Алексей Макеев - Таежная полиция
– Вы знали все с самого начала?
– Очень мало, Станислав Васильевич. Мы знали, что в этом вагоне, возможно, поедет курьер с материалами, которые могут представлять интерес для моего ведомства.
– Вы знали, что это компромат? – упрямо продолжал настаивать Крячко.
– Да, знали. Знали, на кого, знали, по чьему заказу он получен. Не знали только, насколько он серьезен, но каналом его получения сейчас занимаются. На тот момент мы были уверены, что это сущая чепуха, но решили перестраховаться. Когда начались события с кейсом, мы еще наблюдали. Я запретил группе вмешиваться.
– Вмешались вы, когда пропали пассажиры? – вставил Крячко. – И решили, что все серьезно. Только вы появились, как в оперетте, в последний момент. Когда вся работа уже проделана и надо снимать сливки.
– Сочувствую, что задето ваше самолюбие, Станислав Васильевич, – кивнул Шамаев, – но вскрытая вами проблема выходит далеко за рамки интересов вашего ведомства. Ситуация такова, что операция теперь переходит под нашу юрисдикцию. Могу вас обрадовать, что соответствующее межведомственное совещание как раз сейчас проходит в Москве. Необходимые распоряжения вы получите от своего начальства.
– Так какого же… – хотел возмутиться Крячко, но решил не хамить. – Какого же… вы ко мне пришли? Если все решается там и я получу приказ, то зачем вам нужно сейчас и здесь со мной разговаривать? Добрые дяди пришли утешить и все объяснить? Сердобольно, но не профессионально. Так в чем дело, товарищ генерал?
– Во флешке с материалами, – спокойно ответил Шамаев.
– Нет проблем, – пожал плечами Крячко и с большим удовольствием увидел в глазах Шамаева и Зотова удивление вперемешку с плохо скрываемой радостью. – Получите, так сказать, по ведомственной принадлежности.
Он нагнулся под стол, вытащил ногой корзину для бумаг и демонстративно поставил перед генералом. Зотов быстро шагнул вперед и заглянул вниз. Молча полковник поднял корзину и вывалил содержимое на соседний стол. Генерал без всякого выражения наблюдал за действиями подчиненного. Зотов выбрал несколько обрывков бумаги, с десяток окурков и бросил снова в корзину. На обшарпанной полировке письменного стола среди нескольких ржавых скрепок и табачного пепла лежали очень мелкие обломки флешки.
– И как это прикажете понимать? – осведомился Шамаев.
– Как попытку обезопасить имеющуюся ценную оперативную информацию, – пояснил Крячко. – Кстати, удавшуюся.
Зотов молча шагнул к ноутбуку.
– Валяйте, чего уж церемониться, – кивнул Крячко. – Только я все стер. Здесь, в Забайкалье, этой информации больше нет. Она теперь в Москве. Извините, конечно, но я же не знал, что вы придете. Надо было давно предложить сотрудничество, мы честно все это дело отработали.
Пока Крячко нес всю эту ахинею, он с интересом смотрел на генерала. Выдержка у Шамаева была железобетонная.
– Скажите, – спокойно спросил генерал, – а было там какое-нибудь упоминание об объекте «1008»?
Крячко не успел ответить. Точнее, он даже не знал, как ответить на этот вопрос. Все честно рассказывать или пусть сами по своим каналам получают информацию, официально забирают из главка через министра? С какой стати он должен им так удружить? Наблюдали со стороны, наблюдали, а теперь… Хотя игры идут ведь не в домино и не в подкидного дурачка на щелбаны. Дело-то серьезное…
Додумать мысль Крячко не успел, потому что у него зазвонил мобильный телефон. Извинившись, он достал аппарат. Звонил Орлов.
– Новости есть, Станислав Васильевич? – спросил Петр.
– Смотря какие, – уклончиво ответил Крячко, по тону Орлова понимая, что настроение у генерала хуже некуда.
– Гурова нашли?
– Пока нет, – коротко ответил Крячко.
– Шансы еще есть?
– Есть, только…
– Вот что, Стас, операцию теперь будет завершать контрразведка. С одной стороны, ФСБ крайне заинтересована в поисках Гурова как очень важного свидетеля. А с другой стороны…
– Я понял, – ответил Крячко, заметив, что Орлов замешкался с продолжением. – Я все сделаю. И даже больше.
Отключившись, Крячко посмотрел на генерала.
– Теперь у вас есть основание мне верить? – спросил Шамаев.
– Теперь у меня есть такая необходимость.
– Да, необходимость. Поймите, Станислав Васильевич, пока в Москве идут ведомственные утрясания вопросов и полномочий, мы здесь, на месте, теряем время. Между прочим, и в поисках вашего Прокопенко.
– Не «между прочим, и…», – зло прошипел Крячко. – Я считаю этот вопрос основным.
– Да ради бога, – неожиданно согласился Шамаев. – Я к вам даже группу Зотова подключу. Итак, объект «1008»?
– Товарищ генерал, мне нужны гарантии, что поисками Прокопенко будут заниматься максимально активно и что Алине в больнице создадут условия, достаточные для полной безопасности. Те свидетели и участники преступлений, а действия многих кроме как преступлением не…
– Станислав Васильевич, – улыбнулся Шамаев с таким видом, что Крячко сразу осекся. – Я дам вам любые гарантии, если вам этого хочется, но увы… Все ваши «пленные» переправлены в Читу, где с ними начнут работу мои сотрудники. Алина ваша тоже уже в пути в ведомственную клинику нашего департамента. Там она будет в полной безопасности. А по поводу Прокопенко мы уже договорились.
Крячко задохнулся от такого поворота и с трудом подбирал слова.
– Станислав Васильевич, у вас эмоции берут верх над чувством долга. Поймите же, что речь идет, во-первых, об экономических преступлениях, которые наносят вред безопасности государства. А во-вторых, есть подозрение, что в сферу этих экономических афер попали стратегические ресурсы страны. Ну что вы, право, как маленький!
– Объект «1008», если вам это о чем-то говорит, – вдруг спокойно сказал Крячко. – Других данных, которые бы указывали на его местоположение либо давали его характеристики, там не было. Есть основание полагать, что Прокопенко узнал, что это за объект.
– Хорошо, – после некоторой паузы сказал Шамаев. – будем считать, что поиски полковника – тоже первостепенная задача. Вы ОМОН сами отзовете или хотите, чтобы я это сделал через краевое управление МВД?
– Тех, что в городе, я могу отпустить, а те, что еще не вернулись из рейда, пока вне действия связи. У них ведь нет вашей аппаратуры, – не удержался и съязвил Крячко.
– Полковник Зотов поможет вам разыскать те группы ОМОНа, что работают в тайге, и окажет им всевозможное содействие.
Генерал пружинисто поднялся, пожал руку Крячко, потом Воронину и вышел. Зотов подумал и сел на стул, где до этого сидел его начальник.
– Так-так, – улыбнулся самым дружеским образом Крячко. – Вот, значит, кто у нас такой пассажир Зотов из девятого купе. А где же пассажир Русин из первого купе? Это, кажется, вас, судя по материалам в транспортной полиции, ограбил пассажир Прокопенко и скрылся на полном ходу поезда вместе с девушкой-напарницей? Предварительно избив и связав…
– Очень смешно, – ледяным тоном ответил Зотов. – Вам же сказали, что вмешиваться мы не собирались. Соответственно ни активных мер принимать, ни предполагать нападения мы не могли. Ваш герой, между прочим, покалечил нашего сотрудника.
– Еще одного? Это когда он успел?
– На заимке. Он охранял там одну из девушек.
Зотов слишком поздно сообразил, что брякнул это зря. Фактически он подтвердил, что похищение Татьяны было организовано сотрудниками ФСБ, но Крячко сделал вид, что пропустил этот момент мимо ушей.
– Вот такой он, этот полковник Прокопенко. Ладно, давайте перейдем к делу. Игорь, давай карту того района…
* * *Сознание возвращалось к Гурову пульсирующей болью в задней части головы и удушливой прелостью, которая забивала нос и горло. Он осознал, что лежит на животе на недавно скошенной траве, уткнувшись лицом в какую-то дерюгу. Сыщик попытался пошевелить руками, но они были сцеплены наручниками. Да еще, кажется, вокруг какого-то столба.
«Где я?» Первая мысль ничего нового не добавила в восприятие окружающего мира. В голове гудело, лежать было неудобно. Тело затекло, и его бил озноб. Холодно! «Меня ударили по голове, и больше я ничего не помню». Гурову очень хотелось подтянуть ноги к груди, съежиться, свернуться калачиком, обхватить себя руками. И еще бы эту дерюгу на себя натянуть… И лежать так долго-долго, пока боль в голове не уйдет. Или хотя бы не притупится.
«Черт! Я же был не один… С кем я был? Китаец, Авдотья, Татьяна… Алина! Пропала Алина, и я не смог ее найти. Черт возьми, где я? Ах да… могильник этот проклятый». Слово «могильник» в ассоциации со смертельным холодом, сковывающим тело, и его незавидным положением в руках людей, которые не задумываясь убивают, имело угнетающий смысл.
Гуров заставил себя разлепить веки. Действительно, перед его лицом торчал деревянный, хорошо оструганный столб. Сам он лежал на брезенте или конской попоне. Скорее последнее, потому что воняло от нее именно лошадью. За спиной кто-то фыркнул, топнул копытом и захрустел вялой зеленью. Галлюцинации? Вспомнил о лошадях, и на тебе.
