Резервация - Антон Сибиряков
Антон глянул вниз. Лифт поднимался медленно, вязко. Как во сне. Казалось, прошла целая вечность, а они поднялись на расстояние вытянутой руки.
Парнишка скулил что-то, вцепившись в скользкие цепи.
Нас двое, – подумалось Антону. – И лифт поднимается медленнее.
И в этот момент снизу захрипели громкоговорители. Их тяжелые, пыльные откашливания ворвались в шахту лифта – больные, обессиленные, они карабкались по стенам, но срывались вниз, разбиваясь о дно убогим эхом. И вдруг, вслед за ними в шахту ворвалась сирена – завыла, набирая обороты и прыжками, отталкиваясь от стен, нагнала лифт и выпрыгнула из открытой двери в верхний коридор. Понеслась по нему – обезумевшим паукообразным существом, цепляясь за стены и потолочные перекрытия, роняя на пол куски побелки и кирпичную крошку.
Антон глянул вниз – и увидел залитое кровью лицо Гаспара. Перекошенное злостью, оно вплыло в шахту, скалясь окровавленными зубами, а руки, перекрученные жгутами мышц, потянулись вверх, стараясь ухватиться за платформу.
– Сукаррр… – услышал Антон рычание Гаспара. – Я зарою тебя, тварррь! Ебаный сукин сыыын!
Его пальцы хватали воздух, снова и снова. Он попытался карабкаться по стене, хватаясь за выступы, но сполз к прогнившей решетке, оставив за собой красные полосы.
Еще чуть-чуть, – подумал Антон, отвлекшись от рычащего человека внизу. Он посмотрел наверх, туда, где тусклый свет вырубил в стене прямоугольник двери. – Давай же, ну!
Он мог дотянуться до этого света. Зацепиться за него, вскарабкаться наверх. Не ждать, пока платформа поднимется, потому что она поднималась так медленно…
И вдруг лифт дернулся. Так, что Антону пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть. Подъемные механизмы остановились, и платформа застыла на месте.
– Что еще?.. – Антон дернул за цепи, стараясь понять, что произошло. И услышал хохот Гаспара. Того чудовища, что бродило внизу шахты, выкрикивая проклятия рычащим голосом.
– Твою мать! – Антон перегнулся через перила и увидел, как Гаспар держит рычаг лифта, не давая блокам вращаться. – Сукин ты сын!
Антон вытащил из-под ремня револьвер. Выкинул барабан – масляные гильзы туго сидели в каморах. Щелчком он вернул барабан на место и взвел курок, целясь в щерящееся лицо Гаспара.
– Подохни, мразь!
– Нет, Антон!
Он вздрогнул. Обернулся. Сверху на него смотрел Гай. Перемазанный грязью, в изодранной рубашке, с окровавленным лицом. И вместе с ним была какая-то девчушка – разукрашенная татуировками и синяками. Она держала подбородок поднятым, а в ее суровом взгляде метались искры огня.
– Не надо, – сказал уже спокойнее Гай. Но из-за сирены Антон не услышал его, скорее прочитал по губам.
Гай протянул напарнику окровавленную руку, и Антон ухватился за нее. Он выкарабкался из шахты и вытащил напуганного парнишку за собой.
– Нужно торопиться! – они сказали это почти одновременно.
Антон увидел в руках у Гая пистолет.
Это не его пистолет, – подумал Антон. – И не его кровь…
– Скорее! – сказал Антон. – К кабинету Гаспара.
И они побежали по красному, вытертому ковру. Давя ногами красное полотнище, выстланное во славу кровавым диктаторам. И Антону на миг показалось, что они бегут по кровавой тропе, что под ногами у них месиво из человеческих тел. И когда прозвучали выстрелы, и рядом с ним кирпичная стена взорвалась красными гейзерами, он все еще смотрел себе под ноги.
– На пол, ну! – прокричал Гай, выпрастав руку с револьвером вперед – пистолет громыхнул, вороненое дуло полыхнуло искрами и где-то там, впереди, кто-то вскрикнул и повалился на пол, заливая ковер красным. – На пол, живо!
По ним застрекотала очередь – стены взорвались облаками пыли, под потолком лопнули плафоны, и коридор наполнила мутная едкая жижа.
Антон припал на колено и несколько раз нажал на спусковой крючок – отдача скрутила запястье, и он перехватился второй рукой. Пули вырвались из дула и, жужжа, улетели вглубь коридора, в вязкую дымную кашу.
Рядом с Антоном, на корточках, прижавшись к стене, скулил парнишка. Позади, на полу, закрыв голову руками, лежала та странная девчушка, пришедшая вместе с Гаем.
– Давай, надо двигаться! – услышал он голос Гая и схватил парнишку за шкварник.
– Вперед, – Антон выстрелил еще несколько раз и, пригибаясь, потащил паренька за собой. Следом за ними, гуськом, двигалась девчушка с татуированными плечами.
Впереди мелькнула тень – Гай выстрелил мгновенно. От тени отлетел кусок, и она с криком завалилась в дымную муть.
– Я ни хрена не вижу! – крикнул Гай. – Где его кабинет?!
Антон огляделся. Весь коридор от стрельбы заволокло пылью и дымом.
– Я не знаю… не знаю… – он судорожно осмотрелся по сторонам.
Сирена смолкла. И Антон услышал тихую симфонию. На ощупь, он пошел за ней, стараясь не потерять среди мешанины звуков, наполнивших коридор. И она, как нить Ариадны, привела его к нужной двери. Он нащупал холодную ручку и опустил ее вниз. Замок щелкнул, но дверь так и осталась запертой.
– Блядь!
Он достал из кармана связку ключей. Выронил, подобрал, снова выронил. Руки были скользкими от пота и крови. Наконец Антон сумел зажать ключи в кулаке.
– Прикрой меня, Гай! – крикнул он, встав перед замочной скважиной на колени.
– Хорошо! – голос Гая был рядом. Также как и его тяжелое дыхание курильщика. – Но ты поторопись, напарник.
– Да, да, – прошептал Антон.
Спереди неслись голоса. И одиночные выстрелы.
Они что-то готовили для них, эти песчаные джинны в перемотанных платками лицах. Антону некогда было смотреть – он, будто склерозный старый ключник, подбирал ключи к единственной важной двери. И, как назло, не мог подобрать правильный.
– Эй, эй, – услышал он Гая. – Давай-ка открывай эту ебаную дверь!
Антон глянул в сторону джиннов. Сквозь дым он заметил какую-то установку, которую выкатили в коридор – с длинным массивным дулом, направленным в их сторону.
– Господи, – выдохнул он и провернул ключ в замке. Ручка поддалась, и он распахнул дверь, выпустив из неволи симфонические сюиты. – Быстро, быстро!
Мимо него проскользнули тени, и он заскочил в кабинет последним – даже не успев захлопнуть дверь. В коридоре что-то щелкнуло, завелось, набирая обороты, и по ним ударила реактивная очередь Минигана. Тяжелую дверь из кованого железа, смяло, как картонку, разорвало на куски и сбило с петель, выдрав вместе с бетонным косяком. Коридор как будто взорвался – стены, пол, потолок – все это превратилось в белую труху. Ударной волной Антона отбросило на стол Гаспара – он перевалился через него, сметая на пол графин с водой и дурацкий органайзер в виде карандашной точилки. Волны пыли ворвались следом, погрузив кабинет в белый, непроглядный туман. Крякнул
