Николай Леонов - Поминки по ноябрю
– Твой Манок наверняка в зале постоянно ошивался? – задал Гуров следующий вопрос.
– И в зале тоже.
– А кто был около гардероба? И гардеробщицу тоже я хотел бы видеть.
– Насчет гардеробщицы не знаю, – впервые засомневался Комаров, – а вот охранник должен быть на месте.
Не оглядываясь, он приказал:
– Манок, позови, кто там у тебя в дверях стремил…
– Щас, Виктор. – Манок вышел из-за шторы, бросил на Гурова колючий взгляд и зашаркал к выходу из зала.
– А сам ты ничего сказать не можешь? – без особой, впрочем, надежды спросил Гуров у Манка, как только тот поравнялся с ним.
Комаров улыбнулся и наклонил голову, пряча лицо. Манок замер на месте, посмотрел на своего пахана, потом на Гурова. Помолчав и пожевав губами, он нехотя просипел:
– Не могу. Разговоры не подслушиваю. По телке я заметил, что она была голодная и жадная. С такими связываться можно, если только молод и приключений ищешь.
Проговорив это, Манок подошел к дверям и приоткрыл их, кивая кому-то, стоящему снаружи.
– Почему так? – весело спросил Гуров, удивляясь сравнительной словоохотливости Манка. Очевидно, приказ Ираклия и поведение Автогена произвели на того впечатление.
– А ты бы хотел ходить с бабой, у которой в глазах вечная зависть ко всем подряд? Мне этого не надо. Я простоту люблю, – закончил тему Манок и сказал: – Ну вот и Мишаня пришел.
Мишаней оказался тот самый вчерашний парень, с которым Гурову уже приходилось встречаться. Манок зашаркал на свое место, а охранник подошел к столу.
– Мишаня, а гардеробщица ваша на месте сейчас? – спросил у него Комаров.
– На месте. Уже привыкает, – с готовностью ответил тот.
– Ах да, у вас же новенькая, – вспомнил Комаров и повернулся к Гурову. – Ну вот, гражданин начальник, уволилась та телка. Ее данные в отделе кадров должны быть. Но не тратьте время – ей только коров доить. Дебилка, короче, с Урала приехала на заработки. Туда и уедет…
Комаров снова обратился к охраннику.
– Ну ладно, Мишаня. Ты уже в курсах, о чем разговор?
– Да, Виктор Федотович, – негромко ответил охранник.
– Прекрасно, давай колись, о чем они базарили перед уходом?
– Да, в общем, так, ничего особенного… – замялся охранник, посматривая на Гурова. Тот понял, что нужно надавить.
– Ты вспомни, пожалуйста, подробнее, что там было не особенного, а я решу, что мне нужно, а что нет, – резко сказал он. – Мы здесь не на завалинке лясы точим! Тебе же сказано: колись! Вот и начинай!
Мишаня взглянул на Комарова, тот слабо кивнул. Приличия были соблюдены, и Мишаня, словно нехотя, начал рассказывать:
– Ну что… парень был расстроен. Еще бы! Он проиграл… – В этот момент предостерегающе поднялся указательный палец на руке Комарова, охранник запнулся, с некоторым удивлением посмотрел на Гурова и продолжил: – В общем, сколько он там просадил, я не знаю. Я понял, что много, нервничал парень. А девушка его, значит, успокаивала.
– Вот она? – Гуров ткнул пальцем в уже помятый листок с фотографией.
– Она? – Парень взял лист и повертел в руках. – Ну, как сказать. Похожа, в общем-то. Но я не знаю, у той прическа другая была.
– А платье ее ты запомнил? – спросил Гуров.
– Не-ет. А надо было? – удивленно переспросил Мишаня. – Я не заметил. Ну, платье было, наверное. Как без платья-то?
– А что ты у нее заметил?
– Ну, то, что фигура неплохая. И живет без родителей.
– Ого! – воскликнул Гуров. – Это она тебе сказала?
– Ну, не мне, – засмущался парень. – В общем, не так она сказала, но я понял. Она этого парня звала к себе, сказала, что подружка сегодня уже не зайдет, так что им никто не помещает. И ехать недолго.
– Куда? – Гуров подался вперед, и Мишаня спокойно ответил:
– Она сказала, что к «Соколу».
– Ближний свет, – хмыкнул Комаров.
Глава 12
Гуров отказался пить кофе с Виктором, но тот и не настаивал. Каждый показал другому, что умеет, когда нужно, вести себя на уровне: один вежливо предложил кофе, другой вежливо отказался. Как они принадлежали к враждебным мирам, так и остались каждый при своем. Автоген – это был не Ираклий, который не прочь был бы и забыть свое прошлое, взяв, впрочем, из него все преимущества и связи…
Гуров вышел из казино, взглянул на небо и подумал, что, пожалуй, можно было бы купить себе пачку сигарет, так, на всякий случай, если вдруг захочется покурить… Но он быстро отогнал от себя эту мысль.
Только он сел за руль своего «Пежо», как зазвонил сотовый.
– Слушаю, – ответил сыщик.
– Ты, шеф, так отвечаешь, словно тебе только что отрезало ногу трамваем, – услышал он отнюдь не соболезнующий голос Крячко.
– Хуже, – признался Гуров. – Пять минут назад я умер, и ты мне звонишь уже туда.
– Интересно! – восхитился Стас. – И как там погода?
– Такая же гадость, как и везде. Что у тебя с Егоровым?
– А Егоров взял отпуск за свой счет и пропал бесследно в череде московских улиц, – начал лицемерно вздыхать Стас, но Гуров почувствовал, что у того есть и еще какая-то новость. Но он не стал торопить события, а решил немного расслабиться.
– Ты поэтом сделался? – спросил Гуров.
– Стараюсь от тебя не отставать. Ты где?
– Я уже сказал.
– Ах да. Ну что, увидимся на месте встречи, которое изменить нельзя?
– Давай, а потом поедем за Марией. У нее сегодня спектакль, – размечтался Гуров.
– А вот это не прокатит! – убежденно заявил Стас. – Подъезжай, я тебя обрадую!
И обрадовал.
Гуров со Стасом встретились на стоянке перед главком.
– Все время потратил на разговоры с друзьями и товарищами Егорова. Портрет сереет с каждой минутой, и ничего интересного выловить не удалось. Кроме его исчезновения, – проговорил Стас, закуривая. – Это самое интересное, но тоже не интересно. Если честно, мне этот гаишник уже надоел. Есть же такие люди, про которых, даже если они женятся на Синди Кроуфорд, все равно слушать неинтересно. Так вот это про сержанта… Теперь он, видите ли, куда-то исчез. – Стас сплюнул. – Тоска.
– Так не навсегда же он исчез?
– Будем надеяться, что не навсегда. Он взял за свой счет два дня и куда подевался, никто не знает. Его мама, с которой он живет, сообщила, что он уехал с каким-то другом на рыбалку. На работе подтвердили, что Егоров заядлый рыбак.
Гуров покачал головой.
– Что-то не то, – заметил он. – Как это – на рыбалку? Меня вчера утомили разговорами, что в такую погоду ничего не клюет. – Как всегда, трудно было понять, шутит Гуров или говорит серьезно.
– Ну, значит, дело не в рыбалке, – спокойно отреагировал Стас. – Слышал же загадку: чем отличается зимний рыбак от летнего?
– И чем же?
– Та же пьянь, только в валенках. – Стас рассмеялся. – Ну, это про наших рыбаков, я думаю. Норвежцы ловят немного по-другому.
– Смешно, – кивнул Гуров. – Значит, ты с мамашей уже говорил?
– По телефону, – ответил Стас. – Хотел съездить к ней в гости, да вот пока не успел.
– Рыбалка… – протянул Гуров. – Может, он и рыбак, кто же его знает. Только запойный. Если не клюет, то можно лишь уходить в запой.
– На два дня? Что-то это скромно слишком. На два дня даже не стоит начинать.
– Действительно, – согласился Гуров. – В общем, знаешь что… не нравится мне эта история с рыбкой, которая не клюет, и с пьянкой, которую прикрывает мамочка.
– Про пьянку – это только версия, – напомнил Стас. – И то не моя.
– Один черт, не нравится, – настойчиво повторил Гуров. – Поеду-ка я к этой мамаше и сам с ней поговорю.
– А что же я? – Стас с робкой надеждой взглянул на Гурова. – Неужели мне так и придется возвращаться домой впервые за последние три недели вовремя? Как я вынесу такой кошмар?
– Может, и ты хочешь пару дней за свой счет? – спросил Гуров.
– Неплохо было бы, – вздохнул Стас. – Но ведь ты сам говоришь, что не клюет. Какой же тогда смысл?
– Да, не клюет, мне об этом вчера один знакомый бомж говорил, – небрежно объяснил Гуров. – Значит, едем вдвоем к мамаше, может, что-то и нароем.
– Подожди, я хоть машину поставлю, – проговорил Стас, – не попремся же к старушке целым кортежем. Да и веселее будет вдвоем. В одной машине, я имею в виду.
– Тогда ты за рулем, – добавил Гуров. – Машину поставлю я. Свою, я имею в виду. А ты не утруждай себя.
– А какой же мне тогда интерес ездить? – заныл Стас. – Понял, понял, я буду возить самого Гурова! О-о-о!! Какая великая честь!
Мать Егорова жила на улице Лобачевского, и туда пришлось ехать довольно-таки долго, московские улицы, как это всегда бывало под вечер, после некоторого затишья снова наполнились спешащими в разные стороны автомобилями.
Стас подвез Гурова к дому, когда на город уже плотно ложились сумерки, и остановился напротив нужного подъезда.
– Вроде здесь, – пробормотал он.
У подъезда, как им и положено, в полном составе сидело местное информбюро в составе четырех старушек и даже одной молодушки с коляской, которую та автоматически качала в убыстренном режиме.
