Убийство на Оксфордском канале - Мартин Фейт
Хиллари кивнула:
— Ясно. Будем исходить из того, что совпадение тут крайне маловероятно: свидетель видит, как ночью возле «Замка» из машины выбрасывают старый ковер, а на следующий день мы находим точно такую же машину сгоревшей дотла. Томми, иди в деревню, поспрашивай, может быть, кто-нибудь что-нибудь да знает. Но особенно не надейся, все-таки ночь была.
Томми ухмыльнулся. Он и не надеялся. Не вдаваясь в обсуждения, он ушел.
Тем временем Джанин страдальчески глядела на автомобиль и с тоской думала о ванне. На день рождения ей подарили чудную соль с ароматом гардении, и она еще не вся кончилась.
Хорошо быть сильной женщиной, когда для этого ничего не надо делать.
— Джанин, ты бери фермера Джонса, он там, наверху, — сказала Хиллари ровно и без выражения, как обычно говорили полицейские, сознавая, что время будет потрачено зря, но избежать этого все равно не удастся.
Джанин вздохнула и полезла обратно — через канаву, потом сквозь кусты.
— Буду теперь как пугало огородное, — пробурчала она себе под нос. — Вот как их, значит, делают!
И все же полчаса спустя именно Джанин сдвинула расследование с мертвой точки. Нет, не потому, что как-то особенно удачно поговорила с фермером — тот, как и ожидалось, клял чертовых идиотов, которым только дай разбить автомобиль на чужом поле, — а потому, что после разговора она прошлась вдоль дороги в поисках «улик», столь любимых читателями детективов и столь редко встречающихся в реальной жизни.
Да, нашла она не окурок сигареты редчайшей и изысканнейшей марки, заказать которую можно лишь через интернет из самой Панамы, не отпечаток подошвы и даже не оброненный носовой платок, ключ, записку или еще что-нибудь в духе Агаты Кристи. И даже не на той стороне дороги, где стояла машина, а напротив. Вдоль противоположной стороны дороги канавы не было, зато стоял стеной боярышник, и в стене этой была вмятина, а главное — высокая трава под вмятиной была примята на изрядной площади. Край дороги проходил выше, и из местечка, укрытого и от посторонних глаз, и от ветра, получился неплохой «отель» для бродяги.
Вызванная сержантом на место Хиллари понимающе кивнула.
— Отличная работа, — сказала она, и Джанин смутилась, но на душе у нее стало тепло. — Если наш приятель спал здесь прошлой ночью, все эти игры в машинки для него были как на ладони.
И она поглядела на пробитую машиной дыру в кустах.
Джанин кивнула.
— Бродяги народ любопытный, так? Если бы он увидел машину, которая специально свернула в изгородь — или которую туда толкали снаружи, — он наверняка полез бы смотреть. Может, даже погрелся у огонька, когда занялось.
Хиллари сжала губы.
— Все может быть.
Беда в том, что бродяги бывают двух разновидностей. Либо слабоумные, которые по глупости суют нос куда не просят, либо хитрецы, которые отлично насобачились по части выживания и умеют вовремя залечь на дно.
Вернулся поскучневший Томми и встал рядом. В сумерках лежка бродяги была практически неразличима.
— На что это вы смотрите? — спросил он, махнув рукой на доклад; и так ясно было, что в деревне ничего разузнать не удалось.
Джанин рассказала.
— Следующий номер нашей программы — ищем спящую красавицу, — добавила Хиллари.
Джанин застонала.
— Отпустите меня, шеф. У меня свидание.
— Тогда беги.
Хиллари еще немного подумала, а потом коварно улыбнулась, достала телефон и набрала номер Большого дома. Она не ошиблась — нынче вечером было дежурство Фрэнка.
Его-то она и обрадовала.
* * *Взбешенный Фрэнк дал отбой и зарычал себе под нос. Облазать все канавы и притоны оксфордского отребья в поисках бездомного, которому приспичило всхрапнуть в Вудитоне? Еще чего!
Начальство, тоже мне! К черту такое начальство!
Если бы только он знал, где этот ублюдок Ронни спрятал свои бабки, спер бы чисто для того, чтобы устроить этой старой клюшке настоящий ад.
* * *Джанин составила тарелки в раковину. Мыть или не мыть? По дороге к ней Мэл заехал в тайский ресторанчик и привез целую кучу деликатесов, которые Джанин отлично знала, но сделала вид, будто видит их впервые. Последний из ее парней был заядлый турист, он познакомил Джанин и с тайской кухней, и с креольской.
Но если Мэлу хочется строить из себя знатока — зачем мешать?
Они выпили вина, сразу же начали называть друг друга по имени, обсудили последние рабочие новости, послушали Нору Джонс, и на горизонте явственно замаячила койка.
А она тут ломает голову над посудой.
Когда она вернулась в «гостиную», Мэл сидел, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Джанин снимала дом на троих с подругами, и ее комната была самой большой из всех, но в качестве компенсации она принимала гостей здесь же, оставляя настоящую гостиную на первом этаже подругам, у которых тоже бывали гости.
Обычно ее это вполне устраивало, однако сейчас ей не давала покоя мысль о комоде с бельем и прокладками, который стоял на самом видном месте справа. Тут Мэл вдруг открыл глаза и посмотрел на нее.
А еще здесь стояла кровать. Не вполне двухспальная — честные три четверти.
— Хочешь? — просто спросил Мэл, даже не глядя в сторону постели.
Джанин подумала о том, что спина болит до сих пор. Подумала о заговорщицких тычках локтем, перемигиваниях, шуточках, которые будут сопровождать ее с того момента, как в участке прознают о них двоих. Зачем ей эта морока?
— А почему бы и нет?
* * *Для человека, который зябким вечером бредет от одной двери магазина к другой, Томми чувствовал себя удивительно счастливым. Должно быть, потому, что по противоположной стороне пустой дороги точно так же брела Хиллари.
Хиллари знала, что это безумие, что инспектору такая работа, да еще ночью, не по чину. Большинство копов от сержанта и ниже вообще считали, что инспектора целыми днями сидят за столом и копаются в бумажках.
Ну и пусть. Лучше это, чем опостылевшая лодка.
Пусто, пусто, пусто.
Бродягу нашел Томми. Бездомный был не стар, но и не молод. И очень пьян. Должно быть, только поэтому он и ответил на вопрос Томми о том, где обычно проводит ночи. Будь он трезв, наверняка солгал бы.
— Шеф, — негромко позвал Томми, наклоняясь, чтобы лучше разглядеть свою находку, от которой исходила вонь дешевого пойла, мочи и — как ни странно, — сильный запах мыла. — Этот парень говорит, что обычно спит на дороге в Вудитон, — как ни в чем не бывало сообщил он подошедшей Хиллари.
Пригородный район Ботли начинался чуть дальше, но и здесь в изобилии имелись ковровые склады, автомобильные заводы и темные переулки, где человек всегда может отдохнуть от шума и суеты большого города.
Но вот ходить здесь ночью в одиночку Хиллари бы не стала.
— А чё, там тепло, — пробубнил в подтверждение слов Томми бродяга. На нем была толстая грязная парка. — Я не какой-нибудь там, — очевидно, это внезапное заявление служило объяснением запаху мыла. — Просто перебрал, — и он глубокомысленно кивнул, в двух словах объяснив, отчего оказался под чужой дверью. Но вопрос оставался вопросом: отчего бездомный решил ночевать здесь, а не в Вудитоне?
Хиллари вздохнула и кивком велела Томми — забирай. Возможно, если дать бродяге выспаться, наесться и протрезветь, из него выйдет ценный свидетель.
Томми рывком поставил его на ноги, и того немедленно стошнило пенистой зеленью неестественного оттенка. Хиллари чуть не вырвало.
А может, ничего и не выйдет.
* * *На следующее утро, явившись в участок, Хиллари с возмущением узнала, что Мэл уже допрашивает бродягу. Судя по надписи на доске у двери комнаты для допросов, парня звали Майкл Райан. Оставалось лишь надеяться, что он не родня тому типу из Хангерфорда, который в один прекрасный день много лет назад поехал крышей и перебил кучу народу.
Понимая, что на допрос просто так не ввалишься, хоть бы даже они с Томми и сделали всю грязную работу своими руками, Хиллари в препаршивейшем настроении ворвалась в офис и обнаружила, что Джанин уже на месте и плюс к тому выглядит вполне бодро.
