Выстрелом в распахнутое сердце - Лина Мороз
Он прокололся лишь в том, что Элла узнала о его связи с первым подозреваемым – мистером Джонсом, владельцем центра.
Хоггарт сам же говорил о том, что занимался психологией, а его отец был сотрудником полиции, что, вероятно, давало Марку возможность в детстве читать и изучать дела. Отсюда такие хорошие познания в преступлениях, психологии и, конечно, в том, как заставить человека тебе доверять.
Элла прокручивала, словно плёнку в своей голове, все моменты, связанные с Марком. С самой их первой встречи. Она чувствовала себя тупицей. Наивной идиоткой, что решила довериться тому, кто оказался её главным врагом. Ведь это было так очевидно.
Ей так хотелось чувствовать себя нужной, так хотелось думать, что кто-то действительно мог видеть в ней не сотрудника полиции, не машину для раскрытия убийств – холодную и беспристрастную, а девушку – хрупкую, нежную. Она так хотела вновь растопить своё сердце. И первая же попытка обернулась таким провалом.
Уолтер позволила чувствам взять верх, теперь эмоции контролировали её, а не она их, и теперь сама же пожинала плоды своей, как она считала, слабости.
Она из раза в раз прокручивала в голове его слова, его действия, бережные касания, тёплые объятия, ласковые поцелуи. Даже сейчас она не могла прекратить думать об этом. Но теперь в каждом слове Марка, каждом прикосновении она видела лишь фальшь.
Единственное, о чем Элле всё ещё предстояло узнать, – его мотив. Она должна была услышать это от него лично. Как и всю историю о том, как ему удалось это провернуть. Посмотреть в его глубокие, задумчивые глаза.
Девушка сжала листок, на котором так старательно выписывала все пункты, а затем закрыла глаза, и лишь одна солёная струйка, что потекла по щеке, выдавала внешне её эмоцию.
***
Нельзя было сказать точно, как долго Марк сидел на своей кухне за ноутбуком. О том, что прошло больше суток, вероятно, могла свидетельствовать лишь полупустая бутылка виски, пустая коробка из-под пиццы, его напрочь растрёпанные волосы, глубоко залёгшие мешки под глазами и непропорционально закатанные рукава рубашки.
Он штудировал уже, кажется, двадцатый или, может, тридцатый медицинский сайт. Хоггарт пытался опровергнуть свою же теорию, но с каждым часом, каждой минутой она лишь подтверждалась.
Марк запустил руки в волосы, слегка оттягивая их. Это казалось абсолютно безумным, нереальным. Но в то же время у парня практически не оставалось надежды на ложность своих догадок, ведь практически каждую из них он мог логически парировать и аргументировать.
Хоггарт чувствовал, как изнутри начинает подниматься злоба, всё больше перерастающая в агрессию. На кого он злился? На неё? На себя? На идиотское стечение обстоятельств или специально кем-то запланированное?
И если подумать, то на всё сразу.
Он сильнее сжал пряди волос, зажатые между пальцами, кожа на голове натянулась ещё больше, вызывая неприятные ощущения, но Марк, казалось, этого даже не чувствовал. Его взгляд упал на лежащий рядом блокнот с нарисованной схемой, а в следующую секунду Хоггарт подскочил из-за стола, сметая рукой бутылку, в которой ещё оставался виски, едва не задевая ноутбук.
Посудина разбилась вдребезги об пол, оставляя за собой лишь горсть осколков стекла и разлитую липкую жидкость.
Из его груди вырвался крик: отчаянный, яростный, с примесью боли и разочарования. Его кулак влетел в кухонную стену, оставляя на ней приличную вмятину, а на костяшках руки, что практически сразу же вспухла, несколько кровавых следов и мелкие куски приклеившейся шпаклёвки.
Но Марк не почувствовал и этого. Ведь то, что разрывало его изнутри, болело гораздо сильнее. И если бы то, что он чувствовал, можно было бы описать физически, то это ощущалось бы как вколачивание гвоздей в черепную коробку, как выворачивание костей наизнанку, пронизывание самыми острозаточенными кинжалами сердца и солёная вода, что щипала бы открытые, ещё кровоточащие раны.
У него перехватывало дыхание и всё никак не удавалось привести его в норму. Рядом лежал тот самый блокнот, что попал под раздачу вместе с бутылкой алкоголя и теперь валялся на полу, прямо рядом с Марком. Он сверлил листок взглядом, играя желваками.
Казалось, что внутри Хоггарта сейчас происходила самая настоящая война.
Марк, для которого всю жизнь самой важной ценностью была семья. Который большую часть своей жизни провёл в заботе о брате и отце, что научили его всему, что он сейчас знал и умел. Трудолюбию, смелости, открытости, чувству справедливости, способности защищать тех, кого любишь и отдавать им весь мир, ведь близкие всегда будут готовы отдать тебе его в ответ. Благодаря им он вырос таким целеустремлённым, даже немного упёртым, именно из-за них у него получилось открыть свой небольшой, но прибыльный бизнес.
И лишиться этого в один миг было для него сильнейшим ударом. Он знал, конечно, знал, что жизнь на этом не заканчивается, что он будет жить, развиваться, но также знал, что больше никогда не ощутит тёплых объятий брата. Не услышит дельного совета от отца.
Хоггарт не подозревал, что он найдёт отдушину своего горя в ней. В детективе, что начала вести следствие об убийстве его брата. Их тянуло друг к другу словно магнитом, но каждый активно противился этому чувству, предпочитая игнорировать, нежели разбираться.
Марку было сложнее. Убитый горем парень, возможно, даже не осознавая этого в полной мере, хотел найти утешение. И она, Элла Уолтер, дала ему его.
Дала поддержку, возможность забываться на время рядом с ней. На какое-то мгновение, всего на мгновение Хоггарту даже почудилось, что он снова чувствует себя как дома.
Его душа тянулась к её, желая прикоснуться, переплестись в одно целое и больше никогда не разъединяться.
Всё, что им двигало, когда он твёрдо решил во что бы то ни было найти убийцу, – это лишь желание взглянуть этому человеку в глаза. Заглянуть и понять – почему. Почему в этом человеке было столько жестокости? Почему он отнял у него последнее дорогое в жизни? Почему именно он?
И теперь он глядел в пол своей кухни, на котором валялись осколки, штукатурка, что обсыпалась со стены, несколько капель его же крови, думая лишь о том, что, оказывается, он видел эти глаза сотни раз.
Сотни раз разглядывал, изучал. Он тонул в этих глазах.
И теперь его мучал лишь один вопрос.
За что? За что ты, Элла Уолтер, убила несколько людей, моего брата, а вместе с тем и мою душу?
Глава шестнадцатая. Правда, которую не всем хочется знать. Часть первая
Время близилось практически к середине
