Алексей Макеев - Мертвая фамилия (сборник)
Игорь Мокин говорил что-то про уничтожение всей семьи. Да, похоже, что убийца неспроста нацелился именно на них. Кому выгодна смерть Вадима Юрьевича и Сергея Волошиных?»
Гуров по очереди перебирал абсолютно всех людей, имеющих хоть какое-то отношение к этой истории. Он так и этак крутил в голове каждого из них, прикидывал, кто мог быть заинтересован в смерти отца и сына Волошиных.
Вскоре в его голове обрисовалась парочка кандидатур. Он вдруг понял и еще один момент, который до этой минуты был ему неясен.
Станислав Крячко, которому надоело бездействие, не выдержал и спросил:
– Ну и что ты надумал, Лева?
Гуров вскинул глаза на товарища и произнес:
– Я все понял. Крапивин не засек Мальцева, да и вообще никого. Это сделал его сообщник, и увидел он вовсе не Мальцева, а меня. Он знал меня в лицо, а я, старый дурак, не учел этот момент! Этот таинственный сообщник где-то видел меня и узнал возле кинотеатра. Поэтому он и отменил встречу с Крапивиным. Точнее, не отменил, а перенес в другое место. Уже не для того, чтобы передать ему деньги, а чтобы убить. Он понял, что мы вышли на Крапивина, а это прямая угроза ему лично. У него не было другого выхода, кроме как убивать Крапивина чуть ли не у меня на глазах.
Орлов с Крячко переглянулись.
– Похоже на то, что ты прав, Лева, – сказал генерал-лейтенант. – Но это упростит нашу задачу. Значит, этот человек должен быть среди фигурантов дела!
– А если он просто сам следил за Львом, а? – предположил Станислав.
– Соображение дельное, но тогда опять же получается, что он знает не только меня лично, но и тот факт, что я веду это дело. – Гуров еще раз пробежал глазами страницу из дела и подумал, что он, скорее всего, теперь находится на верном пути.
Только нужно еще кое-что проверить. Лев Иванович решительно поднялся со стула.
– Ты куда? – крикнул вдогонку Крячко.
– К нотариусу Рокотову, – снимая с вешалки плащ, сказал Гуров.
– Зачем? – тут же спросил Станислав.
Лев Иванович не поленился вернуться к столу и жестом поманил Крячко к себе. Тот подошел, и Гуров показал ему открытую страницу, на которой была напечатана биография Глеба Крапивина.
– Ну и что? – Крячко пожал плечами.
– Внимательно читай! – Сыщик ткнул пальцем в строчку, где говорилось о последних годах учебы Крапивина в школе и медицинском училище в Твери и переезде в Москву.
Лицо Станислава стало меняться на глазах, от непонимания к изумлению, дальше к недоверию.
– Ты думаешь, что?.. – медленно проговорил он.
– Вот именно! – подтвердил Гуров. – А у Дарьи больное сердце. Одним словом, я к нотариусу, причем пулей. А потом и к доктору.
– Давай я с тобой съезжу! – воскликнул Станислав, уже уставший от скуки, но Лев Иванович отказался.
К Рокотову он прибыл через двадцать минут, без предупреждения, не спрашивая разрешения, прошагал в его кабинет. Аркадий Вениаминович, сидевший за столом, удивленно поднял на Гурова глаза и снял очки.
– Чем… чему обязан? – выговорил он, сбиваясь от неожиданности.
– Убийству, Аркадий Вениаминович. – Полковник полиции сел на стул. – Такая уж у меня профессия. Она сводит людей в основном по печальным поводам.
– Что, еще кого-то убили? – Рокотов округлил глаза. – Я слышал про Сережу, это ужасно!..
– Убили еще много кого, Аркадий Вениаминович, но это вас, думаю, так не ужаснет. Вы мне лучше скажите – Даша Волошина консультировалась у вас относительно своих имущественных прав?
– Да, совсем недавно, – все еще не понимая, в чем дело, ответил Рокотов. – Она приехала ко мне одна и спросила, кому достанется имущество в случае ее преждевременной смерти.
– А откуда такая тревога у двадцатипятилетней девушки?
Рокотов вздохнул и ответил:
– Мы с вами, кажется, уже говорили о ее слабом здоровье. Даша поведала мне, что в последнее время сердце стало пошаливать, реагировать на малейший стресс, и общая картина ухудшилась. На ЭКГ что-то там нашли…
– Это ей кто сказал?
– Как кто? Врач.
– Саркисов? – уточнил Гуров.
– Ну да. Насколько мне известно, она постоянно наблюдалась у него.
– Так, ясно. Давайте вернемся к вашим профессиональным делам. К чему свелся ваш с Дашей разговор?
– Ну, я, конечно, по-человечески посоветовал ей успокоиться и не бить тревогу…
– Меня интересует, что вы ей посоветовали как нотариус, а не по-человечески, – перебил его сыщик.
Рокотов надул щеки, выпустил воздух и проговорил:
– Я посоветовал ей посоветоваться с родителями, уж простите за тавтологию.
– То есть пока вы завещание не составили? – уточнил Гуров. – А она хотя бы примерно оговаривала свои планы?
– Даша больше спрашивала, чем говорила! Тут еще вот какой момент. Ей вряд ли удастся родить ребенка – врачи не разрешают. Так что на ее имущество могут претендовать близкие родственники – мать, отец, потом брат, ну и муж, если, конечно, таковой появится. Даша, кстати, собирается замуж. Хотя свадьба может быть и перенесена в связи с трагическими событиями. Сами понимаете.
– Вы мне озвучили возможных претендентов на случай, если завещание так и не будет составлено?
– Конечно. Наследство получит тот человек, которого укажет Даша. Хоть совершенно посторонний. Но это я сказал просто условно. Случайных людей в ее окружении нет.
– Понятно. – Гуров поднялся. – Спасибо.
Выйдя от нотариуса, Лев Иванович набрал номер друга и проговорил:
– Стас, выясни, в какой больнице работает Сурен Робертович Саркисов. Я подожду.
Через пару минут он уже записывал адрес частной клиники «Эксперт-мед», а еще через пятнадцать входил в кабинет Саркисова.
Сурен Робертович, сидевший за столом, поднял на него взгляд, выдержал паузу и сказал:
– Не стану упрекать за то, что вы без очереди. Понимаю, вас наверняка привело ко мне нечто крайне срочное, не терпящее отлагательств.
– Вы совершенно правы, Сурен Робертович, – сказал Гуров. – Я даже присаживаться не буду.
– Надеюсь, никого больше не убили? – чуть помедлив, осведомился Саркисов.
– Слава богу, нет, – ответил Лев Иванович. – Мне нужны результаты ЭКГ Дарьи Волошиной. Только не говорите, будто это врачебная тайна. Сейчас это не имеет значения.
– Да тут нет никакой тайны, – мягко сказал Саркисов, еле заметно улыбаясь.
Он поднялся со стула, подошел к шкафу, порылся в нем, достал карточку, раскрыл на нужной странице и передал ее Гурову.
– Вот. Только не уверен, что вы в этом разберетесь.
– Надеюсь на вашу помощь, Сурен Робертович.
– Не стану утомлять вас медицинскими терминами. Если говорить простым языком, есть некоторые изменения в работе сердца. На ЭКГ они отражены.
– Что это означает?
– То, что сердце Даши надо очень и очень беречь. – Саркисов внимательно посмотрел Гурову в глаза.
– Скажите, почему она к вам пришла? Вы настаивали?
– Нет, это была инициатива Даши. Она пришла вместе с Игорем, сказала, что собирается замуж и хочет быть уверенной в своем здоровье. Мы провели обследование, и я честно ей все сказал.
– И в чем же заключается ваш вердикт? – Лев Иванович пытливо посмотрел на доктора.
– Если все время заботиться о себе, регулярно обследоваться, принимать необходимые препараты, то все будет в порядке. Но следует избегать даже малейших стрессов, переутомления и бессонницы. Ни о какой беременности и родах не может быть и речи, по крайней мере на данном этапе. Блюдешь все врачебные инструкции – живешь спокойно. Нет… – Саркисов развел руками и вздохнул.
– Что, если нет? – уточнил Гуров.
Саркисов чуть помолчал и сказал прямо:
– Малейший стресс способен ее убить. Риск очень высок. Сердце – орган весьма сложный. Насколько выносливый, настолько и уязвимый. В моей практике имелось достаточно случаев, когда человек абсолютно здоровый умирал в одночасье оттого, что у него не выдерживало сердце в экстремальной ситуации. Вот почему я так переживаю за Дашу. Она мне не чужой человек, а тут эта кошмарная история!.. Не знаю, как такая беда на ней отразится.
– Сурен Робертович, я попрошу вас проехать со мной, – тихо сказал Гуров.
Саркисов поднял на него вопросительный взгляд, однако ничего уточнять не стал, а просто переоделся и направился к дверям.
– Прошу прощения, приема сегодня не будет, – обратился он к пациентам, сидевшим в коридоре. – Обещаю, что осмотрю всех вас при первой же возможности.
Они вышли на улицу, сели в автомобиль Гурова, и полковник нажал на газ.
Лев Иванович остановил машину возле дома Ступицыных, подошел к домофону и сказал Саркисову:
– Звоните.
Тот набрал номер и представился. Людмила Антоновна тут же нажала на кнопку, открывая дверь. Гуров пропустил Саркисова вперед и поднялся в квартиру вместе с ним.
– Что-то случилось? – Лицо Людмилы Ступицыной выражало страдание и тревогу перед новым несчастьем.
Она уже была в морге и опознала сына.
