Николай Леонов - Поминки по ноябрю
– Будем спрашивать?.. – Стас, замешкавшись у машины, теперь догнал Гурова и вместе с ним подошел к подъезду.
– После взрывов народ стал подозрительным. Сам спросит, – на ходу ответил Гуров и добавил с неожиданной логикой: – Поэтому не дадим им этой возможности и…
– И признаемся сами, – догадавшись, подхватил Стас и обратился к старушкам: – Здравствуйте, сто сорок девятая квартира в этом подъезде?
– А кого надо? – самая полная из старушек тут же задала подготовленный вопрос, всегда звучащий актуально.
– Егорову Елену Викторовну, – галантно нагибаясь, доложил Стас. – Так здесь или нет?
– Егорову, – недоверчиво протянула соседка толстой и так внимательно осмотрела Стаса с Гуровым, словно искала на их лицах следы недавно сбритых ваххабитских бород. – Ишь ты!
– Да Ленку, Ленку спрашивают! – объяснила ей толстая. – Алешкину мать!
– Ах, Ленку, – вмешалась в разговор третья старушка и закачала головой, будто услыхала пароль, подсказывающий, что подошедшие мужчины не засланцы из вражеских гор, а свои русаки. – Ну так бы и сказали! Не знаю, дома, нет ли, не выходила она сегодня. Наверное, опять с давлением лежит.
– У меня вчера давление так прихватило, – поддержала модную в местных широтах тему толстая, – я замерила, смотрю: батюшки! Двести двадцать на сто двадцать семь! Как трансформатор! Хоть розетку мне вставляй!
– Значит, она в этом подъезде живет? – уточнил, прерывая разговор, Гуров.
– В этом, в этом, на шестом этаже. А вы по какому делу? – очнулась толстая.
– А мы, мамаши, из милиции, с ее сыном работаем, – улыбнулся Стас.
Гуров, не желая тратить время на бесполезные словопрения, пошел к открытой двери подъезда.
– А он, кажется, не дома. Или случилось что с Алешей? – услышал он участливые вопросы сзади.
– Да нет, ничего, все нормально. Просто нам нужно справку одну выправить, – по-быстрому успокоил их Стас. – Мы из хозяйственной части.
Стас догнал Гурова уже в подъезде, и они услыхали, что их начали обсуждать как хозяйственников и заведомых жуликов.
– Кого ты хозяйственником назвал? – спросил Гуров в лифте.
– А кем мне прикажешь тебя называть? Оперативником, что ли? Все равно бы не поверили!
– Это почему?
– Солидно слишком смотришься, не как оперативник, – отрезал Стас.
– А как кто?
– Я же сказал, как хозяйственник.
Лифт остановился на шестом этаже, и они вышли.
Стас, заранее страхуясь от возможных выпадов Гурова, нажал кнопку звонка, расположенную рядом с дверью общего тамбура.
Было слышно, как отворилась дверь внутри тамбура, и требовательный женский голос прокричал:
– Кто там?
– Добрый вечер, нам нужна Елена Викторовна, – отозвался Стас. – Я сегодня с вами разговаривал по телефону. Моя фамилия Крячко.
– Ну, это я.
Женщина прошла и отворила дверь. Егорова оказалась худощавой дамой лет за пятьдесят, с короткой стрижкой светлых, наверняка крашеных волос, и в очках на носу. Очки были модными, в металлической оправе и сидели немного криво. Женщина смотрела неуживчиво и напряженно.
– А вы кто? – спросила она, переводя свои круглые, как мелкие монетки, глазки с Гурова на Стаса. – Откуда я знаю, что кто-то из вас Крячко? Да и мало ли кто мне звонит по телефону? Маньяки тоже звонить умеют!
Против этого поспорить было трудновато, и Стас, сопя от обиды, полез за удостоверением.
Гуров оказался быстрее. Он протянул документ женщине и спросил:
– Нам можно с вами побеседовать?
– Я ничего не видела, – четко и безапелляционно проговорила женщина. – В жизни не была свидетелем и не собираюсь! У меня больной желудок!
– А мы вам это и не предлагаем, – ответил Гуров.
Егорова ему сразу же не понравилась. Чувствовалось, что женщина эта нервная, избалованная и разговор с ней предстоит не самый приятный. Просто потому, что она сама весьма неприятна.
– Вы нам позволите войти? – спросил Гуров, беря обратно свое удостоверение.
Выражение лица Егоровой неуловимо изменилось.
– Прошу вас, господин полковник, – улыбаясь, проворковала она. – Очень приятно познакомиться… А этот с вами товарищ… Тоже полковник! Надо же! – Она вернула документ Стасу, одарив и его улыбкой, от которой захотелось сбежать.
Однако Крячко героически состроил самую любезную физиономию и молча кивнул.
– Да, – буркнул Гуров. – Тоже полковник. Хозяйственник.
– Сразу видно, – оценила Егорова, посмотрев на Стаса уже достаточно заинтересованно. – Проходите, господа.
Коридор и полы в комнатах были застелены ковровым покрытием, на стенах, оклеенных обоями под толстый тисненый рисунок, изображающий ветки яблонь и слив с плодами и цветками, тоже тут и там висели ковры.
– У меня беспорядок, прошу извинить, я гостей не звала, – притворно засуетилась Егорова. – Я обычно убираюсь каждый день и вот сейчас только взяла в руки щетку, как вы позвонили. Я считаю, что у трудолюбивой женщины всегда есть…
– Место подвигу, – закончил за Егорову Стас.
– Вы что-то сказали? – снова улыбнулась Егорова.
– Присесть можно? – спросил Гуров.
– На диване вам будет удобно, господа полковники, – просюсюкала Егорова, показывая на диван, застеленный ковром. – Очень мягко и полезно для здоровья. Ведь сидеть на мягком – это значит заниматься профилактикой геморроя, вы знаете это, господа?
Стас переглянулся с Гуровым и присел на стул, с тоской посматривая по сторонам. Его оптимизм уже начинал давать трещину.
Гуров сел на диван.
Елена Викторовна принялась убирать со стола журналы, катушки с нитками и упаковки с таблетками и перекладывать их на телевизор и на полку, находящуюся рядом.
– Ну что, господа, кофе хотите? У меня есть кофе двух сортов… А может быть, вы хотите пива? – Егорова остановилась посередине комнаты и задумалась, рядом с каким полковником ей присесть.
– Елена Викторовна, – Гуров перехватил инициативу, – мы бы хотели поговорить с вами о вашем сыне.
– О Леше? – Егорова застыла на месте, потом непонимающе взглянула на Гурова. – А мы уже говорили вот… – она покивала на Стаса, – с господином полковником. Леша – хороший мальчик. Он много работает. Начальство его хвалит. Вы знаете, как трудно было одной вырастить такого хорошего сына! – Егорова решилась, отошла к столу и присела на стул напротив Стаса и слева от Гурова. – Ведь это самая настоящая проблема, найти нормального мужчину. Мужа для себя и отца для мальчика. Все сама, все одна. А время какое было! Боже ты мой! Все эти перестройки, реформы! Как мы выжили!.. Не представляю. Только с божьей помощью.
– Что с ним происходит? – спросил Стас.
– С богом? – Егорова удивленно посмотрела на Крячко.
– С Алексеем, – объяснил Стас.
– Да что же произошло? – Егорова наконец-то что-то почувствовала. Она с напряжением взглянула на Стаса.
– Все нормально, – сказал Гуров. – Мы хотели бы больше узнать про вашего сына.
– Потому что, возможно, в ближайшее время ему предстоит выполнять серьезное задание руководства! – с важной помпезностью добавил Стас. – Нам нужно знать мнение о нем ближайших родственников. Таков порядок.
Гуров взглянул на Крячко, но промолчал.
Егорова молитвенно сложила руки на груди.
– Его повысят в звании! – мечтательно произнесла она. – А на должностном окладе это отразится?
– Несомненно! – отрезал Гуров. – Вы только должны нам рассказать, что это за рыбалка у него такая непонятная. Не клюет же, как говорят специалисты.
– Рыбалка, рыбалка…
Егорова подумала и призналась.
– Сама не верю в эти рыбалки, – решительно сказала она. – Хоть он мне про них и говорил. Какие могут быть рыбалки, если он и в детстве не так уж часто занимался этим делом?! Да и к тому же, чтобы идти на рыбалку, нужно взять, я не знаю даже, что… удочки, сетки какие-то, хоть тротил, да? – Егорова мелко засмеялась, но увидела, что ни Гуров, ни Крячко шутить не расположены, и оборвала смех.
– Куда он поехал, если не на рыбалку? – спросил Гуров. – По делам?
– Ой, какие у него могут быть дела! – воскликнула Егорова. – Но вам я скажу, господин полковник. Леша собирается жениться. Дело это серьезное, а девицу он себе нашел, прямо признаемся, проблемную…
Егорова махнула рукой, опустила голову, но только на мгновение, потом снова подняла ее.
– Чует сердце материнское, – пророчески заговорила она, – что добром все это не кончится! Не кончится! Ну зачем ему нужна эта чистоплюйная барышня? Он – сержант милиции, она – студентка чего-то там! Ну зачем? Чтобы она потом всю жизнь говорила ему, какая она умная, а он всего лишь сержант?.. Вот вы мне скажите, господин полковник, – Егорова обратилась к Гурову, явно выделяя его, – трудно Леше стать офицером милиции?
– Захочет, так станет! – ответил Гуров. – Значит, он поехал к девушке? А это далеко?
– Где-то в Химках, я точно не знаю. Их познакомила Нинка Перова. Они раньше с Лешей в одном классе учились, а потом снова встретились, ну и, как это бывает среди молодежи… – Елена Викторовна, наклонила голову набок, растягивая губы в двусмысленной улыбке. – Нинка была с каким-то парнем. И парень такой же продувной, как и сама Нинка. Сначала с ней крутился, потом на подругу ее сменил… Миллионер, как говорят, да врут наверняка, кому они нужны, эти две профурсетки, только такому, как мой Леша! Нинка эта еще как-то не вовремя позвонила Леше, он все ругался, ругался…
