Джон Вердон - Зажмурься покрепче
Глава 33
Простая перестановка
Переживание сказки, пробуждение ключевого архетипа — вот что изменило его жизнь и мир вокруг, вот во что он погрузился с той же ясностью, как в первый раз.
Словно смотришь кино — и в то же время играешь в нем сам, и постепенно забываешь, что это игра, и начинаешь по-настоящему проживать, чувствовать, осязать — куда глубже и подлиннее, чем возможно в так называемой реальности.
Сюжет повторялся из раза в раз:
Иоанн Креститель был бос и наг, не считая домотканой набедренной повязки, едва прикрывавшей срам. Она держалась на грубом кожаном ремне, за который был заткнут простой охотничий нож. Иоанн Креститель стоял возле смятой постели в каморке, напоминавшей то ли спальню, то ли темницу, и не мог пошевелить ни руками, ни ногами, хотя не было зримых цепей или кандалов.
Тесно.
Душно.
Если потерять равновесие и упасть, можно задохнуться.
И тут в темницу спускалась Саломея. Медленно проступая сквозь мрак, она являлась ему в дымке шелка и ароматов и начинала перед ним танцевать, извиваясь, напоминая скорее змею, чем женщину. Полупрозрачные вуали одна за другой растворялись, обнажая бархатную кожу, безупречные крупные перси, округлые ягодицы. Саломея источала сладострастие. Она была само совершенство, сама страсть, сама смерть. Она танцевала, и тело ее извивалось и покачивалось, суля блаженство.
Это был зачин грехопадения.
Это была Ева, демон-суккуб.
Воплощение первобытного змея.
Чистое зло.
Похоть без прикрас.
И она танцевала — для него. Против него. Пот сверкал на вздымающейся груди, губы блестели от влаги. Она приближалась, касалась его бедром, пронзая током его плоть, а затем раздвигала ноги, скользила по коже шершавым лобком, и в его горле сгущался крик, вопль ужаса; он чувствовал, как ужас струится по венам, как сердце рывками выталкивает яд, как под небом зарождается звук — сначала слабый стон, но вот он растет, растет, просится наружу сквозь сжатые зубы, а ее глаза горят, она прижимается к его паху своим, и он наконец кричит, рычит, исторгает рев, сотрясающий мир, высвобождающий члены из невидимых пут, хватает охотничий нож — священный кинжал, — со всей мощью земли и неба, которые в нем сошлись, взмахивает этим кинжалом, очертив прекрасную и страшную дугу, и даже не замечает, как лезвие проходит сквозь потную шею.
Голова ее откидывается и падает, падает, исчезая где-то во мгле, на полу, и тело, мокрое от истомы, превращается в серый прах, который уносит поднявшийся ветер, наполняющий душу теплом, светом, покоем и знанием: вот она — его миссия.
Вот он — его путь.
Большинству людей Господь открывается медленно, постепенно, годами. Однако на иных Он обрушивается словно вспышка молнии — освещая все вокруг, испепеляя нечистоты.
Так получилось и с ним.
Ясность и торжество первого откровения возвращались к нему каждый раз, не теряя крепости, и Великая Истина «сказки» пронизывала его с каждым новым переживанием.
Истина была проста: Саломея не отрежет голову Иоанну, как приказал Ирод, если Иоанн первым нанесет удар. Иоанн, который ожил в нем, чтобы исправить историю. Иоанн, победитель коварной Евы. Иоанн Креститель, исповедующий крещение кровью. Иоанн Каратель, стирающий первородную слизь с лица земли. Палач змеи Саломеи — воплощения предвечного зла.
Откровение придавало смысл его жизни.
Он принял его смиренно и теперь испытывал лишь бескрайнюю благодать и благодарность.
Ведь сколько людей в этом мире живет, не зная, кто они и в чем их предназначение!
Про себя он знал.
И знал, что он свое предназначение исполнит.
Глава 34
Тревога Эштона
Он позвонил, когда Гурни сворачивал на парковку у здания окружной прокуратуры. Голос звучал нервно, и в нем слышались нотки непривычной фамильярности.
— Дэйв, я насчет вчерашнего разговора… ну, про девушек, которые пропали… я тогда сослался на конфиденциальность, но все-таки решил сделать пару звонков и навести справки — сам, осторожно, не привлекая лишнего внимания. Чтобы не выдавать имен третьим лицам, понимаете?
— Понимаю.
— В результате я кое с кем созвонился и… наверное, рано делать выводы, но, похоже, происходит нечто странное.
— Что значит «странное»?
— В общей сложности я сделал четырнадцать звонков. У меня было четыре номера бывших учениц и десять номеров родителей или опекунов. С одной из учениц мне удалось поговорить, другой я оставил сообщение на автоответчике. Еще два номера больше не обслуживаются. Я также дозвонился в две семьи, остальным восьми оставил сообщения, и двое перезвонили. Итого состоялось четыре разговора с родственниками.
Гурни пришел в некоторое замешательство от этой нервозной арифметики, но решил не перебивать. Эштон продолжил:
— В одном случае — все хорошо, никаких проблем. Но в трех других…
— Постойте, — не выдержал Гурни. — Что значит «никаких проблем»?
— Значит, что семья в курсе местонахождения девушки. Сказали, что она в колледже и они с ней говорили чуть ранее в тот же день. А по трем другим номерам ответили, что понятия не имеют, где девушки. Если абстрагироваться от нашего контекста, такой ход событий не слишком примечателен: я лично рекомендую некоторым выпускницам, особенно если речь идет о токсической зависимости, решительно сепарироваться от родителей. Бывают случаи, когда воссоединение с семьей не способствует выздоровлению. Думаю, вы понимаете, о чем я.
Гурни чуть не проговорился, что уже слышал это от Саванны, но вовремя спохватился. Эштон продолжил:
— Однако меня насторожили рассказы о том, каким именно образом эти девочки покинули дом.
— Каким же?
— Первая мать сообщила, что после выпуска дочь вела себя нехарактерно прилично на протяжении почти месяца. А затем как-то за ужином потребовала денег на покупку новой машины, а именно — родстера «Миата» за двадцать семь тысяч. Родители, естественно, отказали. Она тут же обвинила их в бессердечности, в запале вспомнила все свои детские травмы и выставила нелепый ультиматум: либо ей дают эти деньги, либо она навсегда перестает с ними разговаривать. Родители снова отказались, после чего девочка в буквальном смысле собрала вещи, вызвала такси и уехала. С тех пор звонила всего однажды — сказала, что снимает с кем-то квартиру, хочет спокойно «подумать о жизни» и что любые попытки с ней связаться или ее вернуть будет расценивать как недопустимое посягательство на ее личную жизнь. С тех пор от нее ничего не слышно.
— Вам лучше знать ваших учениц, но на первый взгляд это довольно типичная история про избалованную девицу с дурным характером, — произнес Гурни и замолчал, с интересом ожидая реакции Эштона — станет ли он как-то оспаривать такую характеристику своей выпускницы.
— Именно так, — согласился Эштон. — «Избалованная девица» топает ногами, хлопает дверью и в качестве наказания отвергает родителей. В этом действительно нет ничего особенного.
— Тогда что вас насторожило?
— То, что все три семьи рассказали одну и ту же историю буквально слово в слово.
— Буквально?
— Да, отличалась только марка и стоимость машины. Вторая девочка требовала вместо «Миаты» за двадцать семь тысяч «BMW» за тридцать девять, а третья хотела «Корветт» за семьдесят.
— Впечатляет.
— Теперь у вас нет вопроса, что меня насторожило?
— Теперь у меня есть вопрос, что эти истории связывает. Нет ли у вас каких предположений после разговоров с родителями?
— Мне ясно одно: совпадением это быть не может. Выходит, речь о каком-то заговоре?
— У меня сходу две версии. Первая: девочки договорились между собой, хотя тут же возникает вопрос, почему они выбрали именно такой способ уйти из дому. Вторая версия: каждая по отдельности следовала инструкциям третьего лица или группы лиц, и не факт, что они вообще знали, что сценарий повторяется с кем-то еще. И здесь тоже возникает вопрос, зачем.
— То есть вы не допускаете варианта, что они договорились проверить, не удастся ли раскрутить родителей на дорогие тачки?
— Сомневаюсь.
— Договорились они между собой или ими руководил некто третий — в обоих случаях неясно, почему выбраны машины трех разных марок.
У Гурни была идея и на этот счет, но он хотел еще немного подумать.
— По какому принципу вы выбирали, кому звонить?
— Никакого специального принципа не было. Это просто одноклассницы Джиллиан.
— Одногодки? То есть им всем по девятнадцать-двадцать лет?
— Да.
— Но вы понимаете, что теперь все же придется передать списки учащихся полиции?
