Нина Дитинич - Тайна великого живописца
– Не знаю я ничего! Может, и конкуренты, а может, еще кто… – произнес Чарущев с пришибленным видом. – Вы что, не понимаете, и меня могут убить? Посадите меня, что ли, – фальцетом воскликнул он. – У вас меня не достанут!
Суржиков смерил его взглядом и то ли в шутку, то ли всерьез произнес:
– Посмотрим на ваше поведение, Арсений Борисович. Мне нужны имена заказчиков копий картины Крамского «Неизвестная». Они у вас?
Мужчина испуганно захлопал глазами.
– У меня их нет…
– И где же они?
– Видите ли, – у Чарущева задрожали губы, – у меня все документы изъяли.
– Кто? – изумился Суржиков.
– Не знаю, ваш какой-то работник приходил, мужчина молодой, удостоверение показывал.
– И как его имя? – недоверчиво хмыкнул следователь.
– Я не помню, – с мучительным выражением лица простонал Чарущев. – Он так угрожающе разговаривал со мной, что я испугался.
– Меня вы не боитесь, а тут вдруг испугались?
– Честно говоря, я не поверил, что это работник полиции, я почувствовал, что это самый настоящий бандит.
– Вот как, – ядовито протянул следователь. – А почему мне сразу не сообщили?
– Испугался, – вздохнул мужчина. – Вы же все равно защитить меня не можете, а меня могут убить, как Эдика Хруста.
– Вы должны будете сейчас поехать со мной, – холодно сказал Суржиков. – Попробуем составить фоторобот. Или, может быть, вы сами нарисуете этого человека? Вы же художник.
Глава 38
Страшная находка
Девушки сдружились с художниками и почти каждый вечер собирались в квартире Ляльки, чтобы пообщаться. Михаил Дроздовский с самого начала оказывал внимание Ляле Стасовой, а Данила Меньшиков увлекся Маргаритой.
– Ты настолько прекрасна, – вкрадчиво говорил он Вишневской, – что сама не понимаешь! Только тебе необходимо перекрасить волосы в темный цвет – и будешь совершенной копией знаменитой картины.
– Не хочу я быть копией, – морщилась Маргарита.
– А я хочу, чтобы ты мне позировала, – уговаривал Данила.
– Между прочим, – вырвалось у Ляли, – модель, которая позировала Крамскому, прапрабабка Маргариты.
– Да ну! Не может быть! – недоверчиво покосился на девушку Михаил.
– В Курской области, в Миленино, находится ее могила. У них и семейное предание есть! – вспыхнула Ляля. – Правда, Рита?
Маргарита кивнула:
– Да, моя прапрабабка похоронена там, и вполне возможно, что она была знакома с Крамским.
– Так, может быть, нам съездить в Миленино? Если это такое историческое место, – насмешливо прищурился Дроздовский.
В ближайшие выходные они собирались на машине Ляли поехать в Курскую область, но произошли невероятные события, которые сорвали их поездку.
Все средства массовой информации взорвались от известия, что в Лондоне рядом со своим домом был застрелен русский политик, мэр Стерляжинска Иван Башлыков.
А несколькими часами позже неизвестными был тяжело ранен владелец фотостудии «Авторский портрет» Арсений Чарущев.
Суржикова тут же вызвал злой как черт полковник Карсавин и накричал на него:
– Мало нам было убийств?! Если бы вы работали как следует, давно бы уже нашли этого маньяка!..
– Делаем все, что можем, – отвел глаза Суржиков. – Мы установили, что копии с картин Крамского делал Эдуард Хруст. Объявили в розыск неизвестного, который угрожал Чарущеву. Чарущев сам нарисовал его портрет.
– И что? Хоть какой-нибудь результат от этого есть?! – насмешливо процедил начальник. – Или результат – два убийства?
– Одно убийство и покушение.
– Какая разница?! – сердито махнул рукой Карсавин. – Идите работайте, пока еще кого-нибудь не убили.
Прихватив с собой Бричкина, Суржиков выехал на место происшествия.
Работники фотостудии собрались в вестибюле и испуганно пялились на экспертов, работавших в кабинете их шефа.
Суржиков приступил к допросу свидетелей. Но свидетелей как таковых не было. Чарущев сидел у себя в кабинете за закрытой дверью, когда Верочка услышала странный хлопок и отчаянный вопль шефа.
Она влетела в кабинет и увидела истекающего кровью, жутко хрипящего и бьющегося в конвульсиях начальника. Верочка смертельно испугалась и побежала за помощью к художникам. Те вызвали «Скорую» и полицию.
Копающийся в углу на полу эксперт вдруг резко вскочил и позвал Суржикова:
– Егор, иди сюда!
Суржиков пошел, а Бричкин занял его место за столом и продолжил записывать показания.
– Закрой дверь, – попросил Олег.
Следователь послушно захлопнул дверь и подошел к нему.
– Ну, что?
Указав на панель, Олег усмехнулся:
– Ничего не замечаешь?
Уставившись на панель, Суржиков увидел, что она слегка выдается вперед.
– Здесь тайник, что ли?
– В правильном направлении мыслишь, – хмыкнул Олег. Что-то потрогав, куда-то нажав, эксперт поколдовал и снял панель, под которой оказался встроен довольно внушительный сейф. – Осталось дело за малым: открыть его.
Вызвали специалиста по сейфам, и вскоре, тоненько звякнув, железный шкаф открыл свою темную пасть.
В тайнике оказалось немало интересного. Во-первых, огромная сумма денег в евро и долларах. Во-вторых, там странным образом нашелся ежедневник Дмитрия Красилина, а в самой глубине обнаружилась дамская сумочка и баллончик с черной краской.
Эксперт развеселился:
– Я тебе без анализа скажу, что розы окрашены именно этим спреем.
Суржиков обескураженно нахмурил лоб.
– Не понимаю. У меня, конечно, были подозрения, но чтобы Чарущев действовал так нагло?!. Вот это подарок! Не понимаю, зачем он хранил ежедневник и сумочку, почему не выкинул?
– Кто знает? – отозвался Олег. – Может, не до того было? А вообще, я тебе скажу, на всякого мудреца довольно простоты…
– Чарущев тот еще жук, такой затейник, мог использовать эти предметы в нужный момент, кому-нибудь подложить, – расстроенно протянул Суржиков. – Теперь я понимаю, все до жути просто. Чарущев, разговаривая по телефону, положил трубку на стол, пока говорил собеседник, вышел, убил девушку, забрал ее сумочку и продолжил беседу… Конечно, он прекрасно понимал, что мы не будем простукивать стены в кабинете.
– Если бы я не искал там пулю, я бы не обнаружил сейф, он очень искусно спрятан, поэтому хозяин кабинета ничего не боялся и так уверенно себя вел, – хмыкнул Олег.
Взволнованный Суржиков почти не слушал его и продолжал размышлять вслух:
– Кто-то позвонил Чарущеву после опознания трупа в морге, скорее всего Хруст, и сообщил, что Красилин поехал домой, – вздохнул он. – Чарущев уже ждал его в подъезде, убил, забрал у него еженедельник, опасаясь, что фотограф записал что-то опасное для него. Затем положил ключи на место, в карман убитого, и вернулся на работу. Убийство Хруста он заранее продумал, ночью проник на территорию клуба, через первый этаж забрался на балкон, дверь же он заранее открыл и заколол своего лучшего художника. Да, он любил деньги, но курочку, несущую золотые яйца, не пощадил, наверное, надеялся другого копииста найти. А история с сигнализацией на машине была отвлекающим маневром, на тот случай, если соседи заметят, что он куда-то отъезжал. До чего же умен, подлец!.. И как он по нотам разыграл покушение на самого себя, все рассчитал, сам себя порезал и подкинул нож, следы красной глины оставил, которой в избытке на строительной площадке перед общежитием художников, чтобы мы подумали, что это какой-нибудь сумасшедший студент убивает его сотрудников…
– Как художник, он прекрасно знал анатомию человеческого тела и убивал одним точным ударом стилета, – добавил Олег.
– И все мотивы на поверхности, – пробормотал Суржиков.
– Ты разберешься, Егор, – засмеялся Олег. – Теперь остались пустяки.
– Но кто же стрелял в него и в Башлыкова? – задумчиво изрек Суржиков.
– А вот это вопрос! – хмыкнул Олег. – В принципе я здесь закончил. В Чарущева стреляли снизу, из окна. Окно было открыто, и для преступника не составило никакого труда выстрелить. Стрелял не профессиональный убийца, потому что произведенный выстрел в голову не убил, а разворотил часть черепа, остальное тебе в больнице скажут.
– Надеюсь, Чарущев придет в сознание, – пробормотал Суржиков и отправился в больницу. Но там ему сообщили, что больной очнется не скоро, но, судя по характеру ранения, если не умрет, то едва ли скажет что-то вразумительное. У Чарущева очень тяжелое ранение головы, задет мозг, и ему грозит инвалидность.
Выйдя из больницы, Суржиков позвонил Маргарите Вишневской и попросил ее срочно подъехать в следственный отдел.
Теперь следователь был точно уверен, что Маргарита не все рассказала ему, поэтому встретил девушку неприветливо, с суровым видом кивнул ей на стул и некоторое время делал вид, что занят, не обращая на нее внимания. Закончив писать, он наконец поднял голову.
– Вы слышали последние новости? – вместо приветствия произнес он.
