Алексей Макеев - Афера
Вексель, не сдержавшись, ухватил Ираклия за лацкан пиджака и притянул к себе.
– Что?! В крепости? Я его оттуда достану! Гадом буду, достану! Прямо сейчас и поедем!
– Ты с ума сошел, дорогой! – округлил глаза Ираклий. – Неприятностей захотел? Между прочим, на дворе день, ты не обратил внимания?
– При чем тут день? Что ты несешь?
– Днем все видно, – точно делая великое открытие, провозгласил адвокат. – Твою симпатичную, но, увы, совсем не киногеничную физиономию тоже заметят. И запомнят, будь уверен. Тебе это надо?
– Подумаешь, проблемы! – сердито возразил Вексель. – Сначала зайдешь сам и вызовешь этого хрена. А я тем временем подыщу уютное местечко, где можно поговорить без помех.
– Ты не понимаешь! – замахал короткими руками адвокат. – Там дача на даче. Народу тьма. Трудно поговорить тет-а-тет. И потом, если я появлюсь там, Калинин просто не выйдет. Он мне не доверяет, я же тебе говорил.
– Интересно, есть на свете хотя бы один человек, который тебе доверяет? – раздраженно спросил Вексель. – Ну а что же ты предлагаешь? Как мне достать этого шнурка?
– А у меня есть план, – ласково сказал Ираклий. – Прекрасный план, цыпочка!
– Еще раз назовешь меня цыпочкой, и я расколю о твою башку вон ту бутылку! – пригрозил взбешенный Вексель. – Не нарывайся!
– Да я же любя, цыпа! – удивился адвокат и тут же, видя свою оплошность, торопливо принялся излагать свой план: – Значит, что мы делаем? Вот ты представь себе, сидит он там, в этой крепости, одинокий, неухоженный, без бабьего тепла…
– Ты что гонишь? Ты же только что говорил – там порнуху вовсю снимают!
– Это совсем другое! Он натура тонкая, артистическая. Ему разнообразие требуется, трепет… Тут я как-то его подругу встретил. Девушка томится, плачет, решила, что милый ее бросил. Соображаешь?
– Чего я должен соображать? Это небось та сучка, которая тогда мне помешала его прикончить? Хочешь, чтобы она и сейчас все испортила?
– Да что ты! Все будет в полном ажуре, вот увидишь! Во-первых, она потому и волнуется, что не знает, жив ее дружок или нет. Да и он к ней выйдет, это я тебе голову на отсечение даю. Она для него кое-что значит, я такие вещи сразу вижу. Возьмем ее с собой, поедем вечерком. Он к ней выйдет – тут с ним и разбирайся.
– А ты о том подумал, что с ней тоже придется… разбираться? – делая многозначительную паузу, спросил Вексель. – Об этом ты подумал?
– Ну-у, – развел руками адвокат. – Лучше все равно ничего не придумаешь. К нам с тобой он не выйдет.
– Это верно, – подумав, согласился Вексель. – Но девчонка мне там не нужна. Придумай еще что-нибудь. И машина должна быть посторонняя. Договорись с кем-нибудь – пусть подгонят тебе к вечеру.
Ираклий пожевал губами, задумчиво уставился на приятеля.
– С машиной, допустим, проблем не будет, – пробормотал он. – А девчонку, может, и правда, не стоит с собой возить, ни к чему это. Грех меньше. Нет, тут ты прав. Мы вот чего сделаем – мы подъедем, созвонимся с ним по мобиле, намекнем, что девочка у нас…
– У тебя, – мрачно поправил Вексель. – Ни к чему его пугать раньше времени.
– Ну, у меня, – послушно кивнул Ираклий. – И я ему скажу, что если он ко мне не выйдет, то… В общем, я найду что сказать. Он не герой, он выйдет.
– Вот потому что он не герой, поэтому он и не выйдет, – заключил Вексель. – Он прекрасно понимает, что с ним шутить не будут.
– Ты плохо знаешь актеров, – помотал головой Ираклий. – Даже если он не выйдет сразу, он уже все равно не сможет оставаться на месте. Вот увидишь, через час он будет метаться, как тигр в клетке. Он захочет бежать. Нам останется только немного подождать.
– Ну, смотри у меня! – Вексель сжал большой костлявый кулак. – Если все будет не так красиво, ты у меня попляшешь, адвокат хренов!
Глава 16
Гуров и Крячко уже второй час ждали «гостей». На улице быстро темнело. В доме Чаплыгина на первом этаже зажгли свет. Гуров и Крячко сидели на втором, в кабинете хозяина, где света не было. С ними находился Калинин, тихий и поникший, а также молодая женщина, сотрудник милиции по фамилии Шаронова. В запланированном спектакле ей предстояло исполнить роль хозяйки. Гуров рассудил, что присутствие женщины может умерить подозрительность Векселя. Никого из окружения Чаплыгина в доме уже не было. Зато здесь было полным-полно оперативников.
Дежурили они в ржавом пустом фургончике на повороте дороги. Это древнее убежище стояло на кирпичах как раз в том месте, где кончался дачный поселок. Со всех сторон оно уже обросло кустами, чертополохом и молодыми деревцами. Из его выбитых окон было удобно наблюдать за проезжающими по дороге машинами. Гуров предполагал, что Векселю может прийти в голову идея оставить автомобиль, так сказать, за околицей, чтобы не привлекать внимания, а самому незаметно приблизиться в темноте к дому.
Велось наблюдение и на противоположном конце улицы – там, где не было асфальта, засел лейтенант Власенко. Гуров не хотел оставлять Векселю ни единой лазейки. Однако полковник Крячко отнесся к его затее скептически.
– Вот увидишь, никто этой ночью здесь не появится! – заявил он. – Ираклий элементарно предупредит Векселя, и тот рванет куда-нибудь подальше. А с Ираклия взятки гладки. Он тебе наплетет, что не нашел Векселя, – и что ты ему сделаешь? Даже не сомневайся, все так и будет. Достаточно один раз взглянуть на физиономию этого адвокатишки, чтобы понять: никаких дел с ним иметь нельзя.
Полковник Крячко настроился против Ираклия с первой минуты, как только они разыскали того по инициативе Гурова в одном из любимых ресторанчиков адвоката. Покушать Ираклий Телава любил всегда. На этот раз ему, правда, основательно испортили аппетит. С Гуровым Телава ранее почти не сталкивался, но широкая осведомленность во всех областях жизни заставляла его относиться к этому человеку со всей серьезностью и по возможности держаться от него как можно дальше. Теперь же в самый неожиданный момент произошло столкновение, и настолько плотное, что Телава сразу же был выбит из седла и практически не сопротивлялся. Он смиренно выслушал требования Гурова, проникся ими и даже внес некоторые ценные предложения. Вилять хвостом он не стал и согласился сдать Векселя немедленно и со всеми потрохами. Он даже признался Гурову, что в душе рад такому развитию событий.
– Скажу вам честно, господин полковник, сам подумывал о том, чтобы передать негодяя в руки правосудия! – с горячностью заявил он. – Просто душа не на месте, что такой опасный субъект до сих пор на свободе! Единственное, что удерживало, – это страх за свою жизнь. Животный нерассуждающий страх! Ведь, не поверите, этот мошенник в последнее время совсем озверел – бросается на людей в прямом смысле этого слова. Бешеный стал, слова ему не скажи. А этого Калинина… Ведь чудом не убил! Вы правильно задумали укоротить его. Давно пора!..
Он так много и правильно рассуждал на эту тему, что полковник Крячко уверился: продаст при первой же возможности. Гуров, однако, был с ним не согласен.
– Ираклию деваться некуда. Он и так ходит тут по лезвию бритвы. Бизнес у него настолько тонкий – зацепишь, он и поползет. Ссориться с нами он не захочет. И потом, Телава не дурак, он понимает, что в сложившейся обстановке вполне сам может стать жертвой Векселя. Видимо, тот действительно как-то изменился – до сих пор такой агрессивности за ним не отмечалось. Одним словом, по моему разумению, для Ираклия гораздо выгоднее сдать Векселя, чем покрывать его или валять дурака. Я уверен, что сегодня они будут тут. Наша задача – чтобы все прошло тихо, мирно, без взаимного мордобоя.
– Тогда надо было сразу брать Ираклия под колпак! – заявил Крячко. – Вывел бы он нас на Векселя, и не надо было бы кормить здесь комаров и бегать ночью по садам.
– Мудрая мысль! – иронически заметил Гуров. – Боюсь только, что Вексель тоже не дурак, и если бы почуял неладное, то мигом бы отказался от встречи. Что тогда – снова его искать? Или затевать перестрелку где-нибудь в центре города? Совсем плохо вышло бы. Нет, самый подходящий вариант, который мы вдвоем с Ираклием разработали. Информация о том, что накрыли здесь гнездо разврата, в средства массовой информации не прошла. Значит, Вексель тоже ничего не знает.
– Ну, будем посмотреть, – с сомнением заключил Крячко. – Мне вот больше всего не нравится, что приходится сидеть тут в темноте. В кои веки оказалась рядом красивая женщина – и той мы не видим!
– Я сегодня не женщина, товарищ полковник, а лейтенант Шаронова! – отозвалась из темноты их напарница. – Именно в этом качестве прошу меня и воспринимать. А то мужики всегда на ерунду отвлекаются, а потом из-за этого операции срываются. Начальство и так на меня косится.
– Это оно известно по какой причине на тебя косится! – убежденно сказал Крячко. – По той же самой и косится. А операция… Куда она денется, эта операция! Сколько их было в нашей с Левой жизни – а разве кто-нибудь стал от этого счастливее?
