Интимные пули - Николай Иванович Леонов
– Хитро.
– Хитро, – согласился Лосенко. – К тому же отмолчаться с вами все равно не получилось бы. Так что считайте, двух зайцев одним выстрелом завалил…
Гуров поднялся на ноги, глядя теперь на собеседника сверху вниз. Неторопливо сунул табельное оружие в наплечную кобуру. Застегнул пиджак на две пуговицы.
– Ну, а чем все-таки вы занимаетесь, господин Лосенко? Чем вас прижали Зацепа с Барановым? Не поведаете для полноты картины?..
– Не поведаю, – улыбнулся Лосенко.
– Мы ведь все равно узнаем. Рано или поздно…
– Ваше право, – пожал тот плечами. – Но узнать и доказать – это, согласитесь, разные вещи. А чистосердечных признаний я делать не буду. И не рассчитывайте…
На стеклянном журнальном столике призывно запиликал лишенный «базы» стационарный телефон. Сыщики коротко переглянулись. Лосенко машинально распрямился в кресле. Сигарета, истлевшая почти до самого фильтра, осталась зажатой у него в зубах. Настенные часы показывали без двадцати пяти минут десять. Телефон продолжал настойчиво звонить.
– Ответим? – В голосе Крячко читалось откровенное сомнение. – Или?..
Но Гуров оказался решительнее. Пройдя к столу, он взял аппарат и без колебаний нажал кнопку соединения. Представляться не стал, лишь коротко произнес:
– Да!
Глава 18
– Неугомонный Гуров, – раздался в трубке ироничный нагловатый голос подполковника Зацепы. – Все-то ему нужно… Везде-то он суется… И никто ему не указ. Да, Гуров? Считаешь себя таким крутым и неуязвимым? Сколько же жизней ты себе отмерил, полковник, если этой не дорожишь?
– Ты мне угрожаешь? – сухо откликнулся Лев.
Крячко недовольно нахмурился и машинально расправил плечи. Он еще не знал, с кем разговаривает напарник, но само слово «угроза» в любом контексте вызывало в нем бурю негодования.
– Ты не настолько мне интересен, чтобы я стал тебе угрожать, Гуров, – с прежней интонацией в голосе продолжил Зацепа. – Конечно, ты – проблема. А от проблем я люблю избавляться. Самым радикальным образом…
– Как с Грачевым?
Собеседник хранил молчание не более пяти секунд, потом громко рассмеялся, но этот смех показался Гурову слишком натянутым и неестественным. В памяти тут же всплыла фраза, всего несколько минут назад озвученная Лосенко: «Зацепа с Барановым только строят из себя крутых мачо, но на деле… Они – обычные трусливые шакалы».
– А ты, вижу, уже славно потрудился, Гуров. Молодец! Прямо землю носом роешь… Не щадя ни себя, ни окружающих. О лейтенанте своем уже, поди, и думать забыл? – хмыкнул невидимый оппонент.
– Не забыл. Что с Коневым? Он жив?
– Пока жив. Но вот что с ним будет дальше… Это уже от тебя зависит, Гуров. От тебя и от твоего напарника. От вашего правильного поведения, проще говоря…
– Чего ты хочешь? – кратко, как выстрел, спросил Лев.
– Я предлагаю обмен. – Зацепа слегка прищелкнул языком. – Я тебе – лейтенанта Конева, а ты мне – Лося.
– Кого? – сыграл изумление полковник, но в ответ тут же получил новую порцию искусственного смеха.
– Вот давай только без этих детских игр в кошки-мышки, Гуров. Мы же с тобой оба взрослые люди. Так, может, и вести себя будем соответственно? Лось – это Кирилл Лосенко. Один из опасных криминальных элементов нашего славного города… Но чтобы тебе еще проще и быстрее соображалось, Гуров, я уточню. – Зацепа выдержал небольшую паузу. – Он сидит сейчас прямо перед тобой. В моем кресле, в моей квартире… Вот это и есть Лось, Гуров.
Сыщик до боли в суставах стиснул переносную трубку телефонного аппарата. Осторожно скосил взгляд на незашторенное окно комнаты. Затем прикрыл микрофон свободной ладонью и негромко произнес, обращаясь к Крячко:
– Это Зацепа. Он наблюдает за нами.
– Именно так, Гуров. – Подполковник ФСБ не мог слышать его слов, но, видимо, догадался по жесту и мимике. – Я вижу вас всех троих. Но ты не дергайся. Убивать я пока никого не стану… Для начала Лось нужен мне живым. А тебе нужен твой лейтенант. И тоже живым, как я понимаю… Со всем остальным мы разберемся позже. А пока… Совершим обмен, Гуров?
– Совершим. Где и когда?
– Вот это уже деловой разговор, – довольно протянул Зацепа. – Это уже заслуживает уважения… Я буду ждать вас троих на речном вокзале. Это недалеко, так что минут десять-пятнадцать вам вполне хватит, чтобы добраться до места… Третий грузовой док… Отдаете мне Лося, получаете своего человечка, и мирно расходимся… Пока…
– Хорошо. Я понял. Мы выезжаем.
Лев уже собирался отключить связь, но Зацепа со смехом остановил его:
– Погоди, погоди, Гуров! Не так быстро. Я сам сотрудник правоохранительных органов, если ты помнишь, и все возможные уловки знаю наперечет. Мне не нужна пальба и лишний шухер с подкреплением… Так что давай без фокусов.
– Я понял, – повторил Лев.
– Понять мало, – хмыкнул Зацепа. – Я должен быть уверен в вашем дружеском настрое, господа. Гарантии, гарантии…
– Какие еще гарантии?
– Включи-ка громкую связь, Гуров.
Полковник послушно исполнил просьбу.
– Для начала – оружие, парни. Его не должно быть, иначе никакой сделки. – Зацепа перешел на жесткий, приказной тон. – Сложите ваши табельные стволы на журнальный столик.
– А больше тебе ничего не надо? – вскинулся Крячко.
– Надо, – невозмутимо парировал подполковник ФСБ. – Но об этом позже. Сначала стволы. Я жду.
В комнате повисла гнетущая тишина. Лосенко кивнул, слегка нагнулся в кресле и подобрал с пола оброненное оружие убитого подельника. Встал во весь рост и демонстративно положил его на стеклянный столик. Гуров поколебался долю секунды, затем снял пиджак и отстегнул наплечную кобуру. Бережно опустил ее рядом с пепельницей. Переглянулся с напарником.
– Ладно, урод, – буркнул Станислав. – Но если с Коневым что-то случится, я тебе лично глотку перегрызу. Понял?
Зацепа не ответил.
Развернувшись спиной к окну, Крячко энергично скинул пиджак, перекинул его через локоть. Стоящий напротив Гуров прекрасно видел, что кобура напарника пуста, а два ствола крест-накрест торчат за брючным ремнем. Станислав расстегнул ремешок, снял кобуру и положил ее справа от гуровской. Таким же нервным, резким движением снова надел пиджак и застегнул его на все пуговицы.
– Доволен?
– Почти, – отозвался Зацепа. – Теперь мобильники. Тоже на стол. Все трое.
– А это еще на хрена?
– Я
