Фредерик Дар - Не спешите с харакири
— Ты в этом уверен?
— Еще бы! Я заработал себе ячмень, пася в замочную скважину! Он вернулся к себе около одиннадцати и только что выключил свет.
— Он там один?
— Как рождественская елка в сиротском приюте!
— Тогда идём!
Берю массирует свой глаз, надутый воздушной струёй из замочной скважины.
— Такие штучки, — возмущается он, — не должны входить в обязанности старшего инспектора!
— Да, но ты можешь внести расходы на примочки в свои командировочные.
— Ну да?
Мы, крадучись, выходим из своего номера и приближаемся к 118. Прижав ухо к двери, мы прислушиваемся. До нас доносится легкое похрапывание. Не знаю, обращали вы когда-нибудь внимание на то, что существуют два вида храпа: львиный рык и змеиный посвист. То, что улавливает мой слух, относится ко второй разновидности.
— Вперед, — говорю я Толстяку. И деликатно стучу в дверь. Up`o прекращается. Я стучу еще раз. Под дверь просачивается луч света.
— Кто там? — взволнованно спрашивают за дверью.
Я зажимаю нос пальцами и негромко вякаю:
— Микики ньяк ху, шофо туки я мамотто!
Я произношу это весьма уверенно, так как из интервью Рульта с японским городовым усвоил, что Хелдер не понимает по-японски.
— Минутку, — отвечают мне.
За дверью слышится шорох в спешке надеваемого шмотья, затем шаркающие по ковру шаги.
— Вы дежурный по этажу?
— Йе, йе, муссье, дзинь-урной по это-зю!
Щелкает замок, дверь приоткрывается. Перед нами на мгновенье возникает бородатое лицо типа в ночной рубашке, наспех заправленной в брюки. Этого достаточно. Берю бросается вперед с опущенной вниз головой. Он отбрасывает беднягу назад, и тот отлетает в другой конец комнаты. Я быстро захожу в номер и закрываю за собой дверь.
Берю вступает в отчаянную схватку с постояльцем «Айли-Ситофи».
Они валятся на пол, бой становится все более интересным. Берю в тысячу раз сильнее, но Хелдер в двенадцать тысяч раз превосходит своего противника в ловкости.
Я вижу, как из хлебальника Берю на несколько кабельтовых отскакивает его вставная челюсть, за ней следуют очки Хелдера. От клубка тел исходят пыхтенье, сопенье, напряжение, рев и стон. Наконец, темп схватки замедляется. Хелдеру удается провести захват Толстяку, и тот начинает задыхаться между ног своего соперника. Он предпринимает отчаянные попытки, чтобы вырваться. Его рука дотягивается до рыжей бороды Хелдера и тянет ее вниз. Она остается в кулаке Берю.
Я смотрю и не верю своим глазам. Даже сейчас, когда я описываю это приключение, я продолжаю сомневаться в своих чувствах. Человек, лишенный очков и бороды, и сдерживающий разъяренного бычару Берюрье, так вот, этот человек, — слушайте сюда получше, а для этого распахните ваши помятые за плохое поведение в детстве лопухи, — итак, этот человек — не кто иной как мой кузен Гектор!
Нас ожидает минута великого изумления. Мы смотрим друг на друга, узнаем друг друга, восстанавливаем чувства взаимного доверия и восклицанием:
— Гектор!
— Антуан!
Гектор разжимает свою хватку.
— Месье Берюрье! Извините, ради Бога! Но представьте себя на моем месте! Когда вам заезжают головой в живот, и у вас нет времени заглянуть в лицо тому, кто это делает.
— Ничего, ничего, — с уважением бормочет Толстяк, — а вы знаете толк в захватах дзюдо!
— Я проштудировал кучу литературы по дзюдо, когда работал в министерстве. Я — единственный из черных поясов, кто учился дзюдо заочно!
Он встает, отряхивается и одергивает свою ночную рубашенцию.
— Какая для меня неожиданность встретить тебя здесь, Антуан!
— Для меня тоже. Мы сбились с ног, разыскивая тебя!
— И не говори, такого и в кинухе не увидишь!
Вот ведь, черт возьми! Что же происходит? Гектора не узнать. Из бледной рохли он преобразился в сильного, сурового, уверенного в себе мужчину. Он шпарит на арго. Он берет со стола пачку Го-луа-цзе и зажигает спичку об свои штаны.
— Ну, рассказывай!
— Не знаю, известно ли тебе, Тоньо, что мы с Пинюшем открыли частное сыскное агентство…
— Знаю. Продолжай!
— Однажды к нам пришла дама…
— Мадам Хелдер, если не ошибаюсь…
— Эй, кузен, приткнись-ка слеганца! Если ты все знаешь, не компостируй мне мозги!
— Ну-ну! Ладно, продолжай!
Гектор глубоко затягивается, щеголевато выпускает дым через ноздри и, достав бутылку из-под подушки, бросает её Берю.
— Промочите трубы, месье Берюрье, чтобы чуток взбодриться!
— Спасибо, — робко благодарит его старший инспектор, — это очень кстати, а то, знаете ли, у меня был весьма напряженный денек: бочка с муравьями, попытка удушить и утопить меня, потом обработка семи кисок, да еще переливание крови под занавес, есть от чего взбодриться!
Он пьет. Гектор с нескрываемым удовлетворением наблюдает за ним.
— Ладно, продолжим, — говорит он. — Я стал следить за Хелдером, который обхаживал малышку-японочку. Эта узкоглазка ошивалась в японском посольстве. Однажды после слежки я возвращался к себе в контору, на темной улице меня догнала машина, из которой выскочили два громилы и набросились на меня. Мне двинули сзади по чану, и я отключился. Когда я пришел в себя, то увидел, что меня связали и заперли в подвале. Веселенькое дельце! По мне вовсю шустрили крысы, а я сам чуть было не загнулся от голодухи! Так я прокантовался три дня. Наконец, один из тех типов принес мне пожевать. Но как я мог метануть что-нибудь себе на клык со связанными на протяжении шестидесяти часов руками? Я сказал об этом чуваку, и он развязал меня. Я слегка очухался и в тот момент, когда он меньше всего этого ожидал, подсек его по костылям и заправил ему свой ключ номер два. Власть переменилась. Когда он оклемался, то был уже связан по рукам и ногам. При помощи его же волыны я быстренько расколол его и узнал такую любопытную штуковину: он со своим кентом работал на Хелдера. Они устроили взрыв в японском посольстве, чтобы спереть оттуда ценный конверт.
Гектор усмехается и вытаскивает конверт из ящика стола.
— Вот он!
Я все больше удивляюсь. Кажется, мои мозги из твердого состояния переходят в жидкое.
— Продолжай, Тотор, продолжай…
— Ты прав, зови меня Тотором, это звучит более мужественно. Так вот, крошка тиснула этот конверт, но по простоте душевной понесла его Хеддеру, тут-то ее и замочили в одной вонючей парижской улочке.
— Это моя улица, — мрачно уточняет Толстяк.
— Итак, ребятам крупно не повезло. Получив эти сведения, я оставляю своего стража прохлаждаться в подвале, а сам выхожу из подполья в районе Сен-Дениз рядом с газовой станцией. Сажусь на рябуху и мчусь к Хелдеру, чтобы выразить ему свои соболезнования. Он встречает меня, как хряпнутый мешком с клопами, и выслушивает мой печальный рассказ. Потом спрашиваем:
— Вы не предупредили полицию?
— Нет, — отвечаю я.
— Тогда это дело поправимо.
— И он выкладывает мне свою задумку. Он — всего лишь благородный вор, так как его сообщники не стали убирать меня. Ему нужен конверт из-за марки, за которую один американский миллиардер предлагает сто миллионов. Он узнал из сообщения полицейских, что убийца девушки вылетел самолетом из Орли в направлении Токио. И он предложил мне — поскольку я отважный малый — смотаться в Токио, чтобы попытаться вернуть конверт. Я отказываюсь, но он говорит, что Пино, который следил за ним, находится в их руках, и если я не соглашусь, то его прихлопнут, хотя это и противоречит его принципам. Ты слушаешь меня?
Я-то его слушаю, а вот Берю, намаявшись за день, прикемарил, предварительно вылакав полбутылки виски.
— Что было дальше?
— Он звонит Пинюшу, а затем в наше агентство, дав мне параллельную трубку, и я убеждаюсь, что он не блефует. Я колеблюсь. Но путешествие в Японию — заманчивая перспектива. И я соглашаюсь. Так как у меня не было с собой паспорта, он дал мне свой, в связи с чем пришлось загримироваться под него. Благодаря бороде и очкам, это оказалось плевым делом. Этой ночью я прибыл в Японию. С утра я начал знакомство с городом и, увидев французское агентство, у меня возникло инстинктивное желание заглянуть туда. Разве это не естественно?
— Вполне.
— Передай-ка мне бутылку своего корифана, мне хочется промочить глотку.
Я повинуюсь. Он тяпает глоток гаширы и протягивает пузырь мне.
— Не желаешь хлебнуть?
— Спасибо, нет.
— Как хочешь, кузен. Итак, я запулился в холл Агентства, и тут мне на глаза попалось это объявление…
— Остальное мне известно, — говорю я. — Но как тебе удалось украсть конверт?
— Хелдер показывал мне фотографию, которую он сделал в день открытия выставки.
— А как ты его украл?
— Это было делом техники. Прежде всего я удалил оттуда секретаршу.
— Знаю.
— Потом зашел и открыл сейф.
