Николай Леонов - Черные хирурги

С этими словами Казанцев извлек из пакета початую бутылку водки, два пластиковых стаканчика, несколько бутербродов с маслом и красной рыбой, апельсин и два яблока. Усевшись на стул, поморщился, извлек из кармана связку ключей и грохнул рядом с собой на стол.

– Помнится мне, вы предыдущего дворника за пьянку уволили, – намекнул Гуров.

– Не в том беда, что человек употребляет алкоголь, а в том, как это влияет на выполнение им своих должностных обязанностей, – глубокомысленно заметил Казанцев.

– Ну, если мной тут довольны… – произнес Гуров в виде тоста и поднял наполненный стаканчик.

– Молодец, – похвалил чуть пьяным голосом рыжий, – в самый корень зришь. За это и выпьем.

Он лихо опрокинул в рот содержимое своего стаканчика, выдохнул и пихнул в рот бутерброд. Гуров выцедил свою порцию, откусил от другого бутерброда и стал чистить апельсин.

– Дворник из тебя хреновый, – неожиданно заявил Казанцев и стал наполнять стаканчики по новой.

– Вот как! – удивился Гуров с очищенным наполовину апельсином. – Кто-то тут сейчас пил за мои трудовые успехи…

– Именно, – согласился рыжий, оперся грудью о стол и воткнул свой пьяный взор в Гурова. – Ты ведь не дворником сюда пришел работать? Так?

Лев напрягся. В его сознании замаячила фигура длинного Саенко. Добродушный, высокий, и разговаривать умеет душевно. Подкупает в нем что-то такое: то ли умение вести беседу, то ли двойная макушка на затылке. Снова в памяти возникли дергающиеся ноги сбитого красной «девяткой» человека на тротуаре.

– Конечно, так! – убежденно ответил Гуров и тоже облокотился грудью на стол. – Чего ради я буду в свои годы и со своим опытом прозябать простым дворником? Такие люди, как я, везде карьеру сделают.

– Ценю, – кивнул Казанцев и опрокинул в рот водку.

Гуров отпил половину, отправил в рот остатки бутерброда и стал снова очищать апельсин.

– Главное – нужным людям, которые все решают, вовремя на глаза попасться, – продолжил Гуров и протянул рыжему половинку апельсина.

– Считай, что попался, – кивнул Казанцев. – Наш шеф людей вычисляет на раз-два. Знаешь, что он мне сказал, когда с дня рождения вышел? Не знаешь. Он сказал: что это вы толкового человека в дворниках держите?

– Не иначе меня решили до завхоза повысить, – улыбнулся Гуров.

– Почему до завхоза? – с трудом попытался сосредоточиться Казанцев. – А! Не совсем. Не в названии дело, Андреич. Главное, что пора тебя к более серьезным поручениям подтягивать. Понимаешь, рук у нас не хватает…

– Я как бы и не возражаю работать, – покачал головой Гуров. – Только какова цена вопроса?

– Молодец, – снова похвалил рыжий.

Голова Казанцева с трудом держалась и все время склонялась к самому столу. Гуров оценивающе смотрел на собеседника. Бокал шампанского там, два раза по пятьдесят водки здесь… Не переигрывает ли рыжий? Бывают, конечно, люди, которые совсем не умеют пить. «А может, они там после дня рождения в кулуарах добавили? Или он рассчитывает, что я его неосторожными вопросами засыплю по поводу новой работы? Хрен ему, завтра поговорим! А сейчас меня тоже развезло, и я начну пьяный треп. Причем без всякой связи с темой предыдущей разговора».

– Всему, дорогой Вадим Алексеевич, есть своя цена, – разразился философией Гуров. – Цена человека зависит от того, насколько он ловит момент. Один шляпа шляпой, жизнь ему подсказки дает, пальчиком манит, а он тупо пялится и не понимает. Она, жизнь, мимо проходит. И стоит он, как на перроне, и смотрит на нее, как на проходящий мимо поезд. А за нее хвататься нужно, на подножку вскакивать. Вон ваш главврач. Он на перроне не стоит, он даже на подножке не едет. Он в спальном вагоне, в СВ путешествует. И кофе с коньячком попивает.

– А давай еще по одной, – предложил Казанцев, промахиваясь рукой мимо бутылки.

– Давай, – согласился Гуров.

Нетвердой рукой Лев разлил остатки водки по пластиковым стаканчикам и заодно и по столу.

– За людей, которые жизнью правят, – провозгласил он тост, вкладывая стаканчик в руку рыжего.

– Сволочь ты, Андреич, – неожиданно заявил рыжий заплетающимся языком. – Но ты мне нравишься. Никому не нравишься, а мне нравишься.

Последние слова Казанцев даже не прошептал, а прошевелил губами. Рыжая голова стукнулась лбом об стол. Гуров с сомнением смотрел не столько на своего гостя, сколько на связку ключей рядом с ним на столе. Среди этих ключей был и тот, которым Казанцев на днях запирал ту самую дверь, ведущую в полуподвал. Все как по заказу. И хозяин ключей до бесчувствия пьян, и в центре уже никого. И дверь, которая наверняка приведет сыщика в подпольную операционную в пяти метрах отсюда… Бери ключи и иди проверять свои догадки. Но есть и другой вариант. У Гурова среди всякого хлама тут есть и кусочек пластилина. Очень просто сделать слепок. Даже слепки всех ключей. А потом изготовить по ним копии. А потом наведаться в подходящий момент и проникнуть к долгожданной цели…

Гуров усмехнулся и встал со стула, поднял обмякшее тело рыжего под мышки, сунул в его карман связку ключей и выволок Казанцева во двор. Толкнув ногой дверь своей бендежки, закинул руку начальника себе на плечо и поволок к воротам. Добиться домашнего адреса от него не удалось, поэтому сыщик решил ехать в свою хибарку и там уложить Казанцева спать.

В окне полуподвала сквозь какую-то щель слабо мелькнул свет. Очень было заманчиво сейчас воспользоваться ситуацией и попытаться в эту щель глянуть. Рыжий в полном «осадке», в центре уже никого, но интуиция подсказывала, что рисковать не стоит. И в который уже раз она не подвела Гурова.

Около ворот мигнул огонек сигареты, и из-за деревьев показалась злосчастная фигура Саенко.

– Эк вас раззадорило, – без улыбки сказал длинный. – Я думал, что все уже разошлись, а вы еще гуляете.

– Перебрал Вадим Алексеевич, – подтвердил Гуров, стараясь без меры не делать свой голос таким уж пьяным. – Такси вызвал, а адреса у него никак не добьюсь.

– Тащи в мою машину, – буркнул Саенко, отбрасывая в сторону сигарету. – Я отвезу его домой.

Пренебрежение в голосе и странное обращение на «ты» всегда корректного длинного сказало Гурову многое. Его сейчас в самом деле считали пьяным, поэтому Саенко и не заботился об интонациях. А чего он тут торчит? Ждет своего рыжего друга? Конечно. И уверен, что рыжий сильно пьян, и дворник тоже. Знал, что напьются? В свете последних событий и намеков все это походило на последнюю проверку: не сболтнет ли чего дворник лишнего, не задаст ли странного вопроса… Только вот не особо восприимчивый к алкоголю Гуров не опьянел до такой степени, на какую рассчитывали эти двое. То, что они сейчас с Казанцевым пили, было не водкой; вернее, не совсем водкой. Явно крепче и явно с какой-то добавкой. Что за зелье они намешали, что с ног сбивает ста граммами?

Гуров уложил на заднее сиденье «Ауди» рыжего, помахал рукой и нетвердой походкой отправился за ворота ждать вышедшее по его заказу такси. Голова начинала кружиться невероятно.

«Как там говорили в студенческие годы? – постарался вспомнить Гуров. – Головка бо-бо, денежки тю-тю, во рту ка-ка?» Мужественно собравшись на работу, сыщик добрался до Реабилитационного центра на маршрутке и так же мужественно принялся за уборку территории. В голове гудело, в районе затылка как будто забили чугунный гвоздь; пот хлестал из каждой поры, как из пожарного шланга.

Машина Казанцева так и простояла всю ночь во дворе. Гуров попытался подумать о вчерашнем, но воспоминания о выпитом сразу накатывались тошнотой. Пришлось думать о холодной воде, птичках; лучше даже о морозной зиме, о метелях.

– Андреич! – позвал знакомый голос. – Иди-ка сюда.

Гуров обернулся. Казанцев был бледен, отчего рыжие волосы казались еще ярче. Положив инструмент рядом с тачкой, дворник двинулся к начальству.

– Пойдем полечимся, – хмуро буркнул Казанцев и, не оборачиваясь, пошел к себе.

Гуров хотел было возразить, что не привык похмеляться, но передумал.

В коридоре первого этажа было прохладно. От этой прохлады в голове сразу стало легче. Казанцев завел дворника к себе, велел садиться и полез в стол. Порывшись, извлек бумажный пакетик, развернул и положил перед вчерашним собутыльником.

– На. Две штуки, и запей водой, – хмуро кивнул он головой на таблетки.

– А это что?

– Пей давай. Сейчас все как рукой снимает.

Гуров подчинился. Налив из пластиковой бутылки воды, стоявшей на столе среди остатков вчерашнего гулянья, он положил на язык две таблетки и запил.

– Ты вот что, Андреич, – потер лоб руками Казанцев. – Разговор вчерашний помнишь?

– В смысле «забудь»? – с иронией спросил Гуров.

– Что? – свел брови с мученическим видом рыжий. – А, нет! Почему «забудь»? Как раз все в силе. Сейчас отправляйся домой, отлежись, приведи себя в порядок. А завтра утром в девять как штык у меня. Оденься поприличнее. Теперь у тебя работа будет чистая.