Фридрих Незнанский - Опасно для жизни
— Ну что ты, мама! Просто мне нужно почувствовать себя взрослым человеком!
За обсуждением деталей предстоящего дела ночь пролетела незаметно. Утром Вано позвонил Наташке, а уже через двадцать минут получил известие, что Доцент пьет утренний кофе в заведении белокурой подружки.
Такси остановилось. Пока Иван Висницкий рассчитывался с водителем, Ветров неуклюже выбирался из машины.
Через пару минут Вано уже втащил Игоря в темную прихожую.
— Ну как тебе временное пристанище? — спросил Вано, зажигая свет.
Игорь обошел однокомнатную квартиру.
— Чисто… — с благоговением произнес он.
— И главное — сухо! — рассмеялся Вано. — Иди прими душ, а я пока приготовлю завтрак.
Он достал из вместительной сумки плотно набитый целлофановый пакет.
— Здесь тебе смена белья и верхняя одежда.
Игорь смущенно принял пакет и исчез в ванной. Когда он вышел, по квартире распространялся дивный аромат жарящегося мяса.
— Садись завтракать, ученый! — веселым голосом позвал Иван.
Игорь, одетый в чистую рубашку и черные широкие брюки, оглядел себя в зеркало, повешенное в прихожей, расчесал отросшие волосы и, смущаясь, прошел на кухню.
На круглом блюде лежали подрумяненные эскалопы. Вокруг них золотился картофель фри, розово блестели свежие помидоры, прикрытые густыми пучками петрушки и кинзы.
— Садись, Игорек, — пригласил Вано. — Ну, давай порубаем!
Вано положил на тарелку Игоря увесистый шмат мяса, горку картофеля, ломтики помидоров.
Ветров, изо всех сил стараясь не торопиться, набросился на еду.
— Ну что, жену нашел? — немного погодя спросил Вано.
Игорь отрицательно мотнул головой, пережевывая эскалоп.
— А я нашел! — как бы между прочим заметил Вано.
— Как?! — Игорь уставился на приятеля, машинально двигая челюстями.
— Так. Лиза твоя замужем за генералом. Генерал старше ее на двадцать с лишним лет. Лысоват, с безусловным циррозом печени — следствие службы в погранвойсках. Но обеспечен. Лизе машину подарил. Балует ее.
Игорь, уставившись в пол, молча слушал.
— Так что, Игорек, ты ее так и уступишь этому кабану лысому?
Ветров заволновался, выудил сигарету из лежавшей на столе пачки, закурил.
— А что я? — тихо спросил он. — Я ей машины дарить не могу. У меня, кроме куртки рваной да квартиры в Питере, и нет ничего.
— Но ты ее любишь?
— Люблю. Я, кроме нее, и знать никого не хочу. А толку?
— Толку от тебя, какой ты сегодня есть, никакого, тут ты прав. А ты представь: ты назначаешь ей свидание, встречаешь ее на белом «линкольне». Сам весь от Версаче или Юдашкина, кто тебе больше нравится.
Поднятые кверху брови Ветрова ясно указывали, что ему не нравится ни тот ни другой по причине незнания обоих. Увлеченный повествованием, Вано между тем продолжал:
— Ты небрежно заказываешь в ресторане черт знает что. А потом плюешь в ее раскрытые от восхищения глаза. Или не плюешь, а делаешь своей рабой. Красиво?
Игорь пожал плечами:
— Глупости какие-то. Не хочу я ей в глаза плевать. Сначала, когда она меня бросила, хотел. А теперь думаю, может, она права была. Мужчина должен обеспечить достойную жизнь своей женщине. А я, в сущности, собой был занят. Своими научными игрушками.
— Прекрасно! — тут же переключился Вано. — А если ты сможешь обеспечить ей достойную жизнь? Ведь этот козел плешивый ей надоест через год.
— К чему этот разговор? — спросил Игорь, подняв глаза.
— Я уполномочен предложить тебе очень выгодную работу, — вкрадчиво ответил Вано.
— Какую?
— По твоей специальности. Причем справиться с этой работой сможешь только ты! Нужно установить состав некоего препарата. Это психотропное вещество, — небрежно заметил Вано. — Повышает ассоциативные и адаптационные функции мозга. Показаний к применению масса. Тут и инволюционные синдромы, и посттравматические нарушения функций головного мозга, и лечение хронического алкоголизма. Поясняю: аналогичный препарат выпускают на Западе. Но он очень дорог. Наша задача — получить доступный для наших сограждан аналог. Это тебе не военные заказы на не знаю что, против никто не знает какого противника. Наш препарат будет нужен всем — и старикам с ослабевшей памятью, и замороченным бизнесменам, и алкашам.
— Такие препараты уже есть, — махнул рукой Ветров.
— Нет, — жарко воскликнул Вано, — вот именно такого нет! Да и какое твое дело — есть ли, нет ли! Тебе предлагают решить сложную химическую задачу, которая по силам только тебе! Тебе предлагают за эту работу бешеные деньги! Чего же думаешь? Или лучше спиваться на вокзалах? Тогда правильно тебя твоя жена бросила!
— Какая зарплата? — спросил Ветров.
Услышав ответ, он вылупил глаза на собеседника:
— Это серьезно?
— Более чем. Нужно будет решить еще кое-какие проблемы — аренда площадей, покупка оборудования. Но это — не твои проблемы. Ты — научный руководитель и главный технолог будущей лаборатории. Твои задачи — определение состава вещества и разработка технологии его получения. Ну как? По рукам?
Игорь ошалело молчал.
— Наверное, по рукам, — наконец неуверенно ответил он.
— Вот и прекрасно! Сейчас мы это событие и отметим!
На столе появилась бутылка «Абсолюта». Щедро подливая гению, Вано неустанно балагурил, вспоминая времена школьных олимпиад, неизменных побед Игоря в каждом первенстве, девчонок, за которыми они тогда ухаживали. Вано рисовал Игорю картины счастливого будущего, где раскаявшаяся Елизавета благоговейно целует руки своего исстрадавшегося мужа.
Ветров улыбался, роняя на стол пьяные слезы.
— Однако мне пора, старичок! — воскликнул вдруг Вано. — Дело не ждет! Да! — хлопнул он себя по лбу. — Чуть не забыл! Подпиши-ка договор на работу. Я сегодня же передам его нашему работодателю.
Вано положил перед Ветровым документы, всунул в вялую руку свой «паркер».
Игорь, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на тексте договора, наконец махнул рукой и поставил в нужном месте свою подпись.
— Вот и славно! — Вано торопливо убрал бумаги в «дипломат». — А теперь отдыхай, отсыпайся.
— А чья это квартира-то? — слабым голосом спросил Игорь. — А где хозяин?
— Хозяин в Польше. Как Ленин, — хохотнул Вано. — Так что немедленно спать, батенька! — скопировал юноша незабвенного вождя. — А я через пару часов вернусь.
Он помог Игорю подняться, отвел его в комнату, уложил на диван. Затем запер дверь снаружи, так что из квартиры было не выйти, и отправился прочь.
Сергей Николаевич Висницкий сидел за столом своего просторного кабинета, просматривая газеты. Время от времени он посматривал на часы, отбивая носком начищенного ботинка азбуку морзе, что выдавало нервозность и обеспокоенность хозяина кабинета. Селектор наконец заговорил.
— Сергей Николаевич, к вам Кобыленко, — бархатисто пропела секретарша.
— Пусть войдет, — приказал Висницкий.
В кабинет втиснулся здоровенный детина в типично «качковом» облачении.
— Ну? — лаконично поинтересовался хозяин.
— Не соглашается, — угрюмо проронил Кобыленко, скрипя плотно натянутой на мускулистые плечи кожаной курткой.
Сергей Николаевич внимательно посмотрел на «качка».
— Не понял, — наконец отреагировал он.
— Ну не соглашается, — детина смотрел в сторону. — Я работал по схеме. Всю ночь ее обрабатывал. Сначала ласками, потом угрозами. Твою мать, то да се, а она — ни в какую!
— Ты что мне ваньку валяешь? Я зачем тебя внедрял, сукин сын? — Висницкий резко поднялся. — Ты что, целый месяц бабу трахал в свое удовольствие, по кабакам ее водил, цацки дарил на мои денежки, чтобы сидеть тут и мямлить черт знает что?
Детина все отворачивался от хозяина.
— У нее дети есть, так ведь?
Детина чуть дернулся.
— Девочка. Зовут Даша. Десять лет. Правильно?
— Правильно, — сдавленным голосом ответил Кобыленко.
— Та-ак. — Висницкий глянул на часы. — Сейчас полдень. Дашенька с подружками скоро из школы выйдет. Так?
— Так, — промямлил «качок».
— Так ты ее у школы встретишь и отвезешь на одну квартирку. А мы этой упрямой маме позвоним. Думаю, она посговорчивее будет.
— Сергей Николаевич, давайте я еще раз попробую, — заволновался детина.
— Ты уже напробовался, хватит. Понравилось, видно. Сиди и не гавкай.
Висницкий нажал кнопку селектора.
— Серегина с командой ко мне, — приказал он.
Через десять минут в кабинет Висницкого вошли четверо респектабельного вида мужчин. А еще через несколько минут они покинули помещение уже впятером, окружив плотным кольцом угрюмого Кобыленко.
Из дверей школы с шумом и гамом выпархивали разноцветные стайки детворы.
Из неприметной, цвета «белая ночь» «девятки», припаркованной около школьного здания, за выходящими наблюдали.
