Алексей Макеев - Одержимый
– Не мог я вам дать никаких адресов, – хмуро буркнул Чижов. – Нет их у меня. Я удивляюсь, как вы меня так быстро разыскали...
– Да почти без усилий, – ответил Гуров. – Правда, пришлось съездить в город Архиповск...
– Вы там были?! – встрепенулся Чижов и с некоторым испугом уставился на Гурова. – И что вам там сказали?
– Знаете, Константин Михайлович, давайте все-таки поменяемся ролями, – медленно произнес Гуров. – Это я пришел сюда задавать вопросы. Лучше ответьте, с какой стати вы вдруг вздумали сунуть мне этот листок с фамилиями своих сослуживцев? Откуда узнали, что вам и прочим грозит опасность? Откуда узнали про то, что я занимаюсь этим делом? Выкладывайте все!
– Про вас узнать несложно, господин полковник, если имеешь кое-какие знакомства в органах. А таковые имеются, потому что сами представляете, сколько ваших двинуло в охранные агентства да в телохранители. А список я вам подготовил на основании того, что осталось в памяти. Хотел дать хоть приблизительное направление поисков. Как видите, мое вмешательство оказалось кстати. За недоразумение извините.
– Вы всегда помогаете милиции или это был особый случай?
– Понимаю, на что вы намекаете. Мне тоже угрожали. Даже более того, меня хотели убить. Но мне повезло. Меня отбили. Вот Лешка и отбил.
– Даже так? Тогда непонятен дефект вашей памяти. Отчего-то фамилии Чижова не оказалось в списке, не обратили внимание?
– Да, я не решился вписать свою фамилию, – после короткой паузы сказал Чижов. – На то были свои причины.
– Интересно было бы послушать. Почему-то фамилию пропавшего без вести Титаева вы в список внесли, а свою забыли.
– Потому что пропавший без вести Титаев, – исподлобья глядя на Гурова, – скорее всего, и есть тот человек, который убивает ребят.
– Почему вы так решили? Есть для этого какие-то основания?
– Оснований, может быть, и нет, но больше ничего подходящего мне в голову не приходит. Только та старая история могла обернуться таким дурдомом.
– Может быть, все-таки расскажете, в чем дело? – уже с некоторым раздражением спросил Гуров. – Не размазывайте кашу по тарелке! Вам все равно придется рассказать все – не здесь, так в кабинете следователя.
– Я понимаю, но это нелегко, – серьезно сказал Чижов. – Грехи молодости – вещь неподъемная. Честно говоря, была у меня надежда, что вы успеете найти этого душегуба, не добравшись до меня. Но все вышло наоборот. Он гуляет, а я... Вообще-то я навел справки – в этом деле будет учитываться срок давности, и скорее всего, официально мне ничего не грозит. Но в моральном плане... Может пострадать мой бизнес. Да и вообще... Желтая пресса наверняка раздует эту историю, представит меня эдаким чудовищем. Ну да теперь уже ничего не исправишь! Раз уж вы на меня вышли, придется сознаваться. Только поймайте этого мстителя. При всем его благородстве ему-то срок грозит реальный и пожизненный.
– За что он вам мстит? И почему все-таки вы уверены, что мстит именно пропавший Титаев? Вы знали, куда он пропал?
– Да ничего я не знал! – с глубокой досадой ответил Чижов. – Это была злая шутка. У нас была спевшаяся команда. Как говорят теперь, мы все были продвинутые парни. Из хороших семей, со связями. Вот только от армии тогда отмазаться эта прослойка не могла так же легко, как сейчас. Но пристроить сына в хорошую часть иногда удавалось. Мы все были практически одногодки, примерно равного интеллекта и положения люди, прекрасно ладили, быстро нашли общий язык... А тут прислали этого убогого... Это был противный, скользкий тип, можете мне поверить. Стукач и гнида по складу характера. Он даже за себя постоять не мог, только угодливо улыбался. Его все возненавидели сразу же. Он не вызывал других чувств, понимаете? А мы все-таки были молодые, ума-то особого не было. Скидку на молодость сделайте, и все станет понятно... Одним словом, гоняли мы его. Дедовщина, короче.
– Может быть, назовем вещи своими именами? – жестко сказал Гуров. – Вы, старослужащие, подвергали своего товарища постоянным издевательствам, унижали, били – так?
Чижову было неприятно говорить это, но он все-таки сказал, не отводя глаз:
– Так. Ну и что? Это что, повод для того, чтобы зверски убивать? – с вызовом спросил Чижов. – Вы, как законник, кажется, должны улавливать разницу между степенью тяжести наказания за тот или иной проступок.
– Но вы-то не убиты! – воскликнул Гуров.
– Он избивал меня связанного по рукам и ногам! – запальчиво сказал Чижов. – Беспомощного спящего человека. И обещал прикончить самым мучительным способом! За свое спасение мне не вас нужно благодарить, между прочим, а счастливый случай и своих друзей!
– Друзья – это хорошо, – заметил Гуров. – Но враги больше влияют на нашу жизнь. Особенно вот такие, пришедшие из прошлого. Но я до сих пор никак не пойму одной вещи – что же произошло в конце концов с рядовым Титаевым? Официальная версия – пропал без вести. Признаться, я уже совсем решил, что ваша банда довела его до самоубийства. Но судя по нынешним событиям, он вернулся. Значит...
– Ни до чего мы его не доводили, – злым голосом сказал Чижов. – Это была просто шутка. Жестокая, согласен, но, в принципе, абсолютно безопасная... Там, где мы служили, иногда появлялись небольшие грузовые суда. Это были такие грязные закопченные ржавые посудины, которые возили вдоль побережья всякую дрянь – железный лом, дешевое вино в бочках, сушеную рыбу... По-моему, эти ребята имели проблемы с береговой охраной и с погранцами. Во всяком случае, они старались вставать на рейде поближе к вечеру и тогда же проводить погрузку. С кем они делали дела, я не знаю, но мы с этими мужиками нашли общий язык. Они нанимали нас в качестве грузчиков. Расплачивались вином, а не деньгами. Им было выгодно, и нам хорошо. Про эти ночные работы мы, естественно, помалкивали. Зачем рубить сук, на котором сидишь? Между собой мы, конечно, обсуждали, куда идут и кому предназначаются ящики и бочки, которые мы грузим. Предположения были самые фантастические, но точно мы этого так никогда и не узнали. Думали даже тайком прокрасться на судно, дождаться, пока отчалит, и посмотреть, куда оно заплывет. Но на это никто так и не решился, все-таки разум до конца не потеряли. А потом кому-то из нас однажды пришла в голову мысль – отправить в такое плавание этого малахольного Титаева. Идея пришлась всем по вкусу. Нам казалось, что ничего особенного с ним не случится. Сплавает вдоль побережья, увидит новые края, расширит свой кругозор... Так мы рассуждали тогда. Ну, понимаете, сопляки, по сути дела, о последствиях никто не задумывался. В общем, однажды мы этого придурка напоили, приволокли на берег и погрузили на это самое корыто вместе с прочим грузом. Просто запихали в подходящий ящик, на лодку, и все. Кто там считал эти ящики? А потом он пропал. И главное, этого капитана и это судно мы больше так ни разу и не увидели. Штормов вроде не было, и про кораблекрушения в этом районе мы не слышали. В общем, успокоились, но договорились помалкивать. Его же как дезертира хватились, искать начали, нас всех допрашивали. Но мы твердо держались – был здесь, а когда исчез и куда пошел, неизвестно. Замкнутый, мол, был человек, скрытный, даже в комсомоле не состоял. По-моему, погранцы для себя решили, что Титаев за кордон подался. Там потом такой слух прошел, что кое-кто на тех суденышках контрабандой промышлял и даже в Турцию ходил. В общем, мы пришли к выводу, что если и в самом деле отправили этого недалекого за границу, то нас по головке не погладят, и договорились молчать. А тут и дембель подошел, тут уж вообще не до того стало. Все разбежались. Пообещали переписываться, конечно, встречаться, но так ни разу, по-моему, никто ни с кем и не встретился. Возможно, тот случай тоже свою роль сыграл. Мы же вроде как соучастники получались, а такое вспоминать кому приятно? Тем более, когда уже взрослеешь, семью заводишь, дело свое...
Чижов старался говорить веско, уверенно, как человек, обладающий большим жизненным опытом, но взгляд, который он вдруг украдкой бросил на Гурова, ясно показывал, что Чижов боится, что он смертельно напуган.
Совесть его не тревожила, он просто не был на сто процентов уверен – распространяется ли на его преступление срок давности, и не может ли Гуров пустить в ход какие-то рычаги, чтобы Чижовым занялись судебные инстанции. Такой вариант, естественно, совершенно не устраивал бизнесмена, и дело было вовсе не в репутации, как он говорил. Дело было в том, что он опасался сбоев в работе своих дилерских контор, падения прибылей, возможных осложнений со многочисленными контролирующими организациями. Вот чего он боялся по-настоящему, а не того, что может лишиться репутации. Вряд ли и до сих пор его репутация была такой уж безупречной. Хотя под судом он не был, это точно.
Все это промелькнуло в голове Гурова в один миг, но он не стал говорить Чижову о своих мыслях. Он только сказал ему:
– Итак, если подытожить вашу исповедь, то получается, что во время службы в армии вы совместно со своими товарищами опоили человека, запихали его в ящик и отправили с неким неизвестным судном неизвестно куда. Практически подвергли этого человека смертельной опасности.
