Жан-Клод Иззо - Мертвецы живут в раю
— Вы разрешите, — сказал я, сняв трубку с телефона на письменном столе. — Последнее уточнение.
Было семь минут первого. К телефону подошел Пероль.
— Полный порядок, — сказал он. И коротко обо всем рассказал.
Я повернулся к Брюнелю.
— Вашему клиенту будут предъявлены обвинения, — объявил я ему. — В нанесении побоев. В совращении малолетней. В сокрытии наркотиков и хранении оружия. По крайней мере, один из этих пистолетов использовался при убийстве одной девушки, Лейлы Лаарби. Этим делом занимается комиссар Лубэ. Одного из соучастников сейчас допрашивают. Это Рауль Фарж. Сутенер. Надеюсь, мэтр, что он не является еще одним вашим клиентом.
Мне удалось сдержать улыбку.
Я позвонил Мари-Лу. Она загорала на солнце, на террасе. Мне привиделось ее тело. Черные, которые загорают, это всегда меня удивляло. Я не понимал разницу между нами. Они, похоже, понимали. Я сообщил ей хорошую новость. Фарж у меня в комиссариате и выйдет оттуда нескоро. Она может брать такси и ехать за своими вещами.
— Я буду там через полтора часа, — сказал я.
Мы решили, что она уедет сегодня утром, после того, как, смеясь, подобрали разбитые чашки и снова выпили кофе на террасе вместе с Онориной. Мари-Лу заедет к себе за вещами и на какое-то время поселится в деревне. Сестра Онорины жила в Сен-Канна, деревушке в двадцати километрах от Экса, по дороге на Авиньон. Вместе с мужем она обрабатывала маленький участок земли. Небольшой виноградник, несколько вишневых и абрикосовых деревьев. Они были далеко не молоды. Они готовы принять на лето Мари-Лу. Онорина радовалась, что смогла оказать мне эту услугу. Ей, как и мне, Мари-Лу очень нравилась.
— Вот и ладно! — подмигивала она мне. — Ведь у вас найдется часик-другой, чтобы съездить ее проведать, а? Это же не у черта на куличках!
— Вместе с вами, Онорина.
— Э, голубчик мой, я уже не в том возрасте, чтобы играть в дуэнью.
Мы рассмеялись. Надо бы мне найти время, чтобы признаться ей, что мое сердце занято. Я спрашивал себя, понравится ли ей Лола. Но я чувствовал себя с Онориной, как с матерью. Говорить с матерью о девушках я просто не мог. Единственный раз я осмелился на это, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Я сказал ей, что мне нравится Желу, что она чертовски красивая. И получил пощечину. Первую в жизни. Онорина, наверное, отреагировала бы так же. У нас с кузинами не шутят.
Мари-Лу подвергалась меньшей опасности, поскольку Фаржа мы взяли. Но у ее дома должен прятаться какой-нибудь тип. Он ничего не сделает, не связавшись с Фаржем, но я предпочитал находиться там. Фарж полностью все отрицал. Кроме одного неопровержимого факта. Он признавал, что был нанимателем двухкомнатной квартиры, в которой обитал Муррабед. Но этот квартал он терпеть не мог. Сплошные арабы и негры. Поэтому он послал уведомление об отказе от квартиры в Управление муниципальных жилых домов. Разумеется, мы не нашли даже следа этого заказного письма. Но этот аргумент позволял Фаржу утверждать, будто он не знаком с Муррабедом. «Это скваттер, — без конца повторял он. — Они приходят туда колоться! Только на это они и способны! Да еще насиловать наших женщин». Услышав эти слова, я чуть было не врезал ему по роже. Вспомнив о Лейле. О двух убийствах. О Тони.
— Скажешь это еще раз, — предупредил я, — и я тебе яйца оторву.
В картотеке на него ничего не было. Невинный младенец, этот Фарж. Как и Тони, его позаботились сделать чистеньким. Что-нибудь найдется, чтобы заставить его признаться, откуда поступило оружие. Мы, может быть, и не найдем, но Лубэ отыщет. Я был готов отдать ему Фаржа. Я зашел к нему с пистолетом «астра спесьяль» в кармане. Рассказал ему о моих находках у Муррабеда. Он посмотрел пушку, положенную перед ним на стол.
— Третий по-прежнему неизвестно где. Поэтому, если у тебя есть время…
— Ты упорный, — сказал он, слегка улыбнувшись.
— Мне повезло.
То, что я сбагрил Лубэ Фаржа, меня вполне устраивало. На мне не будет висеть Ош. И Морван тоже. Лубэ уважали куда больше, чем меня. Он не любил, чтобы ему мешали в его расследованиях. Свою работу он сделает до конца.
Я ему ничего не сказал о Тони. Он вел такси. Это еще не делало Тони ни убийцей, ни насильником. В лучшем случае ему придется отвечать за связь с двумя убийцами. Поскольку они оба мертвы, Тони может наплести что угодно. У меня была лишь уверенность, что Тони убийца, но не было доказательств, я предпочитал идти впереди всех на целый корпус.
— Вы довольны, да, что арабы в списке ваших побед? — в приступе ярости выкрикнул «скваттер» Муррабед.
— Дело не в арабах. А в тебе.
Я ему сообщил, что встречался с его адвокатом, но, к сожалению, тот сейчас ничего не может для него сделать. Из злости я прибавил, что, если он хочет, то я могу позвонить его невесте.
— Твой адвокат очень хорошо отзывался о Жослин. Ну а женитьбе, по-моему, хана!
Глаза у него потускнели. Из-за пелены невозможных слез. Он стал воплощением отчаянья и подавленности. Ненависть исчезла. Но она снова вернется. После многих лет тюрьмы. И гораздо более сильная.
Он наконец сломался. От угроз, обманов. И от пощечин. Фарж снабжал его наркотиками и регулярно приносил различное оружие. Оно поступало уже полгода. Его работа состояла в том, чтобы сбывать оружие нескольким корешам, по-настоящему крепким парням. Но сам он оружием не баловался. Он находил клиентов, и все. И брал себе маленькие комиссионные. Это Фарж держал лавочку. Вместе с другим типом. Высокий, здоровый тип. С очень коротко подстриженными волосами. С голубыми, как сталь, глазами. Это был Веплер.
— Я могу получить приличные шмотки?
Муррабеда было почти жалко. Майка была в разводах пота, а трусы украшали желтые пятна от мочи. Но я не испытывал к нему жалости. Он уже давно переступил последнюю черту. И личная его жизнь ничего не объясняла. Звонить Жослин труда не стоило. Она вышла замуж за какого-то жалкого почтового служащего. Она была просто стерва. А педерастом оказался не кто иной, как его брат.
У Мари-Лу нас никто не ждал. В однокомнатной квартирке ничего не тронули. Мари-Лу быстро сложила вещи. Торопилась убраться отсюда. Как будто в отпуск уезжала.
Я понес чемоданы к ее машине, белой «фиесте», припаркованной наверху улицы Эстель. Мари-Лу укладывала в последнюю сумку вещи, которые были особенно ей дороги. Это был не отпуск, а настоящий отъезд. Я пошел вверх по улице. Мотоцикл, «ямаха-1100», остановился перед мостом, перекинутым через бульвар Льето. Мари-Лу жила за мостом. В доме, прилепившемся к лестницам, что вели вверх, к бульвару Жюльен. На мотоцикле сидели двое. Человек с заднего сиденья слез. Высокий блондин, сплошь из одних мускулов. Он поигрывал бицепсами так, что рукава его майки могли вот-вот лопнуть. Малый настоящий Атлет. Я пошел за ним.
Мари-Лу вышла. Атлет пошел прямо на нее. Схватил ее за руку. Она стала вырываться, потом заметила меня.
— В чем проблема?
Атлет обернулся. Готовый с ходу мне врезать. Но отпрянул назад. С точки зрения физической силы я не мог произвести на него такое впечатление. Нет, дело было в другом. И я сообразил. Это же мой друг — боксер.
— Я тебе задал вопрос.
— Ты кто такой?
— Я и забыл, что в ту ночь мы с тобой не познакомились.
Я распахнул пиджак. Он увидел кобуру и мою пушку. Перед уходом из комиссариата я пристегнул кобуру, проверил свой пистолет и зарядил его. Под встревоженным взглядом Пероля.
— Нам надо с тобой поговорить.
— Потом.
— Сегодня вечером.
— Я тебе обещаю. Но сейчас у меня срочная встреча. С одной девкой Фаржа. Она — источник информации.
Пероль ничего не ответил. В его глазах я был совершенно необычным полицейским. И, наверняка, чокнутым. То, что мы должны с ним поговорить, становилось необходимостью. Взяв Муррабеда, мы провалились в помойную яму.
— Положи руки на стену и раздвинь ноги, — приказал я Атлету.
Послышался треск отъезжающего мотоцикла. Я приблизился к Атлету и избавил его от бумажника, торчащего из заднего кармана джинсов. Я не мог поверить в то, что они избили меня просто так, из-за Мари-Лу.
— Твой дружок Фарж сидит в камере. А ты зачем приходил в тот вечер?
Он пожал плечами. Все его мускулы задвигались, и я невольно попятился назад. Этот громила мог уложить меня одним щелчком.
— У него и спроси!
На самом деле Атлет мне не верил. И я его ничуть не пугал. В одиночку мне его взять не удастся. Даже с помощью моей пушки. Он ждал только подходящего момента. Я приставил ствол пистолета к его затылку. Глазами я следил за редкими прохожими. Никто не останавливался. Стоило бросить на них взгляд, и они разбегались.
— Мне что делать? — спросила Мари-Лу у меня за спиной.
— Иди в машину.
Прошла целая вечность. В конечном счете произошло то, на что я надеялся. С бульвара Льето послышалась полицейская сирена. Она приближалась. Остались еще настоящие граждане. Приехали трое полицейских. Я показал им свое удостоверение. Я был далеко от своего участка, но сейчас было не до церемоний.
