Джон Сэндфорд - Правила убийцы
— Посмотри-ка на него, — сказал он, обращаясь к девушке и вставая перед ней на колени. — Вот он какой. А они стараются всех уверить, что я импотент.
Хизер перестала сопротивляться и откинулась на постели, наблюдая за ним.
— Ну а теперь повеселимся. — Бешеный нащупал под кроватью нож, взял его в руку и показал ей; стальное лезвие поблескивало в свете лампы. — Тебе не будет очень больно. Я хорошо умею это делать, — успокоил он девушку. — И постарайся, чтобы твои глаза были открыты, когда в тебя войдет нож. Мне нравится в этот момент смотреть в глаза.
Она отвела взгляд, и внезапно в комнате чем-то запахло. Он посмотрел вниз и понял, что она обмочилась.
— Ох, боже ты мой!
Но ему это понравилось. Она описалась от страха. Она знала его силу.
Но теперь он не станет ее насиловать. Сама мысль о том, что при этом придется лежать в холодной луже, была омерзительна. Да и половой акт не был так уж необходим. Бешеный растянулся рядом с ней, придвинулся и ласково поцеловал ее в щеку. Она отпрянула.
— Все произойдет моментально, — продолжал говорить он.
Девушка неистово забилась, спутанная по рукам и ногам. Он приложил кончик ножа прямо под грудинной костью и почувствовал, как приближается оргазм. Бешеный вонзал нож все глубже и глубже. Глаза девушки были открыты, взгляд становился все более и более напряженным... И вдруг потух. Для нее все кончилось. Бешеный смотрел ей прямо в глаза и наблюдал за тем, как гаснет в них свет. Он почувствовал, как откатывается волна оргазма и спадает внутреннее напряжение.
«Все прошло очень хорошо, — подумал он. — Просто замечательно».
Он отошел на шаг от кровати и посмотрел на свою жертву. «Некрасивая, — отметил про себя он, — но в ее поведении было что-то чудесное». Он снял презерватив и спустил его в туалет, потом начал одеваться, останавливаясь время от времени, чтобы посмотреть на свою работу. Он радовался.
Когда Бешеный уже полностью оделся, то напоследок смерил девушку долгим взглядом и даже погладил по холодеющей ноге. Потом направился к двери.
— Ой! — воскликнул он вдруг. — Чуть не забыл про записку.
Он порылся в кармане куртки, достал записку и положил ее на тело Хизер Браун.
На улице была чудесная прохладная осенняя ночь. Бешеный пересек покрытую темным навесом автомобильную стоянку, мельком взглянув в сторону помещения дежурного администратора. Через окно было видно, как тот сидит, уткнувшись в телевизор. Голубой свет экрана освещал его лицо. Бешеный прошел немного по улице и повернул за угол, там он снял с себя куртку и кепку, скатал это все вместе и сунул себе под мышку. Потом еще раз повернул за угол и оказался рядом со своей машиной. Он уселся за руль и бросил куртку на пол. Если кто-нибудь и видел, как он садился в машину, то его никак не смогли бы соотнести с человеком в красной куртке и кепке.
Бешеный проехал шесть кварталов и остановился у какого-то бара. Пока он пил свой первый стакан, мимо, в направлении Хеннепин, проехала полицейская машина с мигающими огнями, но без сирены. Бешеный не спеша допил свой стакан, потом попросил бармена налить еще. Когда он уходил, прошел уже час с тех пор, как он вышел из номера мотеля.
— Еще один никому не нужный рискованный шаг, — сказал он сам себе. — Но близко подъезжать я не буду. Только чтобы можно было посмотреть.
Стоя у светофора примерно в квартале от места происшествия, он увидел возле мотеля по крайней мере четыре полицейские машины. Пока он ждал, когда зажжется зеленый свет, к мотелю подъехала машина телестудии, и из кабины вылезла темноволосая девушка. Он сразу узнал ее. Энни Макгаун, та женщина, которая сказала, что он импотент.
Сзади загудели автомобильные клаксоны, он посмотрел в зеркальце заднего обзора, а потом на светофор, там уже загорелся зеленый огонек. Бешеный повернул за угол и остановился у тротуара. Макгаун о чем-то говорила с полицейским, а тот отрицательно мотал головой. Привлеченная миганием полицейских огней и подъехавшей бригадой телевизионщиков, мимо сидевшего в машине Бешеного прошла группа людей.
У Бешеного возникло большое желание присоединиться к ним, но он решил не делать этого. Слишком большой риск. Хватит с него риска. Кроме того, наслаждение от убийства было так велико, что стоило поехать домой, где можно будет расслабиться и насладиться впечатлениями. Можно лечь в горячую ванну, закрыть глаза и заново проиграть тот момент, когда во взгляде Хизер Браун потух огонек.
14
Это был один из лучших уик-эндов года, дни стояли теплые, а ночи бодряще морозные. Лес был полон чудесных красок, и в воздухе висел легкий аромат горящих березовых поленьев.
— Листья еще не спадут, по крайней мере, неделю. Может быть, две, — сказала Карла. Клены на северном берегу озера полыхали оранжевым заревом. — Жаль, что у тебя здесь не растут клены.
— Когда я покупал этот дом, я думал об этом, — отозвался Лукас. — Я не хотел, чтобы были клены. Конечно, они красивые, но мне хотелось, чтобы были сосны. Они придают месту вид северного леса. Чуть дальше к югу, там, где растут клены и дубы, чувствуешь себя уже совершенно не так.
Они медленно плыли вдоль берега, забрасывая удочку у зарослей осоки, огибая причалы и затонувшие бревна.
— Некоторые рыбаки считают, что сейчас уже слишком поздно удить на искусственную мушку, но я с этим не согласен, — заметил Дэвенпорт.
За три часа рыбной ловли они поймали пять щук и еще двух маскинонгов.
— На маскинонгов нам сегодня не повезло, правда? — сказала Карла, когда они возвращались к своему причалу.
— Ну, ты не права! Сегодня, наоборот, удачный день. Два подряд — это же здорово! Они здесь ловятся крайне редко.
— Ну!
— Зато чем меньше улов, тем меньше возни с чисткой рыбы, — улыбнулся Лукас.
— Когда я должна буду отсюда уехать? — спросила Карла.
— Что значит «должна буду уехать»?
— Полагаю, вся эта шумиха, поднятая телевидением, теперь уже сошла на нет. Я могла бы вернуться. Но ты знаешь, я живу у себя в студии, как в норе, и мне страшно не хочется туда возвращаться.
— Послушай, да живи здесь хоть месяц, если хочешь, — предложил Лукас. — Мне нужно будет приехать сюда недели через две-три, чтобы убрать лодку. После этого ничего особенного делать не надо до самых морозов, пока не выпадет снег.
— Принимаю твое предложение, — рассмеялась Карла. — Ну, наверное, не на месяц, но на пару недель я здесь задержусь. Ты даже себе не представляешь, какая это для меня разрядка. Я привезла с собой пачку рисовальной бумаги и несколько пастельных карандашей и теперь благоденствую.
— Вот и отлично. Это как раз подходящее место.
Она подняла на него глаза.
— Я рада, что ты смог задержаться здесь на денек. Обычно здесь тихо, но в субботу и в воскресенье приезжают люди. Сегодня мы здесь одни. В будние дни чувствуешь себя как-то по-особенному.
После обеда Лукас принес березовые поленья, заготовленные прошлой осенью, развел в камине огонь. Когда дрова разгорелись, он и Карла уселись на диван и долго разговаривали, смотрели телевизор, а потом поставили на видеомагнитофон взятый напрокат фильм.
К концу фильма Лукас начал расстегивать пуговицы на ее блузке. Когда зазвонил телефон, он уже снял с нее блузку, а Карла сидела у него на коленях и щекотала его. Лукас посмотрел на нее и совершенно твердым голосом заявил:
— Я не хочу подходить к телефону. Он еще кого-то убил.
Карла перестала смеяться, она полуобернулась, сняла трубку и сунула ее ему в руку. Он какое-то время молча смотрел на трубку, а потом приложил ее к уху.
— Дэвенпорт, — произнес он.
— Лукас, — проговорил Андерсон, — у нас еще одно убийство.
— Черт!
Он посмотрел на Карлу и утвердительно кивнул головой.
— Приезжай.
— Кого на этот раз?
— Проститутку. Мы знаем только, как ее звали на улице, и больше ничего. Хизер Браун. Лет пятнадцати. Ножом, как и всех остальных. И записка есть.
— Я ее не знаю. А Смайза вы проверяли?
— Да, он на ферме, где живет его семья. Мы определили, что ее прикончили около семи часов. Телевизионщики ехали за ним до самой фермы. В шесть часов они делали кое-какие съемки. Он все еще там. Это не он.
— Может быть, это ее сутенер.
— Мы его разыскиваем. И это еще одна из причин, по которой ты нужен нам здесь. Ты должен посмотреть на нее, может быть, ты ее знаешь, потряси там ее приятелей.
— Наши уже этим занимаются?
— Да. Они ее знают, но ничего конкретного они пока не нашли.
— Где это произошло?
— В Южном Хеннепине.
— Да. Я знаю это место. Хорошо, скоро буду.
* * *Лукас повесил трубку и повернулся к Карле, она уже надевала блузку. Он протянул руку и дотронулся до ее груди.
— Мне надо ехать, — сказал он.
— Кого убили? — Ее голос звучал глухо, она была расстроена.
