Кнут Фалдбаккен - За гранью
Арне настроил радио на передачу из Хедмарка и стал подпевать знакомой мелодии. Он никогда не пользовался успехом у женщин. Как правило, общение с ними заканчивалось нервотрепкой и разочарованием. Хихикающие и обычно готовые на все девушки отворачивались, когда доходило до дела. И потом, рассказывая, как провел время, ему оставалось лишь врать о том, что было и чего не было.
С Властой все было иначе. Удивительно, но ему казалось, будто он знает ее, несмотря на то что общались они совсем недолго. А кому нужны все эти разговоры? Почему все не может быть просто? Он даже улыбнулся и, барабаня пальцами по рулю, пожалел, что у него не было в машине проигрывателя для компакт-дисков. Проигрыватель для компакт-дисков? Как это на него не похоже. Ничто из всего происходящего не было на него похоже. Совершенно не в его стиле был поход к «Дрессману» за новой рубашкой, и уж тем более ее покупка после примерки. За рулем ускоряющей ход машины, мчавшейся под мелодию из старенького радиоприемника к государственной границе вдоль широкой пустынной трассы, сидел совершенно другой мужчина.
В это время у пограничного поста был довольно плотный поток машин, но ни одного таможенника. Они были наверняка заняты бумажной работой, связанной с вереницей пыхтящих трейлеров, стоявших в специальных отсеках. Но все же у него немного екнуло сердце, когда он проезжал шлагбаум. Не то чтобы в поездке в Швецию и покупке разрешенного количества спиртного было что-то незаконное, просто необычный для него повод для этой поездки добавлял ей нелегальности. Все его чувства были обострены. Всего лишь несколько километров в глубь Швеции, но он уже чувствовал себя за границей. Красные домики, свежевыкрашенные дорожные знаки, ширина самого шоссе, по которому он ехал, развязки на перекрестках — все было похоже, но казалось, что все имело иную проекцию, шведскую. Он смотрел на дома, которые на первый взгляд казались норвежскими, но все же не были таковыми: иное расположение окон по отношению к дверям, другая цветовая гамма. Опытный глаз плотника все это подмечал. Везде виднелись большие стеклянные веранды, даже в скромных, полуразвалившихся домишках. От всего происходящего он чувствовал себя окрыленным, будто все, что он видел, подтверждало, что он пустился в авантюру. «Именно так, — думал он, с оживлением постукивая по рулю, — в авантюру!»
По радио звучала песня «Крэзи», он подпевал себе под нос. Хит, который он слышал еще в юности на танцплощадках — поздно вечером, когда обычно был уже слишком пьян, чтобы танцевать. Сейчас композицию исполняла шведская певица в стиле кантри, которая по-своему вела известный мотив, и Арне Ванте подпевал ей.
Спустя час он уже ехал обратно, завалив пакетами сиденье рядом. На границе стояла длинная очередь, но в его сторону почти никто не ехал. Оставив границу позади, Арне облегченно вздохнул. Он купил пару лишних бутылок, даже на всякий случай одну бутылку водки, ведь может случиться и так, что она просто не любит вино. Ему казалось, что он возвращается победителем из опасного предприятия. Какое дурачество! Он снова улыбнулся. Ситуация была совершенно ясна, но дело было не в этом. Она ничего не скрывала, и он был не настолько глуп, чтобы обманывать самого себя. Но это не имело значения, особенно здесь, где лес сплошной полосой проходил через Норвегию и Швецию. В пятидесяти метрах от шоссе никто уже не мог сказать, где граница. Он пересек эту границу с тремя-четырьмя лишними бутылками алкоголя. Какое удивительное чувство свободы! Наконец он ощущал, что живет. Просто он уже слишком долго чувствовал себя словно бык, загнанный в стойло. Вот и дорожный указатель. Может, теперь все как-нибудь наладится?
5
Кемпинг «Фагерфьелль» находится с норвежской стороны границы. Примерно в пятидесяти метрах от шоссе, с трех сторон окруженный лесом, он выглядит довольно непривлекательно: здесь темно и пасмурно даже средь бела дня. Поздний октябрьский вечер с его надвигающимися сумерками и резкими порывами ветра, предвещающими снегопад, абсолютно точно не сулит обычному путешественнику ничего интересного и любопытного ни в бревенчатом кафе, ни в рядах домиков или припаркованных у прудов вагончиков, разбросанных по посыпанной гравием площадке. Никто и не ожидает увидеть у границы нечто уютное и стабильное, что могло бы стать конечным пунктом маршрута.
Но Арне ехал именно сюда. Здесь его знали. За последние две недели он уже провел несколько ночей в одном из этих домиков. Это было очень практично. Когда приходилось работать сверхурочно, гораздо удобнее было приехать сюда, вместо того чтобы пускаться в длинную дорогу домой в Хьеллум. Конечно, в самом Конгсвингере тоже можно было переночевать, например в отеле «Вингер». Очень приличное место, в основном для гостей города. Работодатель выделял Арне постоянную сумму на ночлег, и он решил, что можно сэкономить, арендовав домик в кемпинге вместо номера в отеле. Там он и познакомился с Властой.
Как-то раз он зашел в кафе, чтобы перекусить, и увидел ее. Она сидела за столиком совершенно одна и казалась совсем потерянной, хрупкой и легко одетой для такой погоды. Он присел за столик у противоположной стены. Других посетителей в кафе не было. Спустя лишь несколько минут она подошла к его столику и на плохом английском попросила помочь ей воспользоваться автоматом для продажи сигарет. Он увидел, что у нее только шведские монеты, но его беспомощные попытки объяснить ей это вызвали лишь улыбку на лицах обоих. У нее были черные волосы, яркий макияж и резкие духи. Он начал понимать, что за девушка перед ним на самом деле, но, находясь здесь, не отреагировал так, как сделал бы это поблизости от дома. Напротив, он ощутил определенное притяжение, своего рода нездоровое любопытство, желание, чтобы она оставалась поблизости от него, даже теперь, когда она уже раздобыла толстую пачку «Мальборо». Жестом он пригласил ее пересесть к нему за стол. Тут, у границы, он чувствовал себя несколько более комфортно, чем обычно. Здесь не было ни одного знакомого человека. Обычно люди заглядывали сюда, чтобы поесть, выпить, зайти в туалет. Удовлетворяли свои естественные потребности и ехали дальше. Здесь не было ничего, что бы могло задержать их. В таком месте он мог позволить себе провести полчаса в какой угодно компании. Ведь скоро они отправятся каждый в свою сторону, граница наверняка разлучит их, и миля за милей покрытой лесом земли будут оставаться между ним и этой стройной, ярко накрашенной девушкой с розовой вышивкой «Милашка» на футболке.
Она ответила согласием на его предложение угостить ее чем-нибудь. Он купил ей мороженое. Она ела так, как будто никогда раньше не пробовала это лакомство, и время от времени улыбалась. Он понимал, что значит надпись на ее футболке, понимал, что девушка пользуется им, но не хотел делать никаких выводов. Он просто наслаждался тем, что сидит здесь рядом с ней и что она ему улыбается. У нее были правильные черты лица, но внешность казалась непривычной — высокие скулы, бледная кожа, пышные темные волосы. Глаза были немного раскосые, карие, подчеркнутые черной тушью. Она казалась ему необычайно красивой. То, что она была такой, не отпугивало и не провоцировало его — не здесь и не сейчас. Напротив, это даже облегчало ситуацию.
— You are a kind man,[11] — произнесла она после второй порции шоколадного мороженого. У нее был маникюр на мизинцах. Анне так делала, когда ей было лет десять-двенадцать. На подбородке блестела капелька мороженого. Она была такой трогательной.
— Yes, — кивнул он. Он был согласен. Это было правдой. Уже давно, находясь рядом с женщиной, он не чувствовал себя таким добрым, милым и любезным.
Среда. Он познакомился с ней в среду, позавчера. Вчера утром, спеша на работу, он, спотыкаясь, вышел из ее вагончика, вымотанный и уставший после ночи, проведенной на узком диване, обессилевший и ошарашенный от всех тех непривычных чувств, которые переполняли его, когда он думал о проведенных с ней часах.
— You will come back?[12] — Черные волосы на подушке были практически единственным, что он мог разглядеть.
— Yes… — Арне уже стоял на пороге и говорил через распахнутую дверь. — I will comeback. Tonight. We have a party.[13]
Вечеринки не получилось, потому что днем позвонила Анне и сообщила, что едет домой, и он был вынужден вернуться в Хьеллум.
6
Но сейчас он здесь, и сегодня будет вечеринка. Ее вагончик стоял последним в ряду, ближе всех к лесу. Он подъехал к нему, надеясь, что она услышит звук мотора и выйдет навстречу, но она не вышла. На стук никто не ответил. Он постучал еще раз. Никакого ответа. Ни звука. Света в окошке тоже не было. Может, она пошла в киоск или в кафе? Он постучал в последний раз, а потом начал барабанить в дверь, невольно почувствовав, сам того не желая, странное беспокойство.
В вагончике была абсолютная тишина.
