Иэн Рэнкин - Черная книга
Двери секций уже закрывались. Слушатели разбредались по делам.
— А ты у нас большой подарок, да? — взвился Флауэр. — Думаешь, ты — парень что надо?
— Да уж лучше некоторых.
— Но хуже других.
Ребус взял список задержанных за вчерашний день и принялся читать:
— Если ты закончил…
Флауэр улыбнулся:
— Ребус, я думал, такие, как ты, якшаются с динозаврами.
— Да, но только потому, что, когда ты их попросил, они тебе отказали.
Когда Алистер Флауэр оставил поле боя, счет был 2: 0 не в его пользу. Но Ребус знал, что у них еще будет дополнительное время. А потом еще раз дополнительное.
Он снова просмотрел список задержанных, чтобы убедиться, что правильно прочел фамилию, потом вздохнул и отправился к камерам. Возле двери камеры под номером один стояла группка констеблей, которые по очереди заглядывали в глазок.
— Это тот тип с татуировками, — объяснил один из них Ребусу.
— Расписной?
Констебль кивнул. Расписной был в татуировках с головы до ног, свободного места на нем не осталось ни дюйма.
— Его привезли для допроса.
Ребус кивнул. Каждый раз, когда Расписного привозили в отделение, он раздевался догола.
— Хорошее имечко, правда, сэр?
— Что — Расписной? Для него, думаю, оно лучше, чем мое.
— А тут что?
— Еще один идиот, — сказал Ребус, открывая камеру номер два.
Он закрыл за собой дверь. На койке сидел небритый парень с виноватыми глазами.
— Ну и что с тобой случилось?
Энди Стил посмотрел на него, потом отвернулся. В этот его приезд Эдинбург был с ним неласков. Он провел пятерней по растрепанным волосам.
— Вы съездили к тете Ине? — спросил он.
Ребус кивнул:
— Но твоих родителей не видел.
— Ну, хотя бы это мне удалось, да? Найти вас и сообщить о ней.
— И чем ты занимался после этого?
Энди Стил поскреб голову, и на брюки посыпались чешуйки кожи.
— Ну, немного осматривал достопримечательности.
— Теперь за это не арестовывают.
Стил вздохнул и перестал скрести голову:
— Все зависит от достопримечательности. Я поведал одному типу в пабе, что я — частный детектив. И он сказал, что у него есть для меня дело.
— Вот как? — Внимание Ребуса на мгновение привлекла стена камеры, исчерканная игроками в крестики-нолики.
— Его жена изменяла ему. Он сказал мне, где, как ему кажется, я смогу ее найти, и описал, как она выглядит. Дал мне десятку. А потом обещал еще, когда я приду к нему с докладом.
— Продолжай.
Энди Стил задрал голову к потолку камеры. Он понимал, что выставляет себя в нелучшем виде, но думать об этом все равно уже было поздно.
— Это была квартира на цокольном этаже. Я вел наблюдение весь вечер. Женщину видел — она была там, но мужчины не было. Тогда я обошел дом сзади, чтобы разглядеть получше. Кто-то, наверное, увидел меня и позвонил в полицию.
— И ты рассказал им все это?
Стил кивнул:
— Они даже возили меня в бар. Его там, конечно, не было, и никто его не знал. Мне даже имя его неизвестно.
— Но его описание женщины было точным?
— Да.
— Может, бывшая жена или какая-то бывшая пассия. Он хотел ее напугать, и это стоило десяти фунтов.
— Теперь вот женщина выдвигает против меня обвинения. Не очень хорошее начало для карьеры, как вы думаете, инспектор?
— Как сказать, — проговорил Ребус. — Твоя карьера частного детектива, может, и не удалась, но ты можешь специализироваться на заглядывании в чужие окна — тут твоя звезда явно восходит. — Видя несчастное выражение на лице Стила, Ребус подмигнул. — Ладно, не переживай. Посмотрю, что для тебя можно сделать.
Прежде чем он успел что-то сделать, ему позвонила Шивон Кларк с Горги-роуд и рассказала о своем разговоре с Рори Кинтаулом:
— Я спросила, не знает ли он что-нибудь о склонности своего двоюродного брата к азартным играм. Он ничего толком не ответил, но у меня создалось впечатление, что у них теплые родственные отношения. В гостиной на стенах полно фотографий: тетушки и дядюшки, братья и сестры, племянники, двоюродная родня, бабушки…
— Я понял. Про разбитое окно сказали?
— Да. Так взволновался, что пришлось ему вцепиться в подлокотники, иначе он выпрыгнул бы из кресла. Но из него слова не вытянешь. Он сказал: «Наверное, это сделал какой-то пьяница».
— Тот же пьяница, что пырнул его ножом?
— Я это не совсем так сформулировала. И он тоже. Не знаю, имеет ли это отношение к делу, но он сказал, что водил фургон для своего брата — возил мясо.
— Что, полное время там работал?
— Да. Но год назад бросил.
— Я не знал, что у Боуна есть фургон. Это наш следующий объект.
— Что, сэр?
— Фургон. Сначала разбить витрину. А если это не поможет — поджечь фургон.
— Вы хотите сказать, что это месть его крыши?
— Может, и крыши, но, скорее, он проиграл много денег. Что скажешь?
— Ну, я высказала такое предположение Кинтаулу.
— И?..
— Он рассмеялся.
— Для него это, считай, целая взволнованная речь.
— Согласна. Он человек неэмоциональный.
— Значит, это не проигранные деньги. Придется еще подумать.
— Пока мы разговаривали, появился его сын.
— Освежи-ка мою память.
— Семнадцать лет, безработный, зовут Джейсон. Когда Кинтаул сказал ему, что я сержант уголовной полиции, сынок что-то заволновался.
— Естественная реакция парня, который живет на пособие. Они думают, будто мы теперь насильно вербуем в армию.
— Вообще-то, за этим стояло нечто большее.
— Насколько большее?
— Не знаю. Может быть, что и всегда: наркотики и банды.
— Мы здесь посмотрим, есть ли что на него. Как там «Толстосумы»?
— Если откровенно, я бы предпочла шить почтовые мешки.
Ребус улыбнулся.
— Ничего не поделаешь. Такова кривая приобретения квалификации, Кларк, — сказал он и положил трубку.
Вчера он почему-то забыл спросить у Пэта Колдера о фразе на внутренней стороне обложки блокнота с рецептами. Ему не хотелось думать, что это случилось из-за ног Мейри, которые отвлекли его, или из-за всех этих Элвисовых экспонатов. Перед тем как покинуть отделение, Ребус проверил: в полиции никаких материалов на Джейсона Кинтаула не обнаружилось. Пистолет под сиденьем Ребуса каким-то образом обострял его мышление. Поездка до «Колоний» много времени не заняла.
Пэта Колдера вид полицейского, видимо, ошарашил.
— Доброе утро, — сказал Ребус. — Я так и думал, что застану вас дома.
— Входите, инспектор.
Ребус вошел. В гостиной царил больший беспорядок, чем в предыдущий день, и Ребуса заинтересовало: кто из этой пары был аккуратнее? Да, безусловно, Эдди Ринган выглядел и вел себя как настоящий жлоб, но каким он был в личной жизни?..
— Извините за беспорядок.
— Ну, у вас сейчас много забот.
В доме было душно, здесь стоял тяжелый мужской запах, свойственный домам, которые делят между собой мужчины, или раздевалкам при спортивных залах. Обычно такой запах появляется при наличии более чем одного человека. Ребусу пришел в голову стройный молодой бармен, который провожал Колдера в морг…
— Я как раз договаривался о похоронах, — подтвердил Пэт Колдер. — В понедельник. Меня спросили, кто будет: семья, друзья? Мне пришлось сказать, что у Эдди нет семьи.
— Но у него были хорошие друзья.
Колдер улыбнулся:
— Спасибо, инспектор. Спасибо вам за это. Вы хотели о чем-то…
— Мы нашли кое-что в кухне.
— Да?
— Что-то вроде сообщения. В нем сказано: «Я всего лишь включил газ».
Колдер замер:
— Господи, значит, это все же было самоубийство?
Ребус пожал плечами:
— Нет, это не было похоже на предсмертную записку. Мы нашли эту запись в школьном блокноте.
— Куда Эдди записывал рецепты?
— Да.
— А я думал, куда он делся…
— Эти слова были основательно зачеркнуты. Я отвез блокнот в лабораторию.
— Может, это как-то связано с его кошмарами.
— Я тоже об этом думал. Все зависит от того, что ему снилось, верно? Кошмары бывают разные — вас преследуют либо страхи, либо раскаяние в собственных грехах.
— Я не психолог.
— И я тоже, — признался Ребус. — Насколько я понимаю, у Эдди были ключи от ресторана?
— Да.
— При нем никаких ключей не обнаружилось. Вам они не попались, когда вы собирали вещи?
— Вроде нет. Но как он мог войти без ключей?
— Вам нужно поступить в уголовную полицию, мистер Колдер. Именно это и мне пришло в голову. — Ребус поднялся с дивана. — Что ж, извините, что побеспокоил.
— Ничего страшного. Вы сможете передать Брайану о похоронах? Кладбище Уорристон, в два часа.
— В понедельник в два. Я ему передам. Да, и еще одно. У вас есть журнал, куда вы записываете заказы столиков?
Колдер озадаченно посмотрел на него:
