Алексей Макеев - Вдова на один день
Орлов некоторое время молчал, и до Гурова доносился лишь приглушенный монолог, льющийся в трубку. Лицо генерала застыло и было похоже на какую-то маску. Дослушав до конца, он проговорил:
– Да, понял. Большое спасибо за звонок. Нет, сам я приехать не смогу, но пришлю к вам своего лучшего сыщика. Его зовут Лев Иванович Гуров. Да, ждите!
И, отключив связь, посмотрел на Гурова долгим взглядом.
– Я так понимаю, что уходить мне не стоит, – опускаясь обратно на стул, сказал сыщик.
– Правильно понимаешь, – тяжело вздохнул Орлов. – Отправляйся в Хорошаево. Там новый труп обнаружен…
– Опять утопленник? – уточнил Гуров.
– На сей раз нет. Найден закопанным в лесу. Ни о причине смерти, ни о чем другом больше не знаю. Короче, езжай, там встретишься с художником Валерием Дмитриевичем Черниговским – я тебе о нем говорил, – он тебе и расскажет подробности. Вот тебе номер его телефона на всякий случай. И Крячко с собой возьми, кстати! Он от меня сегодня уже получил нагоняй за то, что всю задницу протер в кабинете, вот пусть и проветрится заодно! Все равно он сидючи не найдет никого! Я уж подумываю забрать у него эти дела и что-то другое поручить. Что-то завяз он по самые уши. Сколько там у него этих потеряшек-то осталось, учитывая тех, что сами нашлись? Человека два-три, не больше? Так что езжайте вместе, так сподручнее. Да, там местный участковый должен быть – тоже поможет. Не стесняйтесь его задействовать!
– Да я не из застенчивых, – улыбнулся Гуров. – Ладно, пока!
* * *
В гримерке было светло и чисто, а солнце струилось из окна широким потоком. Было начало июня – время конца основного сезона и начала гастрольного сезона. Окончилась очередная репетиция, и Аркадий спокойно сидел в кресле, а напротив него, опершись на стол, стоял баритон Павел Коротков. Приятели курили гламурное «Sobranie».
– Слушай, Заволокин, сегодня мини-корпоратив намечается. Ресторан, потом ночной клуб. Пойдешь?
– Нет, у нас с Олесей намечено нечто вроде романтического ужина, – ответил Аркадий.
Брови Короткова чуть поехали вверх, потом он состроил гримасу, немного помолчал и произнес:
– Ну, если так, то… А вот мне кажется, что твоя партнерша в «Онегине» воспринимает слова «Я люблю вас, Ольга» в арии Ленского в твоем исполнении весьма буквально.
Заволокин засмеялся.
– Это она тебе по секрету поведала?
– По-моему, это не секрет для большинства нашей труппы. А вы все холодны, Аркадий, аки айсберг в океане…
– Паша, ну ты же меня знаешь, не люблю я этого внутритеатрального разврата! – поморщился Аркадий.
– Ну, смотри, смотри… Если что, она дочь дирижера Феоктистова, может получиться новый этап карьеры. Ну, там, сольные проекты, записи, раскрутка…
– А ты выступишь продюсером, что ли, Коротков? – снова засмеялся Заволокин. – Хочешь сделать из меня нового Баскова, а сам станешь, так сказать, баритон-продюсером?
– Нет, просто продюсером, без баритона, – вполне серьезно сказал Коротков.
Заволокин элегантно затушил сигарету и повернулся к Короткову.
– Я не понимаю, вот вам, видимо, спать мешает то обстоятельство, что Заволокин ни за кем, пардон за каламбур, в театре не волочится.
– Аркаша, это за тобой волочится целая куча женского народа, а ты как будто не замечаешь.
– Да все я замечаю, но мне это неинтересно! – снова поморщился Заволокин. – И все эти проекты по поводу нового Баскова мне пока тоже, как говорится, по барабану. Пока меня устраивает все, как есть. Кстати, ты уже начал работать с новой партитурой этого… как его… Ну, современной оперы, которую мы должны будем сделать где-то к ноябрю…
– Я смотрел, – кивнул Коротков, – И там, конечно, черт-те что. Не только в плане содержания и текста. Но и музыка весьма и весьма оригинальна. Даже для московской продвинутой публики. Но ничего, споем. Кстати, на том корпоративе, куда я тебя зову, должен быть сам автор. Тебе тоже полезно будет засветиться. Глядишь, будешь там первым тенором.
– Нет, не поеду, – решительно завертел головой Заволокин. – Неохота.
В этот момент в кармане тенора зазвонил мобильник. Заволокин достал телефон из кармана и нажал на кнопку. Голос жены показался ему слегка неестественным и каким-то таинственным.
– Аркаша, если ты освободился, приезжай в Битцевский парк, на экологическую тропу. Вход прямо со стороны метро. Я буду там тебя ждать, и у меня для тебя сюрприз.
– А почему там?
– Там очень хорошо, к тому же я тебе говорю – у меня сюрприз.
– А где конкретно там тебя ждать? – нахмурился Заволокин.
– У усадьбы Ясенево, которая сейчас рестраврируется. Это недалеко, пройдешь по тропе, там есть указатели.
– Ну, ладно, но это будет не раньше чем через час.
– Я буду ждать.
Заволокин отключил связь, покачал головой, а потом начал собирать вещи со стола.
– Куда это ты? – спросил баритон.
– Да так, дела кое-какие возникли, – туманно ответил Заволокин, не желая говорить Короткову ни о месте, куда его пригласили, ни о том, кто ему звонил.
– Не ходи, – категорично отрезал Коротков. – Поехали лучше на корпоратив.
Заволокин, однако, довольно быстро собрался и решительно распрощался с приятелем, пожелав ему приятного проведения времени. Он был уверен, что уж Коротков сумеет получить от корпоратива реальное удовольствие. Сам же Аркадий направился на южную окраину Москвы в полной уверенности, что его там ждет приятный сюрприз от жены. Потому как никаких неприятных сюрпризов от Олеси никогда не бывало…
* * *
Когда Гуров приехал в Хорошаево, он сразу же набрал номер Черниговского, позаимствованный у Орлова. Художник с заметным волнением в голосе подсказал ему, куда двигаться дальше. Сориентировавшись, Гуров оставил машину на поляне и пошел в глубь леса. Идти ему пришлось довольно долго. Наконец он добрался до того самого овражка, о котором говорил Черниговский. Там собралась небольшая компания мужчин. При появлении Гурова ему навстречу сразу бросилась небольшая белая собачка.
– Рада, ко мне! – послышался следом голос, и Гуров увидел мужчину в шортах и смешной белой панаме, двинувшегося в его сторону.
– Вы Гуров? – спросил он, подходя.
– Верно, а вы Черниговский?
– Он самый, Валерий Дмитриевич, – протянул художник руку. – Да-а-а… – покачал он головой. – Не думал я, когда обменивался телефонами с Орловым, что придется связываться с ним по такому поводу.
Кроме Черниговского, в овражке стоял мужчина в полицейской форме, с блокнотом в руках, а также человек в медицинском костюме. Вид у обоих был хмурый и растерянный.
– Я на всякий случай вызвал пока местного участкового и врача, – сказал Валерий Дмитриевич. – Может быть, зря?
– Нет, все нормально, – успокоил его Гуров, подходя к разрытой земле.
Он предъявил свое удостоверение, врач и участковый расступились перед ним. На их лицах Гуров увидел явное облегчение: они были рады тому, что приехал столичный опер, следовательно, дальнейшая ответственность уже лежит не на них.
Гуров нагнулся, посмотрел на разворошенную землю. Там виднелись человеческие конечности. Тело было выкопано не до конца: тот, кто поместил его сюда, постарался сделать это поглубже, и Черниговскому, видимо, пришлось попотеть, пытаясь в одиночку достать его.
Поняв, что так ничего не добьется, Гуров обратился к участковому:
– Вызывайте кого-нибудь из местных, с лопатами. Нужно доставать тело.
А сам набрал номер, вызывая группу. В ожидании, пока она приедет, повернулся к Черниговскому и попросил:
– Расскажите, пожалуйста, как все произошло.
Валерий Дмитриевич рассказал, что отправился погулять в лес со своей верной Радой, и потихоньку они забрели далеко. Рада вдруг проявила сильное беспокойство, бросилась в овражек и залаяла. Сначала Черниговский не мог понять, что вызвало такое ее волнение, но, поняв, что дело нечисто, не поленился сходить за лопатой. Когда из-под земли показалась нога человека в ботинке, он понял, что пора вызывать подмогу…
Тем временем двое подошедших крепко сбитых парней с лопатами в руках выслушали участкового и принялись выкапывать тело. Когда они закончили, Гуров первым подошел к нему. Труп принадлежал мужчине. Определить его возраст было довольно сложно, Гуров прикинул, что, должно быть, что-то около сорока. Черты лица тем не менее сохранились. Судя по всему, мужчина пролежал в земле не очень много времени. На нем были черные брюки и белая сорочка – видимо, мужчина умер уже в теплое время.
– Вы можете сказать, когда наступила смерть? – спросил Гуров у местного врача.
– Помилуйте, – развел тот руками. – Разве это можно сделать до вскрытия? Даже и не надейтесь! И вообще, я не думаю, что мое дальнейшее присутствие здесь что-нибудь даст. Я же простой терапевт! А здесь нужна работа специалиста, патологоанатома. Я так понял, вы его вызвали?
– Да, – сказал Гуров после секундного размышления. – Но я вас попрошу все-таки его дождаться. После этого можете быть свободны.
