Алексей Макеев - Потерянный родственник
С одной стороны, это радовало Гурова. Ему очень не хотелось, чтобы Аслан ускользнул от правосудия. Этот человек подозревался во многих тяжких преступлениях, и тюрьма по нему не то что плакала – рыдала навзрыд. Гуров многое бы дал, чтобы задержать здесь всю банду до прихода подкрепления. Но для этого самим нужно было остаться в живых. Гуров умирать, конечно, не собирался, но вот у Аслана на этот счет могло быть совсем другое мнение.
Неприятнее всего, что он немногое мог сейчас предпринять. Собственно, он мог только ждать да названивать по телефону. Можно было, например, позвонить в службу погоды и поинтересоваться насчет дождя. Сейчас им только дождя и не хватало.
Но про погоду Гуров решил не узнавать. Связываться с генералом он тоже не стал – Крячко на месте решит все гораздо лучше. Гуров подумал, что, пока все спокойно, стоит позвонить Марии. Она наверняка волнуется, и ей будет приятно узнать, что все ее родственники до сих пор живы. Да ему и самому хотелось услышать ее голос.
Гуров опять взялся за телефон и уже принялся тыкать пальцем в кнопки, как вдруг снизу донесся громкий крик. Похоже, его кто-то звал.
– Эй, ты там! – с легким акцентом кричали со двора. – Поди ближе! Не бойся! Поговорить надо!
Гуров с сожалением отложил мобильник и тронул Перфилова за плечо.
– Следите за люком! – строго сказал он.
Глава 19
Памятуя старинную заповедь, что не боятся только дураки, высовываться Гуров не стал, но поближе к краю крыши все-таки переполз. Приподнявшись на локтях, он крикнул:
– Давай говори! Я слушаю!
После секундной паузы тот же голос с осуждением заметил:
– Нехорошо говорить, когда человека не видишь! Боишься, да?
– Нехорошо стрелять, когда цели не видишь! – крикнул в ответ Гуров. – А тебя я не то чтобы боюсь, но опасаюсь, это уж точно. Можешь гордиться.
– Вообще-то ты правильно опасаешься, – миролюбиво крикнули снизу. – Только куда ты денешься? На небо не улетишь ведь! Послушай, что я тебе предлагаю, вы оба сейчас спускаетесь, и мы все решим полюбовно.
– Расшифруй, что это значит! – попросил Гуров. – А то я в мужскую любовь не верю.
Внизу довольно рассмеялись.
– Шутишь? Молодец! Спускайся, вместе пошутим! А то скоро тебе не до смеха будет. Если не спустишься, мы тебя все равно возьмем, и тогда вам обоим головы отрежем. Нехорошо, когда человека без головы хоронят.
– А если спущусь – не отрежете, значит? – поинтересовался Гуров.
– Тогда не отрежем, – заверили его. – Просто застрелим. Легко умрешь и красиво – как солдат.
– Не пойдет, – сказал Гуров. – Солдат побеждать должен, а не умирать. Меня так учили.
Наступила пауза. Внизу, похоже, принялись совещаться. Гуров воспользовался моментом и переполз на прежнее место. Намерения бандитов были ему более или менее ясны, и в продолжении переговоров он не видел никакого смысла.
– Чего вам сказали? – жадно спросил его Перфилов. – Кто это?
– Ну кто? – пожал плечами Гуров. – Все те же. Герои несостоявшегося репортажа. Похоже, со мной разговаривал сам Аслан.
– И что? – Перфилов сгорал от нетерпения.
– Нам предложили выбор, – сказал Гуров. – Если мы сейчас сдадимся, нас просто пристрелят. А если будем упорствовать – отрежут головы.
Перфилов побледнел и отшатнулся.
– Что же нам делать? – потерянно пробормотал он.
– Да не страдайте вы так! – поморщился Гуров. – Еще не вечер. Обычная бравада. Сначала пусть попробуют до нас добраться.
– А вы думаете, они не смогут? – с надеждой спросил Перфилов.
– Скоро мы это проверим, – успокоил его Гуров. – Только возьмите оружие. Оно может вам понадобиться в любую минуту.
Перфилов страдальческим взглядом посмотрел на "макаров", лежавший рядом. Гурову совсем не хотелось доверять такому типу, как Перфилов, столь опасный предмет, но он боялся, что за всем ему одному не углядеть, а так у Перфилова будет хотя бы теоретический шанс защитить себя. Если, конечно, с перепугу он не засадит пулю себе в ногу или еще куда-нибудь похуже. Но тут уж поневоле приходилось рисковать.
Кажется, Перфилов тоже уже несколько по-иному смотрел на перспективу применения оружия.
– А как вы считаете, я могу стрелять в кого угодно? – недоверчиво спросил он. – В любого, кого увижу?
– Определенно, – кивнул Гуров. – С одной поправкой – я вам не мишень, даже если видеть меня вы будете отлично.
– Вы шутите, – мрачно сказал Перфилов. – А мне вот не до шуток. У меня руки дрожат. И сил совсем не осталось. Мне очень плохо, понимаете? Сколько мы еще тут будем торчать? Неужели нас не могут спасти?
– Разумеется, нас спасут. Только немного попозже, – ответил Гуров. – А пока придется самим о себе позаботиться. Самое главное – не упускайте из виду люк.
– Я – фотограф, – упавшим голосом произнес Перфилов, будто это обстоятельство было серьезной помехой в процессе наблюдения за люком.
Пистолет он так и не взял в руки – наверное, ему действительно было тяжело держать такую железяку в разбитых пальцах. "Не скоро ты еще будешь щелкать красивых девочек! – подумал Гуров, глядя на измученного Перфилова. – Да и сможешь ли ты заниматься этим после того, что пережил?.. А, собственно, почему бы и нет? Такие люди способны забывать любые неприятности. Еще, глядишь, и в самом деле сенсационный репортаж сварганит. И бабки за него получит…"
Гуров не успел додумать свою мысль – из-за края крыши внезапно вылетел какой-то предмет и, крутясь, описал в воздухе небольшую дугу. Гурову хватило и доли секунды, чтобы понять, что это такое.
– Ложись! – заорал он и, бросившись всем телом на Перфилова, буквально вмял его в гудрон.
Фотограф тоже заорал – от боли, но тут же затих.
– Прижмитесь! – успел еще добавить Гуров, и тут предмет с глухим стуком ударился о поверхность крыши, а через секунду шарахнул взрыв, от которого у обоих заложило уши.
Разлетевшиеся веером осколки пробуравили воздух у них над головами. Гурову показалось, будто дыхание самой смерти коснулось сейчас его волос. Что думал Перфилов, выяснить он не успел, потому что вслед за взрывом раздался явственный шум откидываемого люка, и на крышу, как чертик из табакерки, выскочил человек в черной куртке и с компактным автоматом в руке.
Вернее, выскочить он успел только наполовину, потому что Гуров среагировал на его появление мгновенно и почти автоматически с вытянутой руки из положения лежа выпустил щедрую порцию пуль в направлении люка. По крайней мере две из них попали в цель. Гуров увидел, как человека отбросило назад, на его лице появилось недоуменное выражение, и он провалился вниз так же стремительно, как и появился.
Гуров не стал раздумывать. Он сильно дернул за руку Перфилова и негромко скомандовал: "Вперед!" Он предвидел, что одной гранатой дело не ограничится, и намеревался перебраться поближе к люку – там, ему казалось, будет безопаснее.
Но Перфилов заартачился. Он закрыл голову руками и сдавленно пробубнил:
– Я не могу!
Пистолет по-прежнему валялся рядом с ним, бесполезный и от этого еще более опасный. Гуров раздраженно понял его и сунул в карман. "Сказано – не мечите бисер перед свиньями, – сердито подумал он. – Одно слово – фотограф!"
Он еще раз хорошенько тряхнул Перфилова.
– Сможете! – категорически заявил он. – Если жить хотите. Сейчас они забросают крышу гранатами, и нас потом лопатой придется отсюда собирать. Мы должны на время вернуться вниз. Не теряйте времени!
Гуров полагал, что, получив серьезный отпор, бандиты не рискнут сразу повторять попытку. Скорее всего, они оставят кого-то у лестницы, а остальные устроят нечто вроде артобстрела. Но их планам можно помешать. Только действовать нужно быстро. А Перфилов не хотел или не мог действовать быстро.
– Возьмите себя в руки! – сказал Гуров. – И ползите к люку. Иначе вас взорвут. А я расчищу путь. – Пригнувшись, он быстро побежал к люку, а метрах в десяти от него упал на гудрон и пополз.
Гуров был уверен, что бандиты поступят именно так. Их тоже поджимает время, и им хочется кончить все побыстрее. Неизвестно, что произошло в Москве, но здесь они уже потеряли двух человек, что вряд ли входило в их планы. Костяк банды Аслану наверняка хотелось бы сохранить. Затяжной бой ему ни к чему – это не горное ущелье. Еще одним человеком он, пожалуй, рискнет, но не более.
Скорее всего, этот человек сейчас стоит под лестницей с оружием наготове и ждет, когда на крыше отгрохочут взрывы. Тогда он повторит вылазку. Хотя вряд ли это будет тот же самый человек, что и в первый раз.
Гуров оглянулся. До Перфилова все-таки дошло, что дело пахнет керосином, преодолевая слабость и боль, он упорно полз следом за Гуровым. "Хорошо бы он собрался, потому что еще надо будет спуститься вниз, – подумал Гуров. – А потом опять подняться. И все это в темпе. Иначе Мария больше никогда не получит цветов от господина Перфилова. Скорее уж наоборот…"
