Эд Макбейн - Вдовы
— Как же он себя ведет?
— Просто стал другим. Кашляет, ворочается всю ночь, словно думает о ком-то, не может заснуть…
— Так. Что еще?
— Я ему что-нибудь говорю, но его мысли витают где-то далеко. Я на него гляжу и вижу, что он не может сосредоточиться, думает о другой.
Карелла кивнул.
— И еще он… Ах, не хочу об этом.
— Нет, говори, — сказал Карелла.
— Вправду не хочу, Стив.
— Анджела…
— Ну — добил. Он больше не хочет заниматься со мной любовью. — Ох… — простонала она. — Ох… — схватилась за живот.
— Сестричка?!
— Ох, ох…
— Да что с тобой?
— Мне кажется, ой, ой, ой…
— Это бэби?
— Да. И я… — Она снова схватилась за живот.
— В какую клинику? — тотчас спросил Карелла.
* * *В «дежурке» Карелла использовал телетайп для прямого «разговора» с Тедди. Он выстукивал ей послания, а в конце нажимал на клавиши «Ж» и «О», что означало «жду ответа». Но теперь ему пришлось звонить домой из клиники, из комнаты для посетителей, а, к сожалению, городские телефоны-автоматы пока еще не достигли высокого технологического уровня. Карелле ответила Фанни Ноулс.
— Экономка Кареллы, — произнесла она.
Он ясно представил, как она стоит за кухонным столом: пятидесятилетняя полная дама, волосы, крашенные хной, в пенсне, левая рука — лихо на бедре; всегда в такой позе, словно бросает некий вызов тем, кто вторгается в интимную жизнь полиции и покушается на святость домашнего очага.
— Фанни, это я, — сказал он.
— Да, Стив.
— Я нахожусь в Твин Оукс, Тедди знает этот роддом, там близнецы родились.
— Да, Стив.
— Вы можете сказать ей, чтобы она поймала такси и приехала сюда. Анджела уже в хирургии.
— Вы не хотите, чтобы я позвонила вашей матери?
— Нет, я сам сейчас позвоню. Повторяю: Твин Оукс, родильное отделение.
— Ясно.
— Спасибо, Фанни. Все в порядке?
— Да-да. Сейчас скажу Тедди.
Он поблагодарил, повесил трубку, выудил из кармана монетку и набрал мамашин номер.
— Алло? — произнесла она.
Голос такой же ровный, без выражения каких-либо эмоций. Таким он стал после смерти отца.
— Мама, — сказал он, — это я, Стив.
— Да, солнышко?
— Я здесь с Анджелой, в роддоме.
— О Боже!
— Все нормально, она уже в родильном, ты не хочешь…
— Сейчас же приеду!
— Клиника Твин Оукс, родовспомогательное отделение. Возьми такси.
— Сейчас же! — отозвалась она, бросая трубку.
Он тоже положил трубку на рычаг и подсел к лысеющему мужчине, выглядевшему крайне обеспокоенным.
— У вас первенец? — спросил лысый.
— Сестра рожает, — ответил Карелла.
— Ах так! А у меня первенец.
— Все будет хорошо, не беспокойтесь, — сказал Карелла. — Это великолепная клиника.
— Да-то да, — отозвался мужчина.
— У меня здесь близнецы родились.
— Так-то оно так.
Сколько же лет прошло… Мейер и Хейз расхаживали здесь по «ожидательной» в ногу с ним. Мейер утешал, твердил, что уж он-то трижды через это прошел и все — о'кей. Чего беспокоиться? Тедди наверху, в родильном… Близнецы. И вот теперь…
— У нас будет парень, — заявил лысеющий человек.
— Это же замечательно.
— Да, но она-то хотела дочку!
— Ничего, мальчики тоже очень милые.
— А кто у вас? — спросил мужчина.
— Или — или, — сказал Карелла.
— Мы бы хотели назвать его Стэнли, в честь моего отца, — продолжал откровенничать лысеющий человечек.
— Замечательно, — отозвался Карелла.
— Но она хочет назвать его Эваном.
— А что, Стэнли разве плохое имя?
— Возможно, — сказал мужчина.
Карелла взглянул на часы.
Она наверху уже двадцать минут. Он вдруг подумал о Томми. Ах, Томми должен был бы присутствовать здесь. Какие бы ни были у них проблемы, а должен… Он снова подошел к автомату, нашел номер гаража в записной книжке, набрал. Ждал долго, но никакого ответа. Повесил трубку, снова подсел к встревоженному лысеющему человеку.
— А что у нее? У вашей сестры.
— Не знаю, — пожал плечами Карелла.
— Она проделала все тесты?
— Думаю, да. Но ничего мне не сказала…
— Должна была тестироваться. Тесты все вам показывают.
— Ручаюсь, она их сделала.
— Она замужем?
— Да.
— Где же муж?
— Да вот сейчас только старался его найти.
— Ого, — произнес человек и с подозрением взглянул на Кареллу.
Тедди примчалась через десять минут. Лысый следил за тем, как они объяснялись с помощью жестов. Кстати, это всегда привлекало зевак. Да вылези крокодил из люка в центре города, и то это не вызвало бы такого скопления праздных. Лысый смотрел будто завороженный.
Тедди спросила, звонил ли он матери. Он сказал, что звонил.
— Я бы могла прихватить ее по дороге, — показала она знаками.
— Ничего, и так все будет хорошо.
У мужчины начали выпучиваться глаза. Летающие в воздухе пальцы начисто вымели из его головы тревогу о неизбежно грядущем сыне Стэнли.
Мать Кареллы, появившаяся чуть позже, выглядела очень озабоченной. Всего одиннадцать дней назад она приезжала сюда, в морг этой клиники, для опознания мужа. Сегодня ее дочь была в «родилке», а иногда там бывает не все гладко.
— Ну как она? — спросила мать. — Здравствуй, моя сладость. — Она поцеловала Тедди в щеку.
— Ее подняли туда сорок минут назад, — сказал Карелла.
— А Томми где?
— Пытаюсь его найти, — ответил Карелла.
Они обменялись взглядами с Тедди, но мать ничего не заметила. Тедди показала на пальцах, что сорок минут — это не так уж много. Карелла перевел ее слова матери.
— Я знаю. — Мать потрепала Тедди по руке.
— Анджела тебе говорила, кто у нее будет? — спросил Стив.
— Нет. А тебе?
— Тоже нет.
— Ох уж мне эти секреты. — Мать округлила глаза. — С ней всегда так, с детства, помнишь?
— Помню, — сказал Карелла.
— Секреты, — повторила она Тедди, показав той свои губы. — Моя дочь. Всегда секреты.
Тедди кивнула.
— Мистер Гордон?
Все обернулись. В дверях стоял доктор в забрызганном кровью халате. Лысеющий вскочил как ужаленный.
— Да. Что?
— Все замечательно, — сказал доктор.
— Ну! Ну!
— Ваша жена в полном порядке, — продолжал доктор.
— Я вас заклинаю!
— У вас сын, здоровый мальчик.
— О, спасибо, спасибо. — Мужчина излучал сияние.
— Вы сможете навестить их обоих минут через десять, я пошлю за вами сестру…
Акушер Анджелы пришел через полчаса, очень усталый.
— Все прекрасно, — сказал он. — И Анджела в порядке.
Все доктора здесь такие, сперва говорят только о роженицах.
— И близнецы тоже в порядке.
— «Близнецы»?! — переспросил Карелла.
— Пара великолепных здоровых девочек, — пояснил доктор.
— Ага, секреты, — многозначительно произнесла мать и спросила Стива: — Где же Томми?
— Я постараюсь его найти, — ответил Карелла.
Сначала он проехал к дому, который Томми унаследовал у скончавшихся родителей. В комнате над гаражом ни огонька. Тем не менее Карелла поднялся наверх и постучал в дверь. Было всего четверть двенадцатого, но, возможно, Томми уже лег спать. Никто не отозвался. Карелла сошел вниз, к машине, чуточку поразмышлял, прежде чем включить зажигание, затем пустился в путешествие по этой части города.
Он надеялся, что Томми не окажется в компании своей подружки в ночь, когда у него родились девочки-близняшки.
Игровая площадка напротив дома была пуста. Дождик капал на качели и карусели. Рядом располагалась зона парковки, дождь стекал по автомашинам, теснившимся вокруг площадки. Карелла отыскал местечко у пожарного крана-гидранта, опустил на стекло козырек со словом «Полиция». Он запер машину и побежал под дождем вверх по улице. Карелла слишком долго был полицейским, чтобы не заметить и не распознать двух мужчин в седане, запаркованном наискосок от дома Томми. Подойдя к седану, Карелла постучал в окно, стекло опустилось.
— Ну? — спросил мужчина, сидевший рядом с водителем.
— Я Карелла из Восемьдесять седьмого, — сказал Стив и показал жетон, втягивая голову в плечи под дождем. — Что здесь происходит?
— Садитесь в машину, — пригласил мужчина.
Карелла открыл дверцу и сел. Дождь бил по крыше и лил по стеклам.
— Я — Питерс из Двадцать первого, — произнес водитель.
— Макмиллэн, — представился его коллега.
Оба были небриты. Такой видик культивировался сыщиками, когда приходилось вести наружное наблюдение. Выглядишь измочаленным тяжелой работой и плохо оплачиваемым. Да, собственно, так ведь оно и было, в сущности, без всяких там щетин и прочего марафета.
— Вон, видите, впереди — фургон, там наши кинокамеры крутятся, — сказал Питерс, и Карелла различил во тьме зеленый фургончик с надписью: «Сухая чистка шляп».
