Фридрих Незнанский - Цена жизни – смерть
— Показывай побыстрее, — потребовал Турецкий прямо с порога. — Мне Денис должен звонить, у нас свидетель ударился в бега.
— Знаю, — ответил Грязнов, — и помахал перед носом у Турецкого рапортом.
— Ты что, старый хрен, по факсу не мог переслать?! Обязательно меня гонять по городу, как молодого?! — возмутился Турецкий.
— Садись, сейчас все объясню.
Турецкий нехотя уселся.
— Насчет твоих приключений в городе Кондратьевске. Проверял по просьбе Кости Меркулова, откуда пришла ориентировка в Кондратьевское РОВД на тебя и твоего Азарова…
Ага, Костя подозревает, что у нас дома не все в порядке, поэтому сам поднимать шум не стал, попросил Славку, догадался Турецкий. И телефончик мой, возможно, слушают. Вот же ж гадство! Как в старые добрые времена. Надо предупредить Дениса, чтобы был поаккуратнее с Вовиком, неизвестно, кто может вмешаться. Черт, а если его похитили? Те же омоновцы из охраны клиники?
— Ну и что ты там нарыл, — сказал Турецкий нетерпеливо, — выкладывай скорее, не томи.
— Ничего.
— А поподробнее?
— В Рязанском областном УВД открещиваются, якобы они ни сном ни духом. В Кондратьевске майор Филимонов, начальник тамошнего РОВД, уверяет, что ему позвонили из области и предупредили о вашем визите. Фотографии тут же передали факсом.
— Кто звонил, о чем предупредил?
— Звонил как будто новый зам. начальника УВД области, Филимонов его по голосу не знает, да и связь там такая, можешь себе представить. Сказал, что у вас липовые удостоверения следователей Генпрокуратуры по особо важным делам и что вы готовите побег из спецколонии. Еще сказал, что особо опасные и при задержании можете оказать сопротивление, поэтому при аресте и допросе пусть не стесняются.
— «Пусть не стесняются»! Офигеть можно… Но я все это уже слышал, только без фамилий. А что областной зам?
— Как раз в тот момент, когда звонили Филимонову, он был на выезде. Какого-то рязанского банкира завалили.
— Великолепно! Это все?
— Все. Теперь делай выводы. Кто, во-первых, знал, что вы едете в Кондратьевск, и имел ваши фотографии. Во-вторых, знал при этом рязанско-кондратьевские подробности: служебный номер Филимонова, то, что он не знаком с новым замом, и так далее.
— Легко сказать, делай выводы! Лет десять назад я бы тебе сказал, где у нас все знают однозначно. А сейчас — поди разбери.
Когда Турецкий вернулся к себе, к нему заглянул Азаров и тоже показал пришедшую из Кондратьевска бумагу. «…Приносим официальные извинения… Виновные наказаны…»
— Наказаны, ха, — сказал Турецкий. — Это значит, сроком на две недели отстранены от сбора добровольных пожертвований населения. — Он отдал бумагу Азарову. — Приложи к ушибленному месту, поможет.
— Это еще не все. — Азаров извлек из папки другую бумагу из Кондратьевска. — Вот копия акта судмедисследования трупа того мастера из котельной.
— Ну и? — Турецкий вскинул глаза на Азарова.
— Все то же. Средняя степень опьянения. Причина смерти — повреждение головного мозга, вызванное падением. Смерть наступила в течение десяти — пятнадцати минут после падения. На теле многочисленные ушибы. Все ли они получены при падении в люк, или его предварительно скрутили, оглушили, а потом аккуратно уронили — не разберешь.
— А что говорят свидетели? Там же народу, возле гастронома, как на Красной площади.
— Это только перед крыльцом. А люк на заднем дворе, за трансформаторной будкой, примерно метрах в пятидесяти от того места, где мы с ним разговаривали. Там якобы безлюдно, поскольку загажено до последней степени. Так мне, во всяком случае, объяснил следователь, занимающийся этим делом.
Все равно бред получается, подумал Турецкий, мужик был перепуган до смерти, когда началась заваруха, он наверняка со страху рванул на другой конец города. Или он только ваньку валял — изображал неподдельный ужас? А сам, когда началось, спокойно вильнул за угол и наблюдал, что будет дальше? Там его и прихлопнули…
В обеденный перерыв позвонил Денис:
— Александр Борисович, все в порядке!
— Подходи, я жду.
— Понял. — Денис повесил трубку.
И молодец, раз понял… А если они еще и кабинет слушают, мелькнула мысль у Турецкого. С них станется. Еще бы узнать, кто они такие, эти «они». Похоже, придется разговаривать в коридоре. Или в буфете. Прощай любимый кондиционер, прощай прохлада. Ненавижу!
Часть вторая
1
Денис был полон новостей. Для начала он поведал, как Вовику удалось бежать из клиники.
Ушлый наркоша поставил койку на попа, добрался до вытяжного отверстия, как-то исхитрился в него протиснуться, хотя вообще-то оно такое маленькое, что кошке пролезть трудно. Пока Вовик торчал под потолком, оборвал проводку в коридоре, поэтому камера его не засекла. Потом прятался под столом дежурного санитара, пока тот ходил проверять, что со светом. А в пересменку, в шесть утра, спер в подсобке рабочую одежду и преспокойно выбрался наружу, охрана-то сонная после ночи дежурства, и народ как раз на выход потянулся — они пропускали не глядя, все же свои…
— А нашел где, у того самого приятеля? — спросил Турецкий.
— Да. Вовик мне сам дверь открыл, и у него чуть глаза на лоб не вылезли. Решил даже, что я ему померещился.
— Что, уколотый уже был?
— В том-то и дело, что нет.
Денис жестом Дэвида Копперфильда извлек из кармана листок и протянул Турецкому.
«…Рахимов Гусейн, 1-я Останкинская, 43. Спросить Викентия Анатольевича и сунуть металлический рубль. Можно бумажку с надписью „рубль“. Николаич, метро „Пушкинская“…»
— Что это за агентурная сеть?
— Вовик умирал, как брат Митька…
— И ты ему дозу раздобыл?
— Каюсь, Александр Борисович, но заметьте: исключительно для пользы дела. К тому же одной больше, одной меньше… И опять-таки я его тут же обратно в клинику поместил. Как-нибудь простится мне на Страшном суде.
— Кто эти люди? — Турецкий ткнул в бумажку. — Какое они имеют отношение к нашему дражайшему Вовику и, главное, к Промыслову?
— Пока не знаю. Вовик уверял, что народ солидный и может многое рассказать при правильном подходе.
— Что ж он сам не поговорил с ними, подхода не нашел? — раздраженно спросил Турецкий.
— Говорит, не успел. Взялся завязывать, а тут мы нагрянули.
— А происхождение дневника он тебе объяснил?
— Да! Дневник его попросили спрятать — то ли Жека, то ли от Жеки… Не помнит, был уколотый.
2
«Зелень, зелень, вспомним зелень,
вспомним о забытом доме,
и о песенке пастушьей,
и о вас, мои лесные
добрые люди…
Мне восемнадцать лет, моя будущая специальность — биохимия.
Я окончила первый курс, сессию сдала на «отлично», правда только с третьего захода. Но в данном случае важен результат, а не процесс, верно? Кроме того, имеется еще и побочный результат: родители улетели на свой ненаглядный Байкал, так и не дождавшись меня, и теперь мне самой придется доставать билет.
В Москве жарко. Я отправилась на разведку в кассы Аэрофлота и ужаснулась: если не хочешь переплачивать втрое, притом что билет до Иркутска и так хорошо за сотню рэ затягивает — стой двое суток в очереди. Безвылазно! И скорей всего, без особых гарантий на успех.
Ближайший рейс, на который официально есть места, — через две недели. И, как уверяют старожилы, пока я достою, они, скорее всего, закончатся.
Я в трансе. Придется прибегнуть к крайнему средству. Я долго уговариваю себя, что в этом нет ничего предосудительного, что такова человеческая природа, что им, возможно, будет даже где-то в чем-то приятно. В общем, ни в чем я себя не убедила, но позвонила им обоим. И они оба конечно же восприняли мою просьбу достать билет с радостью и как руководство к действию.
Я называю себя стервой и даю обет вставать в шесть утра и совершать пробежку вокруг квартала в течение недели. Если попаду на Байкал раньше — пробежка заменяется пятиминутным купанием.
Они мужественно несут вахту, как и подобает героям-любовникам (правильнее сказать, героям-поклонникам). Вечером они наперебой докладывают о головокружительных махинациях, в которые пустились, и ближайших радужных перспективах моего отлета. Я почему-то уверена, что, будь нужда срочно улететь кому-нибудь из них, стояли бы они как миленькие в очереди, совершенно уныло и кряхтели бы по поводу советской действительности. Отсюда вывод: героизм моих ГП (героев-поклонников) носит ярко выраженный гормональный характер.
Однако утром билет уже у меня на руках, на сегодняшнее число! Я сдержанно выражаю свою безмерную благодарность обоим ГП, даю телеграмму в Иркутск ДСДД, чтобы договорился про вертолет, и экстренно собираюсь.
