Николай Леонов - Волчий билет
– Номер забыл, конечно, – насмешливо сказал Станислав.
– А что номер, Станислав. С аппарата многие звонить могут, – ответил Каюров.
– А я очень любопытный. – Стас взял ручку, подвинул календарь. – Диктуй, я запишу, а то памяти никакой.
Каюров номер продиктовал, Станислав записал. Гуров вышел из-за стола, прошелся по кабинету, сказал:
– Спасибо, Виктор Валентинович, работайте спокойно, но несколько иначе. Минуточку. – Он повернулся к Крячко. – Стас, сочини легенду, зачем подполковник Каюров приезжал в министерство к полковнику Гурову. О чем они больше часа беседовали? Легенда должна быть простой и непробиваемой.
– Неужели вы думаете… – удивился Каюров.
– Я знаю точно, – ответил Гуров. – Итак, в чем конкретно должна измениться твоя работа. Все сообщения об Игоре Касаткине нигде не регистрировать, в личные и рабочие дела не подшивать. Если донесение или сообщение доверенного лица принимаешь сам, то все просто, если какую новость приносит оперативник, говори, мол, материал сомнителен, прежде чем его регистрировать, следует перепроверить. Дал соответствующее задание, а сущность, главное запомни – и на карандаш для меня. Никаких секретных блокнотов, тетрадей, все обязан держать в голове. Хотя нет, заведи на Касаткина отдельную папочку и сваливай в нее всякий мусор, не имеющий оперативного интереса. Держи папочку в сейфе, любопытный, пожелавший проверить твой интерес, убедится, что интерес-то у тебя не пропал, да материала нет никакого. Мне звонить по домашнему и служебному в любое время. – Гуров положил перед Каюровым свою визитку. – Запомнить, визитку оставить. Она может стоить тебе жизни. О том, что ездил в министерство и разговаривал со мной, говори в районе свободно, естественно, тем, с кем о подобных вещах следует разговаривать. Стас, ты готов?
– Обязательно, мой друг. – Станислав подвинул к краю стола тоненькую папочку. – Здесь готовые материалы на одного дохлого типа, проживающего в вашем районе, подполковник. Тут и справки-проверки, и сводка наружного наблюдения, сообщения о мелких правонарушениях, и прочая ерунда. Данный материал я собирался уничтожить, так как никакого маршрутника из парня не получится. Он запойный алкоголик. Сверху я пришпилил чистый листок, на котором начертал: «Подполковнику Каюрову. Решите вопрос по существу». Подпишите, Лев Иванович.
Гуров улыбнулся и расписался, поставил число и время.
– Виктор, – Станислав протянул папочку Каюрову, – покажите своему шефу, скажите, что в министерстве совсем оборзели. Собирают материалы на вербовку, очухиваются и отфутболивают бумажки в район. При этом час объясняют, что данной макулатуре цены нет. А так как я справку диспансера из материала вынул, то материал выглядит действительно заманчиво.
Подполковник Каюров распрощался и ушел. Станислав постукивал карандашом по зубам, задумчиво смотрел на Гурова, который, усмехнувшись, сказал:
– Ну не удержишься, все равно скажешь. Ныряй, здесь неглубоко.
– Как прикажете, – нехотя произнес Станислав. – Телефон, с которого звонили подполковнику, стоит в дежурной части. С аппарата может звонить каждый, мы имеем дело не с дураками.
– Сбегай в дежурку, выясни, знают там полковника Мусина?
Офицеры дежурной части сутки работают, двое отдыхают. Станиславу повезло, он попал на смену, в которой знали Мусина. Он здесь бывал, по данному аппарату звонил, приятель Мусина утверждал, что разговоры велись бабские, а иначе такой «козырный туз» спуститься на землю не соизволит. Капитан, разговаривающий с Крячко, понимал, что дружба у него с полковником из-за этого аппарата и состоялась.
– Капитан, как быстро вы сообщите Мусину о нашем разговоре? – в лоб спросил Станислав.
– Когда прикажете, – ответил капитан. – Я знаю, что вы друг полковника Гурова.
Станислав кивнул и сказал:
– Друг – высокая должность. Так вы повоздержитесь.
* * *Одно дело трепаться с другом, теоретически выясняя, кто из окружения может быть коррумпирован. Совершенно иное – врезаться головой в генерал-полковника, не уступающего в могуществе даже министру. Этот генерал пережил трех министров, и неизвестно, сколько их еще переживет.
Цепляясь звеньями, складывалась цепочка, способная удавить и не такого «гиганта», как полковник Гуров.
Смерть сына миллиардера, секта и Тихон, у которого то ли подельник, а может, и «крыша» – мразь Мусин, лицо очень приближенное к недавнему юбиляру, который близок к олигархам и вице-премьерам.
– А я при чем тут? – спросил Гуров.
– Вот я и говорю, ты ни при чем, ты прохожий, – с тоской и безнадежностью в голосе ответил Станислав, зная точно, что друг теперь не отступит. – Понимаешь, Лева, эти люди не нанимают киллеров. Они тебя посадят в тюрьму. И взятку подложат с твоими пальчиками, а ты узнаешь о ней, лишь когда особист ее изымет и понятым предъявит.
Станислав видел, что друг уже не слушает, задумался, смотрит в окно. Зная, что это процесс долгий, Крячко тихо вышел из кабинета, как выходят из палаты реанимации, когда больной заснул.
А Гуров думал почти о постороннем, он вспомнил интеллигентного молодого полковника, который недавно просвещал сыщика в отношении различных сект и, в частности, рассказывал о сатанистах, к которым и принадлежал Тихон Зуев. Гуров терпеливо слушал, полковник был в данном вопросе спецом, рассказывал много интересного, но сыщик, интересующийся лишь конкретным делом, вежливо улыбался и кивал, в большинстве случаев не понимая, о чем идет речь, и сосредоточивался лишь тогда, когда ученый касался интересующего Гурова вопроса.
– Человеческие жертвоприношения случаются, но они достаточно редки. Человека убивают не в ритуальном зале, а в другом месте, выискивая заранее бродягу, бомжа. Прибитая к двери кошка типична для сатанистов. Кровавая угроза, напоминание, – говорил полковник, – внушение, тем более, если Учитель обладает неким гипнотическим даром, распространено как способ привлечения новых последователей данного учения, веры. Кровь на костюме свидетельствует, что человек принимал участие в жертвоприношении. Его наверняка опоили зельем, которых имеется множество. Кстати, в жидкость добавляют обычные медицинские препараты сильного воздействия. Посвящаемый был в балахоне, видимо, кровь просочилась. Кровь на руках и лице объяснить просто: человек дотрагивался до окровавленной одежды, затем перенес следы на лицо. Женщины, как правило, более подвержены различным внушениям, на них сильнее воздействуют сатанинские ритуалы. Наивысшее наслаждение – в достижении смерти…
Гуров достал из кармана платок, протер лицо, начал расхаживать по кабинету, закурил. Необходимо выкинуть из головы мысли о сатанизме. Ясно, Тихон не верит ни в Бога, ни в Сатану, движется к своей цели. Миллиарды Сергеева? Слишком фантастично, да и очень далеко до этих денег. Если кто и попытается ими завладеть, то значительно более мощные охотники, чем доморощенный сатанист.
Однако связь Тихона и Игоря Касаткина абсолютно реальная. Покровительство со стороны Мусина менее реально, но вполне допустимо. А от Мусина до самого верха вообще один шаг.
Подобные рассуждения привели сыщика в еще большее уныние. Он сейчас походил на человека, стоящего над неподъемной ношей с твердой уверенностью, что ему себя не отговорить и он все равно схватится, будет рвать жилы и тянуть.
«И на хрена козе баян?» – мелькнула здравая мысль. Но сыщик лишь над ней рассмеялся и даже высказался вслух:
– Да никуда ты не денешься, молодец.
* * *Подполковник Каюров доложил о своем визите в министерство начальнику. Тот выслушал Виктора без всякого интереса, перелистал полученный материал, равнодушно сказал:
– От вербовки воздержись. А завести на этого козла агентурную разработку можно. В общем, не маленький, на твое усмотрение.
Но едва Каюров вышел из кабинета, полковник снял телефонную трубку, позвонил Мусину и доложил:
– Виктор, мой шустрик был в вашем офисе, виделся с Гуровым и рассказал все подробно.
Мусин уже знал о визите подполковника, но, получив официальное сообщение, побежал к большому генералу.
Тот выслушал, не отмахнулся и уж совсем не рассмеялся.
– Козлы безрогие, вам что ни сунь, вы все разжевать и проглотить готовы. Как ты не можешь сшурупить, подонок Гуров – битый-перебитый сыщик. Не мог он от себя говнюка из района с пустыми руками отпустить. Сунул ему завалящее барахло для отмазки. Раз сунул, значит, имеет что отмазывать.
– Простите, шеф, но вы на воду дуете. Обычная бумажная мутотень. Гуров не рискнет вызывать человека из района по серьезному вопросу. Откуда полковнику-важняку знать, кто такой этот Каюров? Гуров, при его осторожности и аккуратности? Не верю.
– Верно, – согласился хозяин. – Кругом обалдуи, потому у меня нервы играют. Живешь, каждой жопы боишься. Мусин, ты смотри у меня! Если окажется, что Гуров к делу причастен, я тебя заставлю говно жрать.
