Алексей Макеев - Ледяной свидетель (сборник)
– Это касается Наташи? – хмуро спросил Троепольский.
– Да, – кивнул Гуров. – Вам, так или иначе, станет это известно.
– Что ж, хорошо, – медленно произнес Троепольский. – Я подожду.
– Спасибо, мы быстро закончим. А пока выйдите, пожалуйста, из комнаты.
Осмотр квартиры занял у Гурова с Крячко около получаса, поскольку обследовать пришлось немного мест – саму люстру, веревку, стул… Все вещдоки они запаковали и забрали с собой и только после этого вызвали местную опергруппу для составления протокола. Сейчас Гуров доверял только Крячко и полагаться на местных оперов не мог себе позволить.
Когда приехали в РОВД, Гуров сразу увел адвоката в отдельный кабинет. Там он оставил его одного, а сам позвонил в больницу узнать о состоянии Натальи Долгуновой.
– Все не слишком радужно, Владимир Александрович, – сообщил Гуров, входя в кабинет, где в неизвестности маялся адвокат. – До того как Наталью успели вынуть из петли, она какое-то время пробыла без сознания, без кислорода. Врачи говорят, пока неизвестно, насколько сильным оказалось кислородное голодание и как это повлияло на головной мозг. Часть клеток может быть утеряна безвозвратно…
– Что это означает? – тихо спросил Троепольский. – Что она превратится в растение?
– Будем надеяться, все не настолько плохо, – не глядя на него, сказал Гуров, и адвокат понял, что прежнюю Наталью он уже не увидит.
– Но почему, почему она так поступила? Что ее толкнуло, ничего же не предвещало такой беды? – Троепольский тщетно пытался заглянуть в лицо Гурову.
– Дело в том, Владимир Александрович, что Наталья Долгунова с самого начала была замешана в деле своего мужа. Она намеренно подставила его на судебном процессе и присвоила деньги, украденные у Вадима Глотова.
– Намеренно? – растерянно произнес адвокат. – Как же так? Я думал, она по глупости…
– Она не настолько глупа, насколько хотела казаться. Наталья все продумала заранее и специально лжесвидетельствовала на процессе, чтобы дискредитировать и вас, и своего мужа.
– О, господи! – Троепольский потер лоб. – В голове не укладывается! Но ради чего? Ради денег? А где же они? Она же жила почти в нищете!
– Ну, потерпеть всегда можно, когда знаешь, что на счете у тебя десять миллионов.
– Значит, Алексей все-таки украл эти деньги у Глотова? Иначе как они могли попасть к Наташе?
– Нет, – покачал головой Гуров. – Алексей Долгунов этих денег не крал.
– Но тогда… Выходит, она сделала это сама?
– Не совсем. Одна она просто не справилась бы.
– Значит, у нее был сообщник? Вы знаете, кто он?
– Конечно, – кивнул головой Гуров. – Более того, мы уже задержали его.
Троепольский продолжал непонимающе смотреть на него, и Гуров открыл ящик стола.
– Но кто же он? – спросил адвокат.
– Вы, – спокойно ответил Гуров, доставая наручники и застегивая их на запястье Троепольского. – Кто же еще? Кто, кроме вас, мог позволить ей провернуть такой трюк на судебном процессе?
Он невозмутимо смотрел в глаза Троепольскому. Тот занервничал, однако изо всех сил старался держать себя в руках и сохранять хладнокровие.
– Вы ошибаетесь, – произнес он, пытаясь одной рукой достать из кармана платок и промокнуть лоб. – Это не так! Я ничего не знал, меня самого подставила Наталья! Зачем мне было портить свою карьеру?
– Ну, за десять миллионов-то можно и пострадать. Сумма, конечно, для кого-то не слишком большая, но для того, чтобы уехать из Орехова, вполне достаточная. К тому же за нее и сделать-то нужно было совсем немного. Во-первых, никого не надо убивать. Во-вторых, на процессе, на котором вы выступали адвокатом, вы могли вертеть свидетельскими показаниями как угодно. Вызывать, кого вам надо, или не вызывать. Самым трудным было украсть эти деньги, но здесь помогла Наталья. Вы давние любовники, это доказанный факт.
– Чем же это можно доказать? Вы что, свечку держали? – со злобой в голосе спросил Троепольский.
– Нет, я вообще не любитель наблюдать чужие постельные сцены. Лучшее тому доказательство – ваша дочь. Да-да, ваша и Натальи дочь Даша, а вовсе не Алексея Долгунова. И дело даже не только во внешнем сходстве с вами, на которое обратил внимание полковник Крячко еще при первом посещении квартиры Натальи. Вчера при осмотре квартиры мы незаметно взяли пару волосков с подушки из ее кроватки и отправили в лабораторию. Ее образцы сравнили с образцами Алексея Долгунова, которые имелись в деле. Они не совпадают. С вашими, правда, еще не сравнивали, но это дело времени. Вы ведь не откажетесь пожертвовать своим волоском ради установления истины? – усмехнулся Гуров.
Троепольский молчал, и Лев понимал, о чем он думает – глупо отрицать то, что потом докажет экспертиза. Однако и против себя адвокат не спешил говорить.
– Я так полагаю, что откровенничать вы не намерены, – склонил голову Гуров.
– Правильно полагаете. Я имею на это законное основание – не свидетельствовать против себя.
– Это на суде, – возразил Лев, – а сейчас вы в кабинете отдела внутренних дел. Впрочем, я и сам вам могу многое рассказать. Просто чтобы вы поняли, что бесполезно играть в молчанку. Отношения Алексея и Натальи Долгуновых были не такими уж безоблачными. Я не беседовал с самим Алексеем, но могу предположить, что он стал подозревать жену в неверности. В маленьком городке трудно скрывать любовную связь. К тому же подрастала маленькая дочь… Не знаю, то ли Алексей заметил ее несходство с собой, то ли, наоборот, сходство с вами, то ли еще что, но он стал подозревать, что ребенок не от него. В электронной почте Долгунова мы обнаружили его переписку с московской лабораторией. Он обращался туда с вопросом, можно ли у них сделать анализ ДНК на установление отцовства. На его беду, это письмо увидела Наталья, хотя он и удалил переписку, но очень кустарно: просто отправил прочитанные письма в корзину, откуда их легко можно восстановить. Наталья в испуге сообщила вам, что она на грани катастрофы: узнай муж о ее измене, развелся бы с ней немедленно. Все имущество принадлежит ему, она осталась бы без ничего, с ребенком на руках, и это при том, что никогда не работала и не получила образования. Вы поняли, что действовать нужно без промедления. А тут такой сюрприз: перевод крупной суммы, которую будет получать Алексей Долгунов. Наталья, видимо, подслушала телефонный разговор мужа с Глотовым и поделилась с вами. Вот он, шанс одним махом решить все проблемы: и от Алексея избавиться, и деньги прикарманить. Правда, пришлось потерять кое-что из имущества Алексея – машину, например, – но это мелочь по сравнению с тем кушем, что вы должны были сорвать. Так или иначе, но игра стоила свеч. И вы задумали хитроумную комбинацию с далеко идущими планами…
– Вы мне льстите, Лев Иванович, – улыбнулся адвокат не без самодовольства.
– Да ничуть. Вы действительно все это придумали сами. Самым сложным было украсть деньги так, чтобы никто не заметил, но и тут многое оказалось на вашей стороне: Наталья могла сделать дубликат ключа от сейфа, ведь ключ всегда был у ее мужа в общей связке. В измене он жену, может, и подозревал, но вот что она способна на ограбление с подставой собственного мужа – вряд ли. Так или иначе, ключ она добыла. Камеру тоже отключила Наталья – она знала, где та находится. Полагаю, что и деньги забрала именно она, потому что была себе на уме и до конца вам не доверяла. Деньги она тут же получила на счет, с которого снять их могла только сама. Вам же оставалось только проиграть процесс, что и удалось благодаря ее лжесвидетельству. На вас играл еще и тот фактор, что все говорило против Алексея Долгунова.
Гуров замолчал и посмотрел на Троепольского долгим взглядом.
– Вот что я вам скажу, Владимир Александрович, – после паузы добавил он. – Вы не зря стали адвокатом. Фантазия, острый ум, умение принимать нестандартные решения, не теряться в любых ситуациях и активизироваться в экстремальных обстоятельствах – это все отличные данные для этой профессии, и обладаете вы ими в полной мере. Если бы вы стали развивать эти способности, я уверен, что через несколько лет ваше имя значилось бы в списках лучших адвокатов Москвы. Но вы решили получить все и сразу. И мне жаль, что все эти способности вы направили не на благо, а во зло.
– Ну, а почему же это невозможно? – криво ухмыльнулся Троепольский. – У меня еще все впереди! Я могу уехать в Москву и начать практиковать там. Пусть первое мое дело вышло неудачным, но это же в Орехове! В Москве о нем никто не знает, так что репутации у меня еще, можно сказать, нет никакой. А наработаю я ее очень быстро, не сомневайтесь.
– Нет, не наработаете, если вы о хорошей, – резко ответил Гуров. – А вот подмоченную, и крепко, вы уже заслужили.
– Напрасно вы так думаете, – улыбаясь, покачал головой Троепольский. – Это как повернуть! Если подойти к вопросу творчески, можно обернуть его себе на пользу. Это же реклама! Оболганный адвокат переезжает в Москву и восстанавливает справедливость собственными силами! Не сломленный духом, он защищает людей, попавших в беду, несправедливо обвиненных, как когда-то был обвинен сам! Как вам такие слоганы? Немного патетично, возможно, но над формулировочками можно и поработать.
