Ричард Касл - Невыносимая жара

— Я произвела кое-какие измерения и сравнила их с результатами баллистической экспертизы и реконструкции угла, под которым был сделан выстрел.

— Двадцать пятый? — спросила Никки.

— Двадцать пятый.

— Маловато, чтобы свалить такого гиганта. Судмедэксперт кивнула.

— Однако пуля небольшого калибра, вошедшая прямо в мозг, может вызвать мгновенную смерть. На самом деле, патрон «винчестер X двадцать пять» — самый подходящий для того, чтобы прикончить человека одним выстрелом. — Никки видела в металлической чашке весов отражение Бакли — тот вытягивал шею, пытаясь расслышать слова Лорен. — В качестве пули в него вставляют стальной шарик, который перемещается, оказавшись внутри тела.

— Ух ты. Когда эта штучка попала ему в череп, это, наверное, было все равно, что ударить кувалдой по тарелке с яйцами, — заметил Таррелл. Бакли в ужасе оглянулся на него, и детектив добавил для красочности: — Это похуже, чем сидеть в первом ряду на концерте «Oasis».

— Верно, — согласилась Лорен. — Мы узнаем больше, когда распилим череп и найдем пулю, но я подозреваю, что это был именно такой патрон.

— Однако если убийца воспользовался оружием малого калибра, значит, он знал, что у него будет шанс близко подобраться к жертве.

— Определенно, — сказала Лорен. — Он точно знал, что делает. Компактное оружие, которое легко спрятать. Жертва ничего не подозревает до самого конца. Смерть может настичь в любом месте, в любой момент.

— Чпок, и все, — хмыкнул Каньеро. Бакли задрожал.

Хит подошла к нему, стараясь не загораживать при этом труп. Бывший швейцар походил на рыбу, выброшенную на берег. Он открыл было рот, но тут же закрыл, не произнеся ни звука.

— Вы знаете этого человека?

Бакли икнул, и Никки испугалась, что он сейчас наблюет на нее, но он удержался и даже обрел дар речи:

— Как мог кто-то… подобраться к Поченко?

— Люди, связанные с этим делом, погибают, Джеральд. Вы уверены в том, что не хотите назвать мне имя? Или предпочитаете рано или поздно присоединиться к покойникам?

Бакли по-прежнему не верил своим глазам.

— Он был диким зверем. Он гоготал, когда я называл его Русским Терминатором. Никто не мог убить его.

— Но кто-то все-таки это сделал. И я уверена: вы знаете, кто это был. — Она мысленно сосчитала до трех и задала вопрос: — Кто нанял вас для кражи картин?

Адвокат вскочила на ноги.

— Не отвечайте.

— А может быть, вы этого сами не знаете, — произнесла Никки. Тон ее пугал еще больше потому, что она говорила совершенно равнодушно. Она не кричала, не угрожала — она просто умывала руки. — Мне кажется, мы гоняемся за собственным хвостом. Нужно вас освободить. Выпустим вас под залог. Обдумаете свое положение на свободе. Посмотрим, сколько вы продержитесь.

— Вы действительно намерены его отпустить, детектив? — спросила адвокат.

— Каньеро, дай мне ключи от наручников. Каньеро погремел ключами, и Бакли, отступив в сторону, втянул голову в плечи, как будто услышал свист плети.

— Вы разве не этого хотели, Джеральд? Заключенный покачнулся, готовый упасть в обморок.

Рот его наполнился слюной.

— Что… — Бакли сглотнул. — Что у него с… — Он провел рукой по своему лицу, намекая на ожог Поченко.

— О, это моя работа, — небрежно бросила Никки. — Приложила ему к щеке раскаленный утюг.

Он взглянул на Лорен, и та кивнула. Потом посмотрел на Хит, снова на Поченко, опять на Хит.

— Ну ладно.

— Джеральд, — вмешалась адвокат, — заткнись.

Он развернулся к ней и рявкнул:

— Сама заткнись! — Потом Джеральд Бакли тихо, с побежденным видом пробормотал, обращаясь к Хит: — Я скажу вам, кто нанял меня, чтобы украсть эти картины.

Никки взглянула на Рука.

— Надеюсь, ты меня извинишь? Подожди, пожалуйста, в коридоре, пока я беседую с мистером Бакли.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Когда они ехали обратно в участок, Рук сидел на заднем сиденье, но Никки не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что он взбешен до предела. Однако ей ужасно хотелось обернуться — видеть выражение мучительного любопытства на лице бедняги доставляло ей извращенное удовольствие.

Каньеро, сидевший рядом с журналистом, заметил:

— Эй, дружище, что с тобой, мутит, что ли?

— Нет, — отрезал Рук. — Хотя мне кажется, что я простудился на сквозняке, когда меня отправили в коридор — в тот самый момент, когда Бакли собирался заговорить.

Хит еще сильнее захотелось посмотреть на него.

— Ничего себе представление! Вышвырнули меня за дверь во время финальной сцены.

Таррелл затормозил у перехода через 7-ю авеню и сказал:

— Знаете, когда подозреваемый готов расколоться, то чем меньше людей при этом присутствует, тем лучше. И репортер там совершенно ни к чему.

Никки, откинувшись на спинку сиденья, взглянула на цифры на гигантском телеэкране, расположенном рядом с Мэдисон-сквер-гарден. Тридцать семь градусов.

— Но ты ведь, наверное, сам догадался, кого назвал Бакли, да, Рук?

— Скажи мне имя, и я тебе отвечу.

Эта реплика вызвала смешки в салоне «краун виктории».

— Сколько можно надо мной издеваться? — сердито буркнул Рук.

— Мы не издеваемся, — сказала Никки. — Ты хотел познакомиться с работой детективов, так?

Делай, как мы, и думай, как детектив.

— Только с Таррелла пример не бери, — добавил Каньеро. — Он неправильно думает.

— Я тебе даже дам подсказку, — продолжала Хит. — Что нам известно? Нам известно, что все картины были фальшивыми. Нам известно, что они исчезли к тому моменту, когда в квартиру вломилась банда Бакли. Мне продолжать, или ты уже сообразил?

Зажегся зеленый свет, и Таррелл поехал вперед.

— У меня есть теория, — сообщил Рук.

В конце концов Никки решилась и, опершись локтем о спинку сиденья, обернулась к нему.

— Мне кажется, мы договорились, что ты назовешь имя.

— Ну хорошо, ладно. — Он смолк, затем выпалил: — Агда. — Рук подождал ответа, но трое детективов лишь бесстрастно смотрели на него, и он первым нарушил молчание: — В тот день квартира находилась в ее полном распоряжении. И еще мне не понравились ее разговоры на допросе. Я не верю наивному лепету насчет невинного массажа спины. Эта девчонка обхаживала Мэтью Старра. А потом он послал ее подальше, как всех своих прежних любовниц, только она, в отличие от остальных, рассвирепела и захотела отомстить.

— Итак, Агда организовала его убийство? — спросила Хит.

— Да. И кражу картин.

— Интересно. — Хит поразмыслила несколько секунд. — Думаю, ты также можешь объяснить, зачем Агда убила оценщицу из «Сотбис». И каким образом она сумела вынести из дома картины.

Рук отвел взгляд и уставился на свои ботинки.

— Я не все дыры смог заткнуть, это лишь теория. Никки оглядела коллег.

— Расследование — это трудоемкий процесс. У нас тоже не все сразу получается.

— Но скажи, я прав?

— Я не знаю, а ты как считаешь? — И она отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

Когда все вышли из машины, Руку и Тараканам пришлось напрячься, чтобы не отстать от Никки Хит. Добравшись до своего рабочего места, она устремилась к письменному столу и открыла ящик с папками.

— Все, я понял, — заговорил Рук, догнав ее. — Когда Агда начала работать в семье Старров?

— Два года назад, — бросила Хит, не оглядываясь. Она была занята — перебирала фотографии в папке.

— А когда, по словам Каспера, была продана та картина? Именно два года назад. — Рук подождал, но она продолжала шуршать бумагами. — Агда смогла вынести картины из «Гилфорда» потому, что она работает не одна. Думаю, наша шведка — член некой преступной группы, которая занимается кражами и подделкой произведений искусства.

Международной банды.

— Гм…

— Она молодая, симпатичная, она проникает в дома богатых людей, получает доступ к их коллекциям. Она — их тайный агент. Агентесса. Няня.

— И как могла международная банда специалистов по подделке картин оказаться настолько тупой, чтобы выкрасть кучу фальшивок?

— Когда она их крала, они не были фальшивками. — Он с довольным видом скрестил руки на груди.

— Понятно, — сказала детектив. — А тебе не кажется, что хозяева заметили бы, как няня выходит из квартиры с картиной под мышкой? Или пустое место на стене?

Журналист поразмыслил, затем вынужден был сдаться.

— Ты всегда найдешь, к чему придраться, да?

— Рук, если мы не будем придираться, то защитник на суде обязательно сделает это за нас.

Именно поэтому я и занимаюсь сбором улик, достаточных для предъявления обвинения.

-А разве того, что я тебе сейчас рассказал, недостаточно?

— Как видишь, я еще не закончила. — Она нашла снимок, который искала, и положила его в конверт. — Тараканы!