Николай Леонов - Бросок кобры
– Я уже здесь, – сказал генерал-лейтенант Бардин, входя в кабинет. – Здравствуйте, господа, сидите, вы сегодня уже набегались.
– Здравствуйте, Николай Ильич. – Гуров встал, подвинул замминистра стул. – Сегодня мы как раз в основном сидели.
Бардин работал в милиции третий год с небольшим перерывом, который произошел из-за его трений с министром. Недавно министра сменили, и генерал-лейтенант вернулся на свое место. В работе уголовного розыска Бардин разбирался поверхностно, но, как человек образованный и умный, понимал это, в профессиональные тонкости не лез, к Орлову относился с искренним почтением, так как был значительно моложе.
– В общих чертах мне ситуация известна. Что мы будем докладывать министру? Что сообщать прессе? – Бардин смотрел на Орлова. – Бандиты использовали нашу машину и форму.
– Министру, Николай Ильич, не до нас. Ему с Чечней забот хватает, – ответил Орлов. – И вопрос не в том, что докладывать, а в том, что делать?
Бардин не знал о готовящейся передаче долларов. Об операции в целом были осведомлены лишь Орлов, Гуров и Крячко. Остальные сотрудники выполняли поставленные перед ними задачи, и не более того. Орлов взглянул на Гурова, мол, посвящай замминистра в подробности, затем, смутившись, что просит поддержки у подчиненного, сказал:
– Николай Ильич, дело сложнее, чем оно выглядит.
– Догадываюсь, Петр Николаевич, – без всякой обиды ответил Бардин, – не первый год вас знаю. “БМВ” сопровождала группа оперативников, операцию проводил полковник Гуров. И что вы мне хотите сказать?
– Извините, Николай Ильич, – вступил в разговор Гуров. – Мы секретов от вас не имеем, элементарно, по-человечески бережем. Если у меня, который держит в голове одну операцию, башка раскалывается, то я даже Петру Николаевичу все до тонкости не докладываю. Мы же не компьютеры, человеческие возможности ограничены.
– Доложите коротко, самую суть, – сказал Бардин.
– Одна преступная группировка должна была передать другой преступной группировке два с половиной миллиона долларов. О готовящейся передаче знали только мы, здесь присутствующие.
– Знали и те, кто передавал, и те, кто получал. – Бардин смотрел на Гурова недовольно. – Я понимаю, конспирация, дела агентурные и прочие ваши хитрости. Но почему “БМВ” сопровождала лишь одна машина? Кстати, мне не доложили, среди сотрудников милиции жертвы имеются?
– У одного лейтенанта перелом ноги, остальные с ушибами уже отпущены домой, – ответил Орлов.
– И то слава богу. – Бардин вновь повернулся к Гурову. – Что вы думаете о происшедшем?
– Извините, Николай Ильич, – вмешался в разговор Крячко.
– Полковник! – оборвал его генерал Орлов. – Вас не спрашивают.
– Извините, господин генерал-лейтенант. – Крячко набычился. – Я хоть и младший, но имею право высказаться. У нас сейчас имеются только предположения, и заместителю министра негоже докладывать фантазии, которые порочат высших чинов нашей власти.
– А ты меня не прикрывай, я за свои слова всегда отвечаю, – сказал Гуров, задумался, решая, как сообщить о своих предположениях короче и аккуратнее.
Гуров и Бардин были ровесниками, два года назад чуть ли не приятельствовали, и, хотя дружбы между ними не получилось, относились они друг к другу хорошо. Бардин ценил Гурова за талант и принципиальность. Сыщик уважал заместителя министра за то, что Бардина власть не портила, и перед вышестоящими он не лебезил.
– Ну что ты. Лев Иванович, сосредоточился, будто с китайского на русский собираешься переводить.
– Хуже, Николай Ильич, я перевожу с оперативного на чиновничий.
– Обижаешь.
– Как говорит Станислав, – Гуров кивнул на Крячко, – что выросло, то выросло. Значит, так, получатель долларов о готовящемся нападении не знал, на место встречи прибыл и находился под нашим наблюдением. Это не может быть искусственно созданным алиби, так как получатель очень не хотел появляться на месте встречи. Передающая сторона имеет стопроцентное алиби, так как попросту убита. Я полагаю, утечка информации произошла со стороны ожидавших валюту, через сотрудников Управления охраны Президента. Убийства совершили и забрали валюту сотрудники спецслужбы, а не уголовники. Причем к преступлению не имеют отношения ни уголовный розыск, ни контрразведка.
– Я же предупреждал, – вздохнул Крячко.
– Все сомневаются, один Гуров все знает, – сказал Орлов язвительно. – Откуда в тебе столько самоуверенности?
– А кто сомневается? – Гуров оглянулся. – Николай Ильич не в курсе, Станислав не сомневается, а не признается, суть вещи разные. А ты, Петр Николаевич, отмалчиваешься, так у тебя должность такая.
– Ну, хорошо, вы инициаторы разработки и профессионалы, я ни то ни другое, поясните. Лев Иванович, – сказал Бардин. – Откуда у вас столь категорические выводы?
– Преступление совершено лишь на первый взгляд профессионально. Во всех действиях просматривается рука могущественная, но не сведущая, как подобные дела совершают авторитеты. – Гуров говорил спокойно, но с каждой фразой в его голосе все сильнее проступала злость. – К примеру, откуда уголовники могли узнать, что “БМВ” сопровождает опергруппа, если сами ребята не ведали, что они “ведут” машину с долларами? Допустим, кто-то из авторитетов, в прошлом сотрудник, сумел предвидеть. Не станут уголовники задействовать самосвал, это сложно. Легче было пропустить “Москвич” с кольца на Пятницкую и полоснуть из автомата. То же с машиной ГАИ и ряжеными. Уголовники могут использовать форму сотрудника при нападении на квартиру. Но не разъезжать в ней по городу, когда есть определенный риск. Опять же проще прибегнуть к “Калашникову”. Если бы дело ставили наши коллеги или контрразведчики, они обязательно бы все эти факторы учли, не светились бы, “мазали” под уголовщину. Наверняка действовала спецслужба, которая решила захватить два с половиной миллиона долларов наличными. Люди наглые, самоуверенные, убежденные, что нет силы, способной их выявить и привлечь к ответственности.
– Речь прокурора перед судом присяжных, – пробурчал Крячко.
– Что вы предлагаете, Лев Иванович? – сухо спросил Бардин. Ему и в голову не приходило объявлять войну всесильному Управлению охраны Президента.
– Не застегивай мундир, Николай Ильич. – Гуров понимающе улыбнулся. – Элегантный костюм тебе больше к лицу. Я предлагаю данный разговор забыть. Мы имеем то, что имеем. Заместитель министра располагает официальными данными о нападении и убийствах. Начальник главка требует со своих подчиненных разыскивать преступников. Оперативники стараются как могут. Жизнь покажет.
– Правильно! – Крячко вскочил. – Разрешите идти?
– Николай Ильич? – Орлов взглянул на Бардина.
– Да-да, конечно, – Бардин кивнул.
– План оперативно-розыскных мероприятий будет готов завтра к обеду, – сказал Гуров и вышел, сопровождаемый Крячко, который аккуратно прикрыл за собой тяжелые двери.
– Лев Иванович, ну вот по честному признай, – сказал Крячко, подмигивая Верочке, – ведь ты без меня пропал бы.
– Обязательно, – согласился Гуров. – Едем ко мне?
– Ну, если ты очень просишь. – Крячко развел руками. – Только сегодня выпивка за твой счет.
Глава 9
Сыщики сварили суп из пакетиков, бутылка водки стояла на столе, ее даже не открыли, убрали назад в холодильник. Крячко мыл посуду, Гуров вытирал, о работе не говорили, обменивались пустыми замечаниями, изредка поглядывая друг на друга не без симпатии. Когда на кухне все было прибрано, перешли в гостиную, Крячко опустился в мягкое низкое кресло, Гуров расхаживал по комнате, курил.
– Благоверная грозится выписать из квартиры, говорит, что сын узнает меня только по фотографии.
– Станешь бомжем. – Гуров раздавил окурок в пепельнице, тоже сел в кресло. – Меня порой на пустом месте зашкаливает, только удивляться приходится.
Крячко понял, что начался серьезный разговор, подобрал вытянутые ноги, сел прямо.
– Смотри, какая глупость вышла. Три недели назад Петр сообщает нам, что аналитики пришли к выводу, мол, создана некая организация, занимающаяся получением долгов и ликвидирующая злостных неплательщиков. Я упираюсь в Пашку Усова, мы выходим на Сабирина, получаем некоторые результаты.
– И нам тут же обрубают руки, – заметил Крячко. – Я изначально говорил, твоя упертость в Пашку Усова – лишь упрямство и желание поквитаться.
– С одной стороны, ты прав, но обосновываешь свои выводы неверно. Усов не может стоять во главе преступной группировки по двум причинам. Она начала действовать, когда он служил еще здесь, затем сидел в тюрьме. Усов попал в уже сложившуюся структуру. Главное же, полковник милиции мелок, чтобы возглавлять такой преступный синдикат. Сегодня неплатежей десятки, даже сотни миллионов долларов.
– Сегодня они взяли два с половиной.
