Джерри Остер - Внутренние дела

Каллен кивнул.

— Помните, я позвонил на следующий день — вас не было на месте, и я разговаривал с вашим напарником — я сказал: Айрис выяснила, что Деборе трижды звонили из департамента?

— По телефону Гриняка, — уточнил Каллен, давая понять, что он в курсе.

На этот раз кивнул Дарел.

— А потом ваша знакомая, Энн Джонс, попросила меня узнать, не прослушивается ли ваш телефон, и Айрис обнаружила, что он прослушивается, а разрешение на прослушивание выдал какой-то судья. Запрос же поступил от Уолша. Сразу же после той пресс-конференции, на которой Уолш заявил, что я принес Деборе пистолет, из которого она застрелилась, я пошел вместе с Айрис к ней на работу и взглянул на запрос по поводу прослушивания вашего телефона. Имя судьи Маркони. Не обижайтесь, сержант, но знаете ли вы, что этот судья умер в прошлом году за шесть месяцев до того, как был подан запрос? Я понимаю, что вы знаете это. Там имелась еще одна письменная просьба Уолша.

Каллен хотел знать, станет ли Дарел Дин возражать, если он ляжет на пол и поспит часок-другой. Интересно, есть ли у Дарела сигареты? Он не курил со студенческих дней, но сейчас закурил бы с удовольствием. Что сказал бы Дарел, если бы Каллен залез в карман Уолша — о, идиотизм! — и взял бы там одну крепкую сигарету? Он хотел закурить, прилечь на пол и предаться воспоминаниям в духе Пруста. Лишь бы не стоять на уставших ногах и не смотреть (он старался не смотреть, но не мог отвести глаз) на жидкость, текущую из головы Уолша.

А кто это недавно говорил, что я «идиот»? Ах да, Энн. Твоя знакомая, Энн Джонс, которая защищалась от твоих нападок, от атаки Джозефа (Змея) Каллена, который сказал, что из-за смерти сестры Дарела ей не следовало бы обращаться к нему с просьбой проверить, не прослушивается ли его телефон. Как там дела у Энн?

— Сержант Каллен, — обратился к нему Дарел Дин.

— Что, Дарел?

— Вы слышали, что я сказал, сержант?

Каллен вздохнул. Слышал ли он? Да, слышал.

— Уолш прослушивал телефон Гриняка.

Дарел махнул рукой.

— Телефон на столе Уолша начинал звонить, когда Гриняк разговаривал с кем-нибудь по телефону. Уолш мог как бы звонить с телефона Гриняка. Они были подсоединены один к другому. Все это задокументировано. Можно посмотреть в делах. Но, я думаю, он полагал…

— Он полагал, что никто не будет смотреть эти дела.

Дарел нахмурился:

— Сержант?

Не называй меня: «сержант».

— Так что, Дарел, если телефон Уолша подсоединен к телефону Гриняка, то из-за этого нужно убивать Уолша?

Дарел нетерпеливо махнул рукой:

— Дебора вела дневник. Знаете ли вы какого-нибудь мужчину, который ведет дневник? Я таких не знаю, но женщины почему-то часто ведут дневники. Дебора отдала мне свой дневник — она называла его журнал — после того, как в нее стреляли, так как боялась, что Уолш украдет его. Теперь-то я понял это. Она сказала мне, что, если с ней что-то случится, я должен прочитать журнал, чтобы понять, в каком напряжении ей приходилось жить. Это ее собственные слова. Я думал, что она разыгрывает меня — какое там еще напряжение? Что с ней могло случиться? Ну, сделали ей дырку в плече, но ведь рана — легкая. С этой пулей она могла жить до конца своих дней.

Энн тоже вела дневник и называла его журнал. Она хранила эту ученическую тетрадь в ящике тумбочки, стоящей возле ее кровати, под рентгеновским снимком своей грудной клетки. Всякий раз, когда Энн оставляла Джозефа (Змея) Каллена одного в своей квартире, он испытывал искушение заглянуть в ученическую тетрадку.

— Дебора познакомилась с Уолшем прошлой весной во время демонстрации в защиту гражданских прав в Бруклине. Он хвалил ее, обещал ей всякое разное, но, когда она поняла, что интересует его просто как первая черная женщина в его жизни, Дебора сказала, что между ними все кончено. Однако он дал ей понять, что если она хочет продолжать работать в департаменте, то это он будет решать, когда прервать отношения между ними. Последняя запись в дневнике была сделана за неделю до того, как он стрелял в нее. Он приставил пистолет к ее голове и взял Дебору силой. Я считаю, что это изнасилование. Как бы вы назвали после этого Уолша, сержант? Он украл ее пистолет и обещал избить ее, если она заявит о пропаже. Из этого пистолета она могла бы застрелиться, но ведь его у нее украли. Это Уолш застрелил ее, — Дарел пнул труп ногой в ребра. — Он пришел в больницу ночью, когда охранник, дежуривший у палаты Деборы, развлекался с медсестрами, и грохнул ее, — Дарел вновь пнул труп.

Каллен не хотел, чтобы Дарел пинал мертвеца, потому что боялся, что еще больше жидкости начнет сочиться из головы Уолша.

— Дневник, подсоединенные телефоны — все это улики, Дарел. Вам надо было потерпеть немного.

Дарел рассмеялся:

— Он выкрутился бы.

— Не думаю, — сказал Каллен.

Дарел фыркнул:

— В каком городе вы живете, приятель? Я живу в городе, где четверть населения бедняки и большинство из них черные; в городе, где человека, стоящего на углу улицы и глазеющего на прохожих, могут арестовать и объявить преступником, где вашу сестру, если она приоденется, чтобы пойти на вечеринку, могут назвать шлюхой, где каждый черный, представший перед судом, заранее считается виновным, — Дарел сунул Каллену под нос свой пистолет, будто он был дорогой сигарой, которую Джо должен понюхать. — Вот как обстоят у нас дела.

И только тут Каллену пришла в голову мысль о том, что Дарел надел этот свой лучший костюм, готовясь к собственным похоронам. В тот же миг Дарел сунул дуло пистолета себе в рот и нажал курок.

Каллен прислонился к стене и медленно сполз на пол, закрыв глаза.

Глава тридцать первая

— Айрис Холл?

— Да?

— Я — Джо Каллен.

— Сержант Каллен?

Он кивнул. Его штатское платье никого не могло ввести в заблуждение. Люди, осмотрев Каллена с ног до головы, говорили ему: «Вы коп?»

— Что случилось?

— Не могли бы мы пойти куда-нибудь?

— Что случилось с Дарелом, сержант?

— Я хотел бы поговорить с вами наедине.

— О чем?

— Куда мы можем пойти?

— О чем вы хотите поговорить со мной?

— Об одном деле, над которым я сейчас работаю.

— Это связано с прослушиванием телефонов?

— Нет, это другое дело, но между ними есть связь.

— Пойдемте сюда.

Каллен последовал за Айрис в комнату для пресс-конференций, вспоминая стремительные действия Дарела, говорящие о том, что этот человек знаком с весьма компетентной женщиной.

Айрис Холл, уперев руки в бока, посмотрела на Каллена:

— Ну, так что?

Мне нужны записи телефонных разговоров в доме номер 119 по Восточной Семидесятой улице за неделю до пятого июля.

— Этого года?

— Этого года.

— Включая пятое число?

— Да, за семь дней.

— Хорошо, сержант. Просто скажите мне, с какого дня начинать.

Она проявляла все признаки чрезвычайно компетентной женщины, он — чуть ли не терял сознание.

— Меня интересуют звонки из Калифорнии, из Лос-Анджелеса.

— Только эти звонки?

— Пока только эти.

— Проверка займет не много времени. Вы можете подождать.

— Да, я подожду.

— Можете подождать здесь, если хотите, но, здесь нечего почитать. В приемной есть журналы. Может быть, вы пройдете туда?

— Если вы не возражаете, я останусь здесь.

— Я не возражаю, — но по выражению ее лица можно было понять, что она возражает. Еще как возражает.

— Сержант Каллен… Сержант Каллен?… Сержант Каллен!

— Что? Да? Извините. Я, наверное, заснул.

— И крепко заснули.

Слава Богу, что ему ничего не приснилось.

— Извините.

— Вот информация о звонках. В доме, о котором вы говорили, есть три телефона. По всем из них звонили в Калифорнию.

— Да, я вижу, — он посмотрел на бланк с дюжиной цифр на нем. — Эти цифры…

Айрис Холл протянула ему еще один бланк.

— Вот адреса и имена звонивших.

Среди этих имен — имена Веры Иванс, Ники Поттер. Фигурирует также кинокомпания Веры «Сторибод Продакшнс».

— Большое спасибо. Вот что значит современная техника, — он осмотрел комнату. Больше ничего не оставалось делать, как только сказать Айрис о случившемся.

— У меня плохие новости.

— Вы сукин сын, сержант Каллен. Кто-нибудь говорил вам об этом?

— Уолш находился в связи с Деборой Дин. Они поссорились, и он выстрелил в нее. Мой напарник и я занимались расследованием этого дела. Как вам известно, Уолш подслушивал наш рабочий телефон. Он, должно быть, считал, что мы подозреваем его, хотя я скажу честно — мы ни о чем не подозревали. Он убил копа, дежурившего возле дома номер 119, думая, что этот коп — я. Чтобы запутать следы, он проник в дом, притворяясь Томом Вэлинтайном, — вы знаете, кто это, — который хочет отомстить сестре комиссара Стори. Но все это несущественно. Важно то, что после смерти Деборы Дарел прочитал ее дневник — ее журнал, в котором она писала о своих отношениях с Уолшем. Он пришел в департамент полиции, нашел Уолша и застрелил его.