Николай Леонов - Смерть в прямом эфире
— Согласен, Петр Николаевич, — неожиданно легко согласился Гуров. — Не стоит карабкаться на сотый этаж, задрав голову и прикидывая расстояние. Давайте наступать на каждую ступенечку, глядя внимательно под ноги. А на каждой площадке переводить дыхание, осматриваться. Возможно, вы абсолютно правы, и мы где-то на трети пути от затеи откажемся, сядем в лифт и спустимся в вестибюль.
Орлов недоверчиво взглянул на Гурова, пожевал губу и решительно сказал:
— Договорились. Но так как я тебе не верю, предупреждаю, — он выдержал небольшую паузу. — Если ты слово нарушишь и чудом останешься жив, то друга ты потеряешь.
— Двух друзей, — добавил Станислав. — А больше у тебя и нет.
— Извини, но иного способа давления на тебя у нас не имеется. Иди. Станислав, задержись.
Гуров вышел из кабинета, опустился в кресло, ослабил галстук, словно это был аркан.
— За горло взяли, — громко сказал Верочке дипломатично писавшей на компьютере, — Девочка, сделай мне, пожалуйста, чашку кофе.
На следующее утро, тщательно одетый, благоухающий французским парфюмом, Гуров вошел в зал Центрального телеграфа. Сыщик лишь переступил порог, как Бестаев его узнал, взглянул на двух сопровождающих и увидел, как лицо старшего из них застыло, а губы немо выдохнули: "Мент".
Накануне к Бестаеву на квартиру около полуночи зашел Станислав, передал привет, хотя Сергей узнал бы полковника без слов. Уж очень подробно его описывал Гуров.
— Устал, парень? — Станислав прошелся по квартире. — Шикарно живешь.
— Привет, командир, — ответил удивленный Бестаев. — Что случилось?
— Все в норме, — беспечно ответил Крячко. — Я утром был на телеграфе, видел тебя с друзьями. Старший из них... Как его кличут?
— Витун, — несколько растерянно ответил Бестаев.
— Подходящее имя для вора пятидесяти восьми лет от роду, — усмехнулся Станислав. — Он известный уголовник, тридцать лет в зоне, компьютерная память на людей. Волох послал его с тобой в качестве опознавателя. Он если и не видел Гурова, то прекрасно осведомлен о нем. Когда Лев Иванович на телеграфе появится, следи за Витуном. Он живой человек, если опознает Гурова, чем-то выдаст себя. В таком случае почеши ухо. Парень, я не хочу тебя пугать, но в случае твоей ошибки Гуров, возможно, и вырвется, ты умрешь обязательно.
Когда Гуров двинулся через зал и Бестаев увидел лицо Витуна, его сухие шелестящие губы, то сразу все понял. Сергей беспомощно оглянулся — ни одного оперативника либо просто мента в форме, запоздало вспомнил наказ, начал теребить ухо, затем второе.
— Этот? — равнодушно спросил Витун, кивая на Гурова. — Видно, клиент солидный, зови его на выход, скажи, от сапожника...
— Да не бубни ты, — раздраженно ответил Сергей. — Десять раз повторили, не дурак, — и двинулся к окошечкам, где выдавали почту до востребования на буквы от "т" до "я".
Гуров получил письмо и открытку, заглянул на адрес отправителя, сунул в боковой карман плаща и зашагал к выходу, но в дверях стоял наряд милиции в форме. Они, вежливо козыряя, проверяли у выходящих документы. Двум мужчинам паспорта не вернули, передали вместе с владельцами стоящим поодаль двум штатским и майору.
— Это что за пес? — удивился молодой напарник Бестаева. — Обычно задерживают только черных.
В узком проходе скопился народ. Гуров приготовил паспорт, Бестаев держался рядом, два уголовника не отставали. У Витуна не было паспорта, вор достал из кармана справку об освобождении и зашептал молодому напарнику:
— Если меня задержат, передай... Договорить он не успел — здоровенный кавказец оттолкнул их друг от друга, рванулся к дверям и попытался пробиться через патруль. Тут же получив дубинкой по голове, он оказался в наручниках. Людей разбросало. Бестаев, пытаясь не отставать от Гурова, инстинктивно схватил молодого уголовника за рукав, потянул за собой к дверям.
Патрульные стали плотнее, рассматривали паспорта придирчивее. Наконец Бестаев и Колян, так звали молодого напарника, вышли на улицу.
— Задержи его, задержи, — шептал Колян, — я подожду Витуна, но вы тоже не уходите.
— Господин хороший, — Бестаев тронул Гурова за рукав плаща, — вам поклон от Дмитрия Степановича.
— Уважаемый человек, кланяйся ему, — Гуров неодобрительно смотрел на два милицейских "РАФа", в которые не особенно вежливо менты запихивали людей.
— Витуна замели, — сказал Колян, сплевывая. — Сейчас в Москве и с паспортом мимо ментовки не пройдешь, а он со справкой в центр намылился.
Бестаев толкнул напарника, указал взглядом на Гурова, который усмехнулся и заметил:
— Пустяки. Вы, молодые люди, учились "мама" произносить, а я уже свободно объяснялся на "фене". Однако не люблю, все равно что наколка на лбу, да и воспоминания не из приятных. — Он взглянул на часы. — Ну, желаю обходить ментовку стороной, у меня дела.
— Уважаемый, — сказал Бестаев. Гуров ему подсказал:
— Николай Иванович.
— Вы недавно обращались к моему хозяину Дмитрию Степановичу с интересным предложением. Он отказался, но его знакомый выразил к разговору интерес. Если желаете, можете поговорить.
— Разговор ни к чему не обязывает. Только далеко я не поеду, у меня в центре дела, — ответил Гуров.
— "Арагви" рядом, — сказал Сергей. — Колян, позвони человеку, скажи, в "Арагви" ждем.
Глава восьмая
Когда Волох подошел к столу, за которым расположились Гуров и его молодые спутники, Бестаев поднялся, отодвинул стул для гостя:
— Знакомьтесь, — и кивнул Коляну на дверь.
— Николай Иванович, — назвался Гуров.
— Иван Иванович, — ответил Волох, сказал подскочившему официанту: — Бутылку коньяка, сыр, зелень, — он взглянул на Гурова вопросительно.
— Спасибо, я сыт. — Гуров достал сигареты и закурил. — Знаете, уважаемый Иван Иванович, ваше имя-отчество на Руси популярно издревле. Но в определенных кругах других имен вроде бы и не существует. В мое время фантазия у людей была значительно богаче, встречались Семен Семеновичи, Петр Петровичи, даже Абрам Моисеевич.
— Нескладно с Витуном получилось, — пропуская издевку мимо ушей, сказал Волох. — И зачем человек ментовке понадобился и как раз в тот момент, когда он мне необходим.
— Я точно не помню, но раньше неподалеку располагалось сто восьмое, — ответил Гуров. — Правда, с тех пор все могло измениться. Можно позвонить дежурному по городу, узнать, куда доставляют задержанных на телеграфе. Затем звякнуть в отделение, выяснить, в чем дело с вашим приятелем.
Волох не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне, взглянул мужику в глаза, но тот смотрел невинно.
— Я не люблю совпадений, — попытался нажать Волох.
— Верно. Совпадения, как правило, тщательно готовятся, — ответил Гуров. — Если вам необходимо повидать своего друга до разговора со мной, есть предложение. Задержали его, как я понимаю, для формальной проверки, значит, сегодня и отпустят. Как я заметил, задержали человек двадцать; пока всех проверят, с некоторыми побеседуют. Раньше вечера вашего приятеля ждать не имеет смысла. Давайте сейчас выпьем по рюмке и разойдемся. Когда вы будете готовы к разговору, передайте через Дмитрия Степановича, я приду.
"Наглый, как танк, — подумал Волох. — На мента не похож абсолютно. Костюм можно любой надеть, но такую уверенность за деньги не купишь. Дело наше не скорое, обменялись пятаками и разбежались. Пока мы кашу сварим, Витун десять раз освободится и все нужное мне сообщит, а показывать деловому партнеру, что мое решение зависит от чьего-то мнения, не годится".
— Ну, мы можем условия и сейчас обсудить, — сказал Волох, наполняя рюмки.
— Можем, — Гуров свою рюмку отставил, налил в бокал боржоми. — Я, извините, на работе не употребляю.
— На работе? — удивился Волох.
— А мы в шашки играем или копеечный банчок собрались организовать? — Гурову не нравился собеседник, слишком откровенно он походил на убийцу. Сыщик понял, подручный Волоха его опознал, и если бы не предусмотрительность Орлова и не ловкость Станислава, пришлось бы стрелять, дело бы развалилось, так как Волох нужен живым.
Волох, привыкший, что люди не выдерживают его взгляда, пытался загипнотизировать наглого мужика и слов его не слышал.
— Чувствую, в школе в гляделки вы у всех выигрывали, — заметил Гуров. — Я имею перед вами существенное преимущество: могу предъявить паспорт, где черным по белому написано, как меня зовут, где я живу. А вы вообще неизвестно кто, да еще в подручных у вас бегает судимая шпана. И деньги ваши, которых я, кстати, еще не видел, неизвестного происхождения. Возможно, номера переписаны компетентными людьми, находятся в розыске. Почему вы за долларами обращаетесь к бывшему вору в законе, а не меняете их в банке, в крайнем случае в пункте обмена?
— А почему вы не меняете свою валюту официально, а обращаетесь по тому же адресу? — Волох побагровел.
