Алексей Макеев - Потерянный родственник
Глава 14
Довольно скоро выяснилось, что пресловутый фотоаппарат цел и спрятан Викторией Павловной в магазине среди всякого хлама.
– Понимаете, – проникновенно объяснила она Гурову. – Муж и так завелся до предела. Если бы он еще увидел эту штуку… А вещь дорогая – не выбрасывать же. Геннадий зарабатывает прилично, но, по-моему, потом он все равно будет жалеть, что потерял аппарат. Может, он ему и не нужен, конечно. Кто его разберет? Вообще не понимаю, зачем он его мне сунул – крыша поехала, наверное…
– Значит, вы уверены, Виктория Павловна, что фотоаппарат все еще находится у вас в магазине? – с надеждой спросил Гуров.
– А где же ему еще находиться? – удивилась она. – Мы вчера после вашего ухода вскоре закрылись. Ну, сами понимаете, какая уж там работа, когда вы нас так напугали… Я вообще с тех пор вся на нервах. Покоя себе не нахожу. Ведь мы с Ваней никогда с милицией дела не имели – никогда! Даже он со своим характером всегда старался держаться от всяких таких дел подальше. И вот кто бы мог подумать! Мы так расстроены, вы не представляете!
– Ну почему же? – сказал Гуров. – Только чего вам бояться, раз вы свой гражданский долг все-таки выполнили? Только, Виктория Павловна… Как бы нам с вами сейчас в ваш магазин попасть? Я понимаю, что время не самое подходящее, но нам этот фотоаппарат нужен срочно.
– Ой, я не знаю! – растерялась Тягунова. – Тут такое дело, товарищ милиционер… Ключи от магазина у мужа в кармане, а я боюсь сейчас его тревожить. Он ведь меня и слушать не станет. Просто такое устроит…
– А вы намекните ему, что милиция не дремлет, – сказал Гуров. – Сами же говорили, что в душе он у вас мягкий и пушистый…
– Так-то оно так, да ему когда шлея под хвост попадет, ничем его не вразумишь, – вздохнула Тягунова. – А сейчас он еще такой пьяный… Но я попробую. Если он крепко спит, может быть, я сумею достать ключи. И что мне тогда делать – звонить вам?
– В любом случае звоните! – строго сказал Гуров. – И вообще, знаете, дайте-ка мне на всякий случай номер этого телефона. Связь между нами не должна прерываться, Виктория Павловна! Не забывайте, речь идет о жизни человека!
Тягунова пообещала сделать все возможное. Однако чувствовалось, что напугана она не на шутку, и Гуров далеко не был уверен, что она выполнит свое обещание. Ему хотелось заполучить фотоаппарат как можно раньше, чтобы еще до рассвета у них были какие-то результаты, но ситуация складывалась таким образом, что он никак не мог в нее вмешаться. Оставалось ждать и надеяться.
К полуночи на квартире Гурова появился генерал Орлов. Он вошел в распахнутом плаще, сердитый и решительный. На его плечах мерцали дождевые капли.
– Что? – спросил он с порога. – Что с Марией? Она не пострадала?
– С Марией все в порядке, – успокоил его Гуров. – Спасибо Стасу. Было бы совсем здорово, если бы он немножко промахнулся, чтобы нам было сейчас с кем поговорить, но что выросло, то выросло…
Генерал метнул на него суровый взгляд.
– Поговорить ему захотелось! – резко сказал он. – Скажи спасибо, что все живы! А вообще вы меня до инфаркта доведете, мужики. Как так получилось, что на твою собственную квартиру бандиты налет организовали? Если была такая вероятность, почему не предвидел? Почему не принял мер?
– Потому и не принял, что не предвидел, – сказал Гуров. – Даже в уме не держал. Думаю, и сами преступники не очень понимали, куда они лезут. Они фотоаппарат ищут, Петр. Это уже не первый случай.
– Какой, к дьяволу, фотоаппарат? Какого рожна они у тебя его ищут? – возмутился Орлов. – Вы тут все с ума посходили, что ли? Ты ведь убийством женщины занимаешься. Этой… Гловацкой. При чем тут твой фотоаппарат?
– При том, что Гловацкая тоже из-за него пострадала и тоже не имела о нем никакого понятия, – ответил Гуров. – Хотя, собственно, мы-то как раз теперь в курсе. Осталось поехать и взять этот фотоаппарат. Не хочу загадывать, но, возможно, уже к утру мы узнаем, кто организовывал все эти нападения и убийство. Только мне нужно, чтобы отснятый материал на этом фотоаппарате срочно посмотрели криминалисты. Тянуть нельзя – у бандитов в руках сейчас еще одна жертва. Это владелец фотоаппарата – Перфилов. Возможно, нам еще удастся его спасти.
Генерал сунул в рот сигарету и сердито щелкнул зажигалкой.
– Ни черта не понимаю! – объявил он. – Давай с самого начала! Должен же я знать, по какой причине ночью людей поднимать…
Гуров принялся объяснять. Все у него шло гладко до тех пор, пока не зашла речь о предмете, вокруг которого сосредоточились все устремления. Вот тут генерал Орлов и задал вопрос, который смущал и самого Гурова.
– С чего ты взял, что на пленке будет что-то важное? – сердито спросил он. – Сам говоришь, что имеем дело с пьяницей, разгильдяем и вообще… Засадить бы этого типчика хотя бы суток на пятнадцать! Сколько из-за него люди горя претерпели! Негодяй настоящий! А наказанию, видишь ли, не подлежит – кодекс не нарушал. Ух, моя бы воля!..
– Все это эмоции, Петр, – мягко заметил Гуров. – Мне Перфилов, допустим, тоже не слишком симпатичен, так что с того? Ведь кодекса он действительно не нарушал. Разве что административный. Значит, законопослушный гражданин и должен пользоваться всеми правами. А что моральные качества… Есть люди и похуже, и ничего – живут. А что касается твоих опасений – я и сам об этом думал. Вполне может получиться и так, что этот проклятый аппарат окажется просто пустышкой. Но здесь уже, как говорится, человек предполагает… Я вот только не согласен насчет того, что пьяница и разгильдяй. Это все верно, однако как профессионал Перфилов до сих пор пользуется спросом. Значит, профессиональных качеств не растерял. А профессионал, он и в Африке профессионал. То есть он и в нетрезвом виде вполне мог кого-то щелкнуть – с высоким профессионализмом. Зря, что ли, за ним по всей Москве гоняются?
– Уже не гоняются, – мрачно заметил генерал.
– Да, к сожалению, – согласился Гуров. – А мне не хочется, чтобы еще один человек стал просто цифрой в отчетности. Пускай живет, я думаю. Если, конечно, остался у него такой шанс, – закончил он мрачно.
– Такие как раз живучие, – желчно заметил генерал. – Вот увидишь – выползет откуда-нибудь, как только все закончится… Однако твоя дамочка что-то задерживается со звонком! Ночь на дворе, а она копается. Что значит, ключи у мужа? А она кто? Не жена, что ли? Предлагаю не пускать это дело на самотек, а просто проехать к этим Тягуновым домой и потребовать ключи официально. Что это за детский сад? У них ревность, а остальные страдать должны?
– Есть тут одна закавыка, – покачал головой Гуров. – В спешке не выяснили адрес Тягуновых. Полагали, что не понадобится. Признаю, что ошиблись.
– Бывает, – неожиданно добродушно сказал Орлов. – Однако, если не позвонит, нужно будет определяться. Время-то идет…
Тягунова позвонила через пятнадцать минут. Она долго извинялась за задержку, оправдываясь тем, что не могла найти ключи и очень боялась, что муж проснется. Из этих извинений только с большим трудом можно было понять, что ключи раздобыть все-таки удалось, но Гуров наконец это понял и попросил Тягунову на этом остановиться.
– Называйте адрес, – сказал он. – Мы немедленно за вами приедем. И никуда ни в коем случае не отлучайтесь.
Он ужасно опасался, что Тягунова в страхе перед мужем может сделать что-нибудь не то и они опять потеряют время. Однако Виктория Павловна боялась милиции даже больше, чем мужа, и все требования Гурова выполнила неукоснительно. Поехали к ней Гуров и Крячко вдвоем, поскольку считали, что неожиданности, отпущенные на эту ночь, закончились и фотоаппарат они получат без труда. Следственная группа продолжала работать в гуровской квартире, и он рассчитывал вернуться даже раньше, чем они закончат.
Собственно, так оно и получилось. Гуров даже удивился, как легко на этот раз они получили то, за чем с таким усердием безуспешно гонялась куча народу. Забрав Тягунову от ее сердобольной соседки – оказалось, что Тягуновы живут в районе Ростокина, практически на проспекте Мира, – они мигом домчались до погруженной в темноту маленькой булочной в Свиблове. Хозяйка, невероятно смущаясь и поминутно извиняясь, отперла дверь и быстро отыскала за какими-то ящиками спрятанный фотоаппарат. На этом, собственно, все и закончилось.
Гуров плохо разбирался в фотографии, но ему показалось, что найденная техника действительно не из дешевых и находится во вполне исправном состоянии. Впрочем, подробности он решил оставить экспертам. Булочная опять была заперта, а Тягунова возвращена к себе домой. Прощаясь с ней, Гуров сказал:
– За находку огромное спасибо, Виктория Павловна! Не исключено, что именно она позволит нам раскрыть тяжкое преступление. Вы очень нам помогли, проявили настоящее гражданское мужество. Понимаю, как вам было нелегко пойти против собственного мужа. Но, в конечном счете, вы же и оказали ему неоценимую услугу. Не люблю капризных женщин, а капризных мужчин еще больше. А муж у вас, следует смотреть правде в глаза, капризный, как гимназистка. Для такого крепкого мужика это непростительно и некрасиво. Так ему и передайте. И непременно скажите, что мы скоро встретимся. Пусть меняет характер. Следствие еще далеко не закончено, и ваши показания понадобятся обязательно.
