Нулевая версия - Вильям Михайлович Вальдман
Потом были теплушки, станции, полустанки, разрывы бомб и наконец детдом в одном из южных городов страны.
Училась Светлана хорошо, семилетку окончила с отличием, ее послали продолжать учебу в строительный техникум. Работу строителя она совмещала потом с учебой на вечернем отделении института. В прошлом году получила диплом инженера-строителя. Ее перевели на работу в трест. Работа была связана с командировками: приходилось выезжать на объекты, которые трест строил в области. Во время одной из командировок в маленькой гостинице шахтерского поселка Светлана случайно встретилась с Виктором. Оба обрадовались — тем более, что в детдоме они были очень дружны.
Виктор попал в детдом уже после войны. Отец его в сорок втором погиб под Севастополем. Мать была очень болезненной. Тяготы и лишения военных лет, гибель мужа окончательно подорвали ее здоровье. Вскоре после окончания войны она слегла и уже не поднялась.
Виктор едва узнал в стройной девушке с овальным лицом и большими карими глазами этого угловатого полу-подростка, с которым расстался, уезжая из детдома.
Оказалось, что они уже несколько лет живут в одном городе. Сначала о себе рассказала Светлана, а потом настала очередь Виктора.
— Ну что мне сказать... Все очень просто. Окончил техникум, работаю на фабрике...
Встречи становились все чаще, все необходимей для каждого из них, и вскоре молодые люди объяснились.
— Витя, — прервала затянувшееся молчание Светлана. — Меня посылают в командировку. В тот самый шахтерский поселок, где мы с тобой встретились.
— Я буду скучать, — ответил он. — Позвони мне оттуда. Ладно?
— Я лучше напишу. Как ни говори — целых пять дней!
— Пя-я-ть дне-е-е-й... — растягивая слова, вздохнул Виктор.
К общежитию, где жила Светлана, шли пешком. Потом долго прощались: очень не хотелось расставаться. Один за другим в окнах гасли огни. Лишь когда почернело последнее окно, Светлана стала подниматься по ступенькам к входным дверям. Виктор долго смотрел ей вслед.
* * *Утром пришло сообщение, что за преступление, совершенное в г. Андижане, Пушканов осужден на 5 лет лишения свободы и отправлен в колонию.
Значит, убит не Пушканов, а кто-то другой...
До обеда параллельно в двух кабинетах Туйчиев и Соснин продолжали допрашивать жителей поселка, в основном соседей Северцева и Пономарева.
Пономарев приехал в поселок около года назад, с полмесяца не работал, жил у Киреевых. Потом устроился на шахту плотником и переехал на квартиру к своему бригадиру Северцеву.
Очень часто по субботам Пономарев уезжал поездом в город и возвращался лишь в воскресенье вечером. Зачем и к кому он ездил — никто не знал. В квартире, где жил Северцев и Пономарев, было всегда тихо. Однако примерно за месяц до исчезновения Пономарева, проходя вечером мимо окон их дома, соседка Федорчук слышала крики и громкие голоса. Слов она не разобрала, так как была открыта только форточка. Дней пять спустя, Федорчук вторично слышала шум в квартире Северцева, но причины скандалов так и остались неизвестными.
Туйчиев закончил допрос очередного свидетеля и хотел вызвать следующего, когда в комнату быстро вошел Соснин.
— Есть новость, Арслан Курбанович. Хасанова, соседка Северцева, сообщила, что он вскоре после исчезновения Пономарева продал некой Завалишиной кое-что из одежды. Завалишина здесь, с вещами.
— Пригласи ее сюда.
Вошла маленькая женщина лет тридцати с испуганными глазами. Сильно волнуясь, она сбивчиво рассказала, что, соблазнившись небольшой ценой, действительно купила у Северцева этот костюм, пальто, туфли и сапоги.
— Для кого вы купили?
— Для мужа, конечно.
Ей было непонятно, почему покупками заинтересовались следственные органы, и она время от времени повторяла:
— Если нужно, возьмите, жалко, что ли...
Соснин успокоил Завалишину: никто не собирается отбирать у нее вещи, их необходимо лишь оставить на несколько дней. Кстати, не видела ли она эту одежду на Северцеве? Нет, не видела, так как вообще его не знала и впервые встретилась с ним во время покупки. Судя по тому, каким высоким и крупным мужчиной был Северцев, она сомневается, чтобы вещи принадлежали ему. Пономарев? Нет, такого она не знает.
— Вещички-то, кажется, не с его плеча, — сказал Николай Арслану, когда Завалишина ушла. — Может быть...
— ...они принадлежали Пономареву? — продолжил его мысль Туйчиев. — Это ты хотел сказать? Возможно. Проверим.
Снова беседы, расспросы. Наконец удача: двое жителей поселка опознали пальто и костюм — одежду, в которой ходил Пономарев.
Начальник отдела кадров шахтоуправления, немолодая, седоватая женщина в очках, курила одну папиросу за другой. Она рассказала, что последний раз Пономарев вышел на работу двадцать первого апреля и с тех пор не появлялся. Северцев, работавший около полутора лет плотником, уволился шестнадцатого мая и выехал в неизвестном направлении.
В течение получасовой беседы кадровик выкурила такое число папирос, что Туйчиев и Соснин, сами заядлые курильщики, едва не задохнулись от дыма.
— Не женщина, а паровоз, — заметил Соснин, когда они вышли из кабинета.
Начальник отдела кадров неожиданно их догнала.
— Я вспомнила! На Пономарева в бухгалтерии есть исполнительный лист.
В биографии Пономарева это был еще один штрих, и его тоже надо было немедленно использовать. Зашли в бухгалтерию. Действительно, с Пономарева взыскивались по исполнительному листу алименты на содержание двух детей. Алименты переводились жене Пономарева в город Челябинск. Соснин записал адрес, надо было проверить, не знала ли что-нибудь о нем жена. Кроме того, она могла сообщить об известных ей связях бывшего мужа...
— Вся надежда пока на вас, Михаил Макарович, — шутливо обратился Туйчиев к Гиндину — одному из опытнейших экспертов республики.
