Интимные пули - Николай Иванович Леонов
– Мы из уголовного розыска. Моя фамилия Гуров.
Мужчина невыразительно пожал плечами и устало произнес:
– Это ни о чем не говорит. Какая разница, кто вы и откуда? Вопрос в другом. Какое отношение вы имеете к подполковнику Зацепе? И почему оказались в его квартире?
– Слышь, ты! – Крячко грозно шагнул вперед. – А может, все-таки мы будем задавать вопросы? Для человека, который только что покушался на представителей власти, ты ведешь себя нагловато. Тебе так не кажется?
– Стас, остынь! – осадил напарника Гуров.
Бородатый сделал еще несколько мелких затяжек и, не гася, бросил окурок в пепельницу.
– Я даже скажу больше. – Легкая усмешка тронула его тонкие губы. – Я пришел сюда для того, чтобы убить представителя власти. И считаю свое дело правым… Все менты одинаковые. С одной лишь небольшой разницей… Есть менты хорошие, а есть плохие, но, как говорится в том анекдоте…
– Вы пришли убить подполковника Зацепу? – перебил собеседника Гуров.
Бородатый кивнул.
– За что?
Ответ последовал не сразу. Мужчина слегка переменил позу, но его правая рука осталась лежать на подлокотнике кресла. И Гуров, и Крячко прекрасно понимали, что в случае необходимости незнакомец сможет легко и быстро дотянуться до своего пистолета. Станислав сделал еще один осторожный шаг в направлении стеклянного столика. Бородатый боковым зрением заметил его движение, но никакой нервозности не проявил.
– Так вы работаете не на него? – уточнил он.
– Я уже ответил на этот вопрос, – сдержанно парировал Гуров.
– Но при этом вы явились в его квартиру с оружием в руках. – Мужчина вновь позволил себе легкую усмешку. – Из чего следует вывод, что у нас с вами общие цели. Или, как минимум, сходные… – Он помолчал пару секунд и добавил: – Зацепа – ссученный мент. Так же, как и его напарник… Они оба заслуживают расправы…
– Кто ты такой, твою мать? – Крячко, теряя остатки терпения, вновь поднял дуло пистолета.
– Вы не станете в меня стрелять, – последовал небрежный ответ. Левой рукой мужчина достал из кармана пачку сигарет и положил ее себе на колено. Раскрывать не торопился. – Если бы хотели стрелять, уже выстрелили бы… Вам нужна информация. Верно? Информация по Зацепе… Его уже раскрыли?
– Мы работаем над этим, – уклончиво ответил Лев.
– Это правильно… Это хорошо. – Бородатый посмотрел на Крячко и улыбнулся уже более открыто. – Моя фамилия Лосенко, если для вас это так важно. И я… Я, скажем так, бизнесмен.
– Скажем так? – живо переспросил Крячко.
– Ну… – Лосенко выудил-таки из пачки одну сигарету. – Мой бизнес не всегда легален. И это нормально… Я не думаю, что в России сейчас отыщется хотя бы один человек, у которого был бы полностью легальный бизнес. Всегда есть подводные камни. Такова проза жизни…
– Философ, – хмыкнул Крячко.
– Погоди, Стас! – Гуров не сводил глаз с Лосенко. – Так что за бизнес у вас?
– Это к делу не относится, господа из уголовного розыска. Я ведь не под арестом. И никаких показаний давать не обязан.
– Твои люди стреляли в нас и пытались убить, – с нескрываемым сарказмом напомнил Станислав. – А это уже достаточный повод для ареста.
– Стреляли? Кто? – Лосенко слегка изогнул левую бровь. – Вот этот? – небрежно качнул он головой в направлении мертвого блондина. – Я не знаю этого человека. Впервые его вижу. Так же, как и тех двоих в коридоре… Хотите меня арестовать – валяйте. Но тогда все вопросы через моего адвоката. Однако… есть и иное развитие событий.
– Какое?
– Как подозреваемый… в чем-либо… Я вам совсем не нужен. Это долгое и бесперспективное занятие. Расследования, протоколы, подписки о невыезде, выходы под залог… Я проходил через это, и не один раз… А вот как свидетель… – Лосенко чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. – Как свидетель я мог бы вам очень сильно пригодиться. Как ценный свидетель. Или я бы даже сказал, бесценный!
– Свидетель против кого?
– Против Зацепы и Баранова. Поведать вам интересные факты о деятельности этой «сладкой парочки»? Я охотно поведаю… Хотя, полагаю, вы и сами уже находитесь на верном пути. Так?
Гуров ничего не ответил, но его молчание было красноречивее любых слов. Лосенко понимающе усмехнулся, на его бледном вытянутом лице появилось выражение откровенного презрения:
– Как я уже сказал, эти двое – ссученные, причем ссученные донельзя. Дальше некуда, как говорится… Пользуясь своим служебным положением, эти вонючие скунсы собирают убойный компромат на… На таких, как я. Но ход делу не дают… Предпочитают совсем иное развитие событий…
– Продают этот компромат тем, на кого он собран, – высказал свою догадку Лев.
– Если бы только так. Губа, например, не пошел с ними на сделку, и они его ликвидировали. А вот Грач дрогнул… Он заплатил, но итог был тот же самый. Ликвидация.
– Откуда вы знаете?
Лосенко положил недокуренную сигарету в пепельницу и поморщился:
– Бросьте! Я не вчера родился. И научился видеть людей насквозь. Зацепа с Барановым только строят из себя крутых мачо, но на деле… Они – обычные трусливые шакалы.
Обуть на бабки такого человека, как Грач, – это лишь полдела. Надо ведь еще умудриться не получить обратку. А она бы по-любому последовала… Зацепа это понимал. Они же с напарником сами по себе. Мощной силовой структуры у них за спиной нет… Из вышестоящих чинов ФСБ их никто не прикрывает… Вот и выходит, что они обязаны были ликвидировать Грача после сделки. Другого выхода у них попросту не было. Такова проза жизни…
– А теперь они нацелились на вас? – спросил Гуров.
– Да. По той же схеме. Дали мне сутки на размышление… Только… Я не Губа. И не Грач. При всем уважении к этим пацанам… Со мной такие штуки не пройдут. Скунсы не на того напали. Тут же закон известный. С волками жить – по-волчьи выть.
– А зачем тогда нам все это рассказал? – нахмурился Станислав. – Раз уж хотел сам с Зацепой разобраться…
– Так я и разберусь. Если он вам не по зубам окажется, у меня еще сутки в запасе… А если заластаете его благодаря моим показаниям, еще лучше. На зоне ссученных ментов убрать проще, чем на
