущал кровь Тэйлора.
Убийца насмехался надо мной, давая мне понять, что он умнее. Но это была иллюзия. Номер – купленный анонимно – нужно было оставить. Блокировка – это очередной признак желания перестраховаться, которое рано или поздно приведет к ошибочным действиям.
Шериф вышел один и встал, сощурившись и пряча глаза от солнца. Увидев меня, он подошел. Он выглядел еще более напряженным, чем обычно, и каким-то маленьким. Ему явно хотелось быть где угодно, только не здесь. От молодого человека, который присягнул служить и защищать, в нем не осталось ни следа.
– Что вы можете мне сказать?
– Совсем немного.
Я рассказал ему то, что знал. Много времени это не заняло: получил фотографию, позвонил 911, кинулся сюда, делал искусственное дыхание до приезда медиков. Вот и все. Когда я показал ему фотографию, он попросил меня дать ему свой телефон в качестве улики. Я отказался. Он хотел было спорить, но не стал. Фортье хотел знать, что здесь делает Ханна, и я рассказал ему. Если он и был удивлен тем, что Ханна и Тэйлор вместе, то вида не подал.
– Значит, убийца не Чоут?
– Он им и не был.
– И вы не считали нужным сказать?
– Я подумал, что рано или поздно вы сами это поймете.
Фортье не понравился мой ответ, но он не стал заострять на этом внимание.
– Почему фотографию прислали именно вам?
Я пожал плечами. Получилось естественно – я хотел создать впечатление, что я и вправду не имел понятия. Для большей достоверности я еще и головой помотал.
– Я этого не знаю, – обескураженно сказал я.
– У вас есть версии, кто мог это сделать?
Я снова помотал головой.
– Но поисковый портрет прежний. Белый мужчина, метр семьдесят пять. Ему от тридцати до сорока, стройное телосложение, с высшим образованием. К этому можно добавить, что он большой манипулятор. У него комплекс Макиавелли, и сейчас он получает огромное удовольствие, зная, что мы сбились с ног, как выводок безголовых куриц.
Фортье посмотрел на огромные танкеры и повернулся ко мне.
– Почему он это делает? Какая у него мотивация?
Вопросы были хорошие, но ответов на них у меня не было. Случившееся с Тэйлором развернуло на сто восемьдесят градусов мое видение этого дела.
– Это серийный убийца, – решил я поделиться заготовкой, которая – я знал – звучала убедительно. – Им правят фантазии, он хочет видеть страдания своих жертв. Он хочет контролировать и доминировать.
– Но почему?
– На самом деле причины нет. Он просто так устроен. Да, можно искать причины в его детстве, воспитании. Да, конечно, все эти факторы, безусловно, влияют, но не все те, у кого было несчастливое детство, становятся серийными убийцами. Все дело во внутреннем устройстве.
– То есть он был убийцей чуть ли не с первого дня своей жизни?
– Да. Когда мы его поймаем, спросите у него, мучил ли он и убивал ли животных в детстве. Он точно это делал.
Внезапно у дверей началась какая-то активность, и мы оба повернулись, чтобы посмотреть. Через секунду появились медики с каталкой, Ханна следовала за ними по пятам. Тэйлор был привязан к каталке. На свету его раны выглядели еще ужаснее. Когда я подошел, медики уже открыли дверь «скорой» и перекладывали Тэйлора внутрь.
– Ханна.
Она повернулась ко мне. Ее лицо было крайне бледным и изможденным.
– Ты хочешь остаться с Тэйлором, и это понятно, но сейчас ты ему ничем не сможешь помочь. Его жизнь или смерть зависят теперь от профессионализма врачей. Я найду этого ублюдка с твоей помощью или без нее. Но если ты поможешь, я смогу это сделать быстрее. Чем быстрее мы поймаем его, тем больше шансов, что больше никто не умрет.
Она смотрела на меня в полном изумлении.
– Ты хочешь, чтобы я оставила его?
– Мне нужна твоя помощь.
– Я нужна Тэйлору.
– Нет, он без сознания. Возможно, он даже в коме. Ханна, он даже не знает, что ты здесь.
– Мы уезжаем, – крикнул один из медиков.
– Извини, Уинтер.
Медик закрыл дверь, но я снова ее открыл. Я смотрел Ханне прямо в глаза.
– Когда ты ухаживала за своей матерью, ты чувствовала полную беспомощность. Она умирала, а ты ничем не могла ей помочь. Ты все была готова сделать, только чтобы она не страдала. Ты даже думала убить ее, но и это ты не могла сделать, потому что тебя бы поймали и посадили. И ты знала, что, как бы больно ей ни было, она никогда не простила бы тебя за то, что ты выбросила свою жизнь на помойку.
Санитар сказал мне отойти. Он снова попытался закрыть дверь, но я был сильнее.
– Изо дня в день ты смотрела, как она угасает. И однажды от нее просто ничего не осталось. Если бы тебя рядом с ней не было, результат был бы другой? Нет. Она все равно бы умерла, а ты бы все так же чувствовала себя виноватой, потому что ты уверена, что в чем-то должна была поступить по-другому. Так, чтобы что-то стало лучше. Вот сейчас у тебя такой шанс есть. Помоги мне.
Ханна смотрела на меня так, будто хотела убить. Я ее прекрасно понимал и ни в чем не винил.
– Ублюдок, – бросила она мне в лицо.
Санитар с силой отпихнул меня, и, не удержавшись на ногах, я упал на землю. Дверь закрылась, и «скорая» уехала, включив сирену и мигалки.
Я встал, отряхнулся и вернулся в машину. Я завел двигатель, включил кондиционер на полную мощность, вытащил телефон и стал отсчитывать секунды. На пятьдесят восьмой он зазвонил. Я нажал на зеленую трубку и прислонил телефон к уху.
– Где ты?
55
Ханна ждала меня в тени будки охранников около въезда на завод. Она подошла, дернула ручку двери, села, хлопнула дверью. Мы выехали за ворота. Какое-то время мы ехали молча, вперивши взгляды в лобовое стекло. Ханна была в своих мыслях, я – в своих.
– Почему убийца напал на Тэйлора? – спросил я, когда мы выехали на шоссе.
– А ты не хочешь знать, как себя чувствует Тэйлор?
– Как он себя чувствует?
– Тебе разве все равно, что с ним происходит? – с ненавистью в голосе спросила она. – Неужели совсем все равно?
– Конечно, не все равно. Тэйлор – отличный парень, и я очень надеюсь, что он прорвется. Но я ничем сейчас не могу ему помочь, вообще ничем. Теперь все зависит от того, насколько Тэйлор хочет жить, и от мастерства здешних хирургов.
Ханна удостоила меня еще одним ледяным взглядом.
– Ты правда ублюдок, Уинтер. Как можно быть таким равнодушным?
Во рту у меня до сих пор оставался привкус крови Тэйлора, а боль в руках останется до конца дня. Дело было не в равнодушии, а в том, что я хотел поймать того, кто это сделал. Я очень сильно этого хотел. Можно называть это местью, чем угодно, но кто-то должен за все это заплатить.
