Николай Леонов - Черные хирурги

А чего ждет Саенко от проверки? Что Рогов будет вести себя как Рогов. В худшем варианте сознается, что он из каких-нибудь органов. Или просто будет требовать, чтобы ему дали позвонить по какому-то телефону, или чтобы оперативник позвонил по некоему телефону, где ему прикажут отпустить и не соваться. Значит, при любом раскладе хрен вам, ребята, по всей морде. С этим Гуров успокоился.

Машина остановилась минут через десять. Милиционер, который при ближайшем рассмотрении оказался капитаном, открыл дверцу машины и выволок задержанного наружу. Гуров успел заметить табличку «Опорный пункт милиции». Его затолкали в дверь, за которой был коридор с разномастными стульями вдоль стены. Потом в другую дверь. Потом его толкнули на стул, а капитан уселся напротив. Несмотря на значительное просветление в мозгах, Гуров старательно имитировал свое недавнее состояние. Благо это было не так уж и сложно.

Капитан открыл исписанный вкривь и вкось рабочий журнал, но писать стал не в нем, а на положенном поверх чистом листе бумаги. Затем стал задавать вопросы, касающиеся анкетных данных. Гуров мямлил, частично отвечал, а частично кобенился и «качал права». Капитан рявкнул, грохнул кулаком по столу, но на алкаша это впечатления не произвело.

Следующим этапом было то, чего Лев и ожидал, хотя по правилам сделать это было нужно раньше. Капитан вылез из-за стола и стал потрошить содержимое карманов Гурова. Кроме бумажника, ключей от дома и мобильного телефона, там ничего не было. Даже пластиковая карточка, полученная от Федорова, лежала в банковской ячейке. Затем капитан стал рыться в адресной книге телефона задержанного, что-то выписывать оттуда, потом полез в списки входящих и исходящих звонков и SMS-сообщений. Внутренне Гуров ухмыльнулся, потому что там ничего найти было нельзя. Та сим-карта, которая могла выдать его с потрохами, находилась совсем в другом месте. Капитан позвонил в адресное бюро, назвал код и попросил все данные на некоего Рогова Павла Андреевича. Щас! Как же! На то он и оперативный паспорт, на то она и оперативная легенда. Да и самого паспорта при Гурове не было, а лежал он смирненько дома в тумбочке.

– Ну, вот что, Рогов! – сурово сказал наконец капитан. – Давай колись! Где взял паспорт, кто ты на самом деле?

Дальше хлынула волна обвинений, подозрений и угроз. Гуров решил, что самым простым способом прояснить причину своего задержания будет агрессия. Тогда капитан как-то себя проявит. А по тому, как далеко он готов зайти, можно будет судить и о сложности своего положения. Гуров незамедлительно послал капитана «в жопу». Ответом на хамство задержанного было рукоприкладство – однако аккуратное, чтобы не оставлять следов побоев. Капитан дело знал и бил по очень болезненным местам. Гуров не сдавался и продолжал агрессивно огрызаться. Ему было интересно, начнет ли капитан подсовывать пакетики с белым порошком или пистолетный патрон. Тогда дело повернется совсем в другую сторону. Если «Рогов» в самом деле из органов, то ему не резон терять время в следственном изоляторе. Ему надо работать, и он начнет включать официальные рычаги. И Саенко об этом узнает. Но Гуров не начнет. И звонить не будет. Просто пройдет срок контрольного звонка из Саратова в Москву, и его начнут активно искать. Точнее, активно искать человека по фамилии Рогов. Параллельно, конечно же, накроют Реабилитационный центр, о котором он уже сообщил. Лавочка закроется, а цепочка, ведущая из провинциального Саратова в столицу и дальше, за границу, порвется. И те люди, которые стоят за всем бизнесом, а не только за саратовским филиалом, останутся на свободе. А должны сидеть в тюрьме. И для этого Гурову нужно очень постараться сыграть свою роль точно. И он играл. Он грозился, ссылался на высоких покровителей, намекал и подмигивал. И тут же просил, чтобы ему разрешили позвонить. Потом он сдался и попросил, чтобы капитан позвонил от его имени сам, и стал называть телефоны Реабилитационного центра, Саенко и Казанцева.

Часа через два Гуров, у которого ныли бока и побаливали ребра, услышал звук мотора подъезжающей машины. Затопали шаги в коридоре, и в кабинет вошел тот, кто и должен был войти, по логике развития событий, – Саенко.

Длинный стал шептаться с капитаном, потом они вышли в коридор. Потом они вернулись и, не очень стараясь, разыграли незамысловатую сценку договорившихся «по-хорошему» людей. Гуров сгреб со стола свое имущество и молча последовал за Саенко.

– Это просто повезло, что твой телефон не отвечал и я заехал к тебе домой, – пустился в объяснения длинный, – а тебя там нет. Соседи подсказали, что кого-то в стельку пьяного милиция забрала. Ты где так нарезался?

– Да я вроде немного и выпил, – пожал Гуров плечами, уже без труда показывая, что почти в нормальном состоянии. – С бабой одной познакомился, посидели.

– Небось и полежали?

– Джентльмены на такие вопросы не отвечают, – пошутил Гуров.

– Ладно, джентльмен… Только что мне с тобой теперь делать? Тебя шеф утром ждет в девять, а видок у тебя не очень… Давай так, я совру что-нибудь, а ты чтобы до двух часов дня был как огурчик и за руль мог сесть.

– Гарантирую, – пообещал Гуров.

– Поехали, я тебя до дома подброшу.

На работе Гуров появился в половине первого. Его интересовала обстановка – как раздуют историю со смертью Крачковского, и раздуют ли. Однако первый же час пребывания в Реабилитационном центре показал, что никто не был ни сном, ни духом. Хоть бы какая-то тень подавленности, хоть кто-то полсловом обмолвился…

Можно было бы, конечно, спросить про Матвеича самому, придумав причину своего внезапного интереса. Только делать этого не стоило, даже если и через месяц начальство не объявит о причинах отсутствия члена коллектива. Прошлявшись полтора часа по территории и женским кулуарам, Гуров попался наконец на глаза Казанцеву.

– А, ты приехал? Пошли к главврачу.

Гуров быстро дожевал пряник, поблагодарил медсестер за чай и двинулся за рыжим на второй этаж. Когда дверь в приемную перед ним открылась, сыщик чуть было не наступил на собственную отвалившуюся от неожиданности челюсть. Только тренированная выдержка и хладнокровие помогли овладеть собой. В секретарском кресле светила белизной кожи в глубоком декольте Галонька Четверова. Реакцию предстояло придумать с учетом всех возможных вариантов присутствия здесь его бывшей секретарши. И даже не его, а некоего мелкого бизнесмена Андрея Викторовича Колесова.

Вихрь мыслей и предположений пронесся в голове Гурова как торнадо, но конкретное решение так в нее и не пришло. Более того, секретарша смотрела в сторону входивших мужчин, но на ее лице не мелькнуло даже тени смущения, удивления или страха. Вот это выдержка! Хотя, понял Гуров, это я ее вижу тут впервые, потому что не хожу наверх. А она, может, уже несколько дней тут работает; запросто могла видеть на территории… Ах ты стерва!

Интуиция подсказала, что реакция у него быть должна, но реакция двусмысленная. Двояко толкуемая. Гуров картинно вскинул брови, толкнул Казанцева локтем в бок и, замедлив шаг перед столом секретарши, игриво сказал:

– У нас тут новая секретарша, оказывается. И какая симпатичная!

– Пошли, – хмыкнул Казанцев, – не нарывайся на ревность шефа.

Гурова мгновенно передернуло от воспоминаний того, что произошло в загородном доме. Этот старый негодяй и алкоголик был еще извращенцем, мечтающим о насилии над несовершеннолетней девочкой.

Галя одарила Гурова неприязненным взглядом и уткнулась в экран монитора на своем столе. «Вот так, значит, предпочитает сделать вид, что мы незнакомы. А если учесть, что время на выработку такого поведения у нее было, значит, оно осмысленное, а не импульсивное. Если только она тут не из-за меня». Додумать эту мысль было уже некогда. Перед Гуровым распахнулась дверь кабинета главного врача, и пришлось в нее войти. И смотреть без брезгливости в глаза Кузнецову тоже пришлось. Тут же оказался и длинный Саенко.

– Ага, – неопределенно буркнул главврач. – Значит, так… – Видок у Кузнецова был еще тот.

– Сейчас ты едешь с Казанцевым в Москву, Андреич, – безапелляционно заявил Саенко, облекая в вербально-конкретную форму бессвязное мычание шефа. – Дело срочное и важное. Нужно кое-что из препаратов и документации срочно доставить.

– Да я всегда готов, – пожал плечами Гуров, думая о том, как себя вести, если Галоньке вздумается случайно проболтаться о том, что она недавно знала его под другой фамилией и в другом качестве. – Тем более что ехать с Вадимом Алексеевичем. Дорогу-то я чисто теоретически знаю.

– Дорога тут одна, мимо не проедешь, – с каким-то странным ожиданием пояснил Саенко.

Гуров решил, что длинный ждет вопроса о самолете, которым доставка получится быстрее. Спрашивать или советовать сыщик не собирался. Его больше волновало, какого черта тут делает лживая, выдающая себя за наивную блондинку Галонька Четверова. Чего это ее все время тянет к организациям околомедицинской направленности?